Scherrer - Знамения и чудеса в имперском культе

STEVEN J. SCHERRER
Box 48069, Nairobi, Kenya

Journal of Biblical Literature

Vol. 103, No. 4 (Dec., 1984), pp. 599-610

 

Уже давно признано, что гл. 13 книги Откровения - это тонко завуалированный полемический язык из Даниила 7 против римского императорского культа. Два зверя, представленные в этой главе, представляют соответственно Roman Imperium и политико-культовый персонал, связанный с его культом на местном уровне. Однако возникает проблема со ст. 13-15, описанием знаков и чудес, совершенных вторым зверем в имперском культе.

 

 

Это можно рассматривать как просто часть мифологических образов главы в целом, которые могут говорить об Империи, например, как «зверь, поднимающийся с моря, с десятью рогами и семью головами, с десятью диадемами на его рогах и богохульные имена на головах» (ст. 1); или которые могут говорить о местных чиновниках этого культа как «зверя, который поднялся с земли», имеющего рога, как ягненок, но говорящий как дракон (ст. 11)? Итак, есть ли веские доказательства того, что ст. 13-15 следует воспринимать как нечто большее, чем мифологические образы?

 

Хотя не исключено, что Иоанн может строить свое сообщение о знамениях и чудесах из традиции, стоящей за Марком 13:22 («ложные Христы и лжепророки восстанут и будут показывать знамения и чудеса, чтобы сбить с толку, если возможно, избранных»), маловероятно, чтобы зверь производил мощные и впечатляющие чудеса и приписывал их своему сопернику, а соперник не понимал их ложность.

Мы также отмечаем, что по всем показаниям Иоанн сам полагает, что это были подлинные чудесные знамения, разработанные с помощь сверхъестественных сил, хотя и демонических. В этом он разделяет веру многих ранних христиан, которые, не отрицая чудесных знамений в языческих культах, объясняли их как работу демонов.

 

Какова же тогда вероятность того, что мы имеем дело с реальными явлениями в имперском культе? В частности, «великие знамения» (semeia megala): (1) «сведение огня с небес на землю в глазах людей» (ст.13) и (2) предоставление «дыхания» (dounai pneuma) образу зверя, так что образ зверя должен даже говорить» (ст. 15).

 

Ухищренные религиозные чудеса, как мы увидим, не были необычными явлениями в древнем мире, но нигде, кроме как в Откр. 13: 13-15, они не засвидетельствованы как часть имперского культа, как такового. Если бы мы знали, что такие «великие знамения» действительно сыграли определенную роль в имперском культе, это означало бы определенный эклектизм, который, однако, не лишен параллелей в других аспектах культа. Например, символы, такие как гром, молния и солнечные лучи, были переданы от богов к принцепсам. Существование имперских мистерий и часто засвидетельствованное изобретение «чудесного» (составленное по аналогии с мистериями тайного культа верховного жреца) свидетельствует о некоторой эклектике в имперском культе.

 

Античные свидетельства для устраиваемых чудес древнеримских культов можно удобно разделить в соответствии с двумя признаками, упомянутыми в Откровении 13: 13-15: (1) чудесные изображения (статуи), которые движутся и / или говорят; и (2) молнии и удивительные знаки огня.

 

Прекрасным примером культового использования образа, который мог бы двигаться и говорить таким образом, что поклонники были поражены, - это оракул святыни культиста второго века, Александр из Абонотейха, увековеченный в эссе Лукиана Самосатского –  Александром Лжепророком. При чтении в сочетании с эссе Лукиана, Откр. 13: 13-15 кажется близким к тому, что оно находит свой исторический контекст. По словам Лукиана, Александр использовал огромное количество литургических технологий в своем храме оракула. Он создал образ Асклепия, то есть «изготовленная из тонкого полотна голова змеи, представлявшая некоторое сходство с человеческой. Она была пестро раскрашена, изготовлена очень правдоподобно и раскрывала посредством сплетенных конских волос свою пасть и снова закрывала ее; из ее пасти высовывалось черное, также приводимое в движение посредством волос, раздвоенное жало, вполне напоминавшее змеиное». (Александр или Лжепророк, 12). В тускло освещенной комнате для показа (Александр или Лжепророк, 16) исполнение Александра было, по-видимому, довольно убедительным, создавая впечатление, что его образ жив. Он даже показывал тело и хвост настоящей змеи, спрятав ее голову в подмышку, а из-под его бороды выступала искусственная змеиная голова.

 

Лукиан, главный скептик, говорит нам, что все это было очень хорошо исполнено и чрезвычайно убедительно:

Все было так хитро устроено, что требовался какой-нибудь Демокрит или сам Эпикур …  имевший твердый, как сталь, разум, чтобы не поверить всему этому и сообразить, в чем дело. Ведь нужно было быть заранее убежденным, даже не разобрав сущности проделки, в том, что скрыт только способ обмана, но все происходившее было обманом и не может существовать в действительности. (Александр или Лжепророк, 17)

 

Таким образом, мы видим технологию, которая, по-видимому, была доступна для такого человека, как Александр, для использования в культе. Технология, которая может быть очень эффективно использована, чтобы произвести впечатление на поклонников.

Александр пошел еще дальше. Он также смог заставить свой образ говорить и даже выдавать оракулы перед изумлением людей! Вот сведения Лукиана:

Желая еще более поразить толпу, Александр обещал, что они услышат самого бога говорящим и изрекающим оракулы без помощи толкователя. Для этого он связал высушенные глотки журавлей и очень ловко, без всякого труда, пропустил их сквозь искусственную змеиную голову; на вопросы он отвечал при помощи человека, громко говорившего в эти трубки, стоя снаружи, и голос таким образом исходил из матерчатого Асклепия. Подобные ответы назывались «самоизреченными» и давались не всем без разбора, но лишь людям знатным, богатым и щедрым. (Александр или Лжепророк, 26).

Такие оракулы он назвал автофонами (αυτόφωνοι).

 

Это довольно близкая параллель с Откр. 13:15. Очевидное различие заключается в том, что Лукиан рационализировал свой рассказ, говоря нам, что это всего лишь обман, тогда как Иоанн, по-видимому, верит, что чудеса реальны, но сатана стоит за ними.

Существует еще один пример из античности изображения, сделанного для того, чтобы говорить, посредством продуманных манипуляций. Мы находим это в главе о литургических спецэффектах в «Опровержении всех ересей» Ипполита. Ипполит рассказывает нам о черепе, сделанном из воска, и который произносил речь через трубки, в которые говорил спрятавшийся жрец: «Он представляет вид черепа, который, кажется, сам говорит, но в этом есть ухищрение… к нему была подведена трубка из шеи журавля или какого-то такого длинношеего животного и тайно прикреплялась к черепу, сообщник произносит то, что он захочет» (4.41). Восковой череп можно даже заставить исчезнуть перед глазами поклонников, просто приготовив уголь, как будто для ладана, от которого тает воск (4.41).

 

Здесь мы видим еще одно удивление, упомянутое Ипполитом. Это «чудо», связанное с чревовещанием, используемым в оракулирующей святыне, в которой люди пишут свои вопросы на воде (позже они становятся видимыми для колдунов с помощью химических средств). Мальчик-слуга переписывает, а затем передает запечатанные свитки с вопросами к колдунам и немедленно возвращается к собеседникам. Колдуны затем тайно открывают печати, расшифровывают сообщение и передают свой ответ мальчику, который общается с вопрашающими, через скрытый аппарат вроде наушника, сделанный из «трубы шеи длиннохвостых журавлей или аистов или лебедей», через который колдун шепчет ему ответ. Мальчик тогда чудесно рассказывает людям, что он утверждает, что демоны прошептали ему ответ на ухо (4.28).

 

Есть еще другие тексты, которые говорят о говорящих статуях, но в которых, подобно Иоанну, людям ничего не известно о технологических манипуляциях. Создается впечатление, что автор просто берет сведения об известных ему диковинках. Мы видим в таких текстах, что, как представляется, была общая готовность многих людей поверить в то, что некоторые статуи при определенных условиях могут говорить! Если бы была готовность поверить в такие вещи, культ, постановочный, такой как тот, который описан в Откр. 13: 13-15, будет иметь еще больший смысл. Например, Светоний говорит нам, что «статуя Юпитера в Олимпии, которую он [Гай] заказал, разобрал и перевез в Рим, внезапно произнесла такой грохот и смех, что леса разрушились, и рабочие встали на ноги» (Гай 57.1). Светоний не дает объяснения этому докладу, и, по-видимому, в его сознании нет никаких сомнений, что такое произошло на самом деле. Христианин-апологет Афинагор, в своем Послании к христианам, также свидетельствует о существовании говорящих чудесных статуй, которые произносили оракулы и исцеляли больных. Христианин Афинагор боролся с проблемой того, как статуи языческих героев могли делать такие вещи. Его объяснение состояло в том, что это не было ни постановкой людей, ни голос самой статуи, которая воздействовала на этот эффект, но это были демоны, которые «овладевают мыслями людей во множестве», вызывают в воображении пустые видения, как будто исходящие от идолов и статуй» (глава 27). Обсуждение Афинагора является еще одним свидетельством того, что, по-видимому, было широко распространено, что люди верили в разговоры и чудотворные действия статуй. Он не сомневается в этом; Лукиан и Ипполит рассказывают нам о случаях демонстрации чудес, совершенных с помощью специальных эффектов; и теперь Афинагор, сообщая об аналогичном феномене, объясняет это как видение, заложенное в сознании людей демонами.

 

Мало того, что речь идет не о древних вещах, но даже о движущихся изображениях, таких как змеиная голова, сделанная Александром Абонухихосом, засвидетельствованы и иногда используются культовым способом. Один необычный пример механически движущегося изображения упоминается во втором веке до н.э. Греческий писатель Калликсен из Родоса, в четвертой книге «О Александрии», цитируется в Athenaeus Deipnosophistae. Калликсен описывает великое шествие около Дафни (5.194) в Египте, организованное Птолемеем Филадельфом (308-246 гг. до н. э.), в котором хранится колоссальная статуя кормилицы Диониса, Нисы. Вот описание Калликсена этой статуи:

[Затем] появилась четырехколесная тележка шириной двенадцать футов и окруженная шестидесятью мужчинами, в которой сидел образ Нисы, высотой двенадцать футов; она была в желтой тунике с золотыми блестками.. Более того, этот образ мог сам подниматься, хотя никто не ложил на него руки, и после того, как он наливал молоко из золотой тарелки, он снова садился (ανίστατο be. τοντο μηχανικώς ovbevos τας χύρας προσάγοντος). (Deipnosophistae 5.198).

Интересно, что древнегреческий писатель, механик Герон Александрийский, описывает похожую статую Диониса, которая автоматически впрыскивает молоко из тирса и выливает вино из кувшина (δα ек μ\ν τον Θνρσον γάλα άνατητνσθηναι, ск 6с τον σκνφονς οίνον) (Druckwerke 13.1). Герон описывает большие и сложные детали, чтобы точно объяснить, как это было сделано, предлагая свою собственную техническую схему, показывающую эти механические принципы». Опять же, это свидетельствует о том, что в первом столетии существовали довольно сложные технологии для использования как в культе, так и в постановке.

 

Что-то вроде этого было бы впечатляющим знамением (Откр. 13:13), поскольку использование этих технологий в культе можно увидеть из-за злоупотребления доверчивости широкой публики, свидетелем которой был Лукиан в случае с Александром лжепророком; и в его Сирийской Богине, где старый бард с трепетом говорит о таких вещах, как статуи, которые могут потеть, двигаться и пророчествовать: «Ибо статуи среди них потеют, ходят и дают оракулы, их крик часто возникает в храме, когда святилище заперто, и многие слышали это».

Последний пример такого рода можно увидеть в «Псевдо-Клементинах», в которых Симон Маг утверждает, среди прочего, что он делал статуи движущимися и оживленными из безжизненных вещей. Симон утверждает это, чтобы побудить Петра упасть и поклониться ему. Он говорит Петру: «Я пролетел в воздух ... я сделал статуи, чтобы они двигались; безжизненные вещи получают душу» (Ego statuas moveri feci et animavi exanima) – (Recognitions 3.47).

В качестве краткого изложения следует отметить, что во многих случаях манипулируемые изображения или вера в них использовались для религиозного ответа: у Александра это вера в его оракул и его бога; у Ипполита, это трепет в зрителях; в Псевдо-клементинах, поклонение Симону Магу ожидаемое от Петра; и в Откр. 13: 13-15, благоговение и поклонение имперскому культовому образу.

 

Другое «великое знамение», с которым действовал земной зверь, заключалось в том, что «огонь сошел с небес на землю на глазах у людей» (13:13). Хотя описание Иоанном этого знамения может напоминать нам об указании огня Илии (1Царей 18 : 38; 2Царей 1:10, 12; Луки 9:54), это не объясняет его расположение здесь, в тексте, где он говорит о культе императоров его времени и где, как мы видели, большая часть этой главы хорошо сочетается с другими современными событиями и практиками.

Может быть, и здесь Иоанн описывает один из литургических признаков, который был фактически частью имперского культа? Какие доказательства существуют тогда для его использования в культе Цезаря, либо магией или, как постановка такого знамения огня?

Ипполит, однажды говорит о способе, которым колдун может произвести огненного демона, несущегося по воздуху. После предварительного общения с людьми, колдун затем говорит людям, что они увидят, как пылающий демон пролетит в воздухе, и предупреждает их упасть на их лица и закрыть глаза как только они видят демона. Затем он покрывает птицу, удерживаемую буксиром, поджигает ее и отпускает из комнаты (Refutation 4.35). Ипполит описывает успех этой манипуляции на зрителей: «(зрители) в ужасе от странного явления, (и) закрывают глаза, падая безмолвными на землю» (Refutation 4.36).

 

Из этого текста мы видим, что огненные световые знаки не были неизвестны в культовых применениях во времена Иоанна. Но что означает Откр. 13:13? Может ли быть так, что огненный знак, который зверь создает для культа морскому зверю, быть молнией? Описание Откр. 13:13, несомненно, будет соответствовать описанию молнии. То, что Иоанн имеет в виду как какой-то молниеподобный знак, фактически использовалось в имперском культе, и это становится все более правдоподобным, если рассмотреть важность грома и символа молнии, используемого в связи с императорами в целом.

 

Светоний сообщает о сне отца Октавиана, когда Октавиан еще был младенцем: «Ему снилось, что его сын предстал перед ним в обличье, более величественном, чем у смертного человека, с молнией, скипетром и знаками Юпитера Оптимуса Максима, носящим корону с лучами» (Авг. 94,6). Согласно Светонию, Гай Калигула часто «с позолоченной бородой, держа в руке молнию, или трезубец, или жезл - знаки богов» (Гай 52).

Гром и молния связаны с Юпитером, как символ его авторитета и божественностью и, следовательно, имитируются правителями. Плутарх, например, критикует правителей, которые подражают богам грома (βροντάς), молнии (керавы) и солнечных лучей (ακτινοβολίας) (Moralia 780F). В Домицианового придворного поэта Марциала есть многочисленные ссылки, например, на Юпитера (Эпиграммы 8.39, 9.11, 9.3, 9.91) и Домициана (6.10, 7.99, 9.39, 9.86) в качестве Громовержца. В одной эпиграмме он ссылается на них обоих с тем же словом: Марк Громовержец из Тарпиана (т.е. Юпитер) и из Палатина, (т. е. Домициан)».

 

Есть ли, однако, какие-либо фактические доказательства попытки имитировать гром или молнию? В тринадцати главах Ипполита о магических искусствах, которые используются в религиозных культах (Refutation 4.28-41), он рассказывает нам, как мастера искусственно производят гром, катя камни вниз по дереву, покрытому пластинами из латуни (Refutation 4.32).

Существует также описание другого типа громосоздающей машины, называемой βροντΰον, которая использовалась в театре для создания сцены с громом. Единственная ссылка на такую машину в древней литературе встречается в работе греческого грамматика второго века, Julius Pollux.

 

Сам Поллукс, описывая большое количество машин для спецэффектов, использовавшихся в театре, описывает машину грома следующим образом: το δ (βροντίίον, νττ'ο rij σκηνί) отτισθ (ν ασκοί ψήφων ΐμττίίιι διωχκωμινοι φέρονται κατα χαλκωμάτων (Onomasticon 4.130 ): «Производитель грома: под сценой на заднем плане спрятаны мешки с воздухом и наполненые маленькими круглыми камнями, сбрасывающиеся на пластины из латуни».

Герон Александрийский также описывает машину для создания сцены грома: «И в театре, когда раздается звук, подобный грому, резервуар, содержащий тяжелые каменные грузы, отпускается, чтобы упасть на подготовленную шкуру, которая, как мы уже говорили, высушена и покрывает латунную плиту, и они создают (необходимый) звук для сцены». (Druckwerke 20.4)

 

Плутарх, как мы уже отмечали, говорит о правителях, которые имитируют «громы», «молнии» и солнечные лучи Бога (άπομιμονμίνοις βροντάς και Kfpax'v ovs και ακτινοβολίας) (Moralia 7801). Dсего несколькими строками выше этого он говорил о «скипетре Бога, молнии, и трезубце, с помощью которых некоторые правители изображают себя в скульптуре и живописи». Мы можем легко увидеть, как с помощью скипетра, молнии или трезубца можно было бы подражать в скульптуре или живописи – богам, но не совсем ясно, как может быть распространен какой-либо другой эффект, кроме звукового. Поскольку никакая ссылка, приведенная у Светония для βροντή, не означает ничего, кроме звука грома, и так как Плутарх также упоминает молнии и солнечные лучи, как и гром (βροντάς), как имитируемые, кажется ясным, что, если говорить о громе, Плутарх имеет в виду нечто вроде слуховой, а не визуальной имитации у императоров.

 

Мы вспоминаем три разных типа громких устройств, упомянутых Ипполитом, Поллуксом и Героном, которые, возможно, использовались для этой цели, но есть ли у нас какие-либо реальные доказательства того, что, по-видимому, имеет в виду Плутарх? Есть ли какие-либо доказательства того, что какой-либо из Цезарей фактически использовал громкое устройство, связанное с самим собой? Да, удивительно, есть один яркий пример этого. Дион Кассий говорит нам, что у принцепса Гая было устройство (μηχανή), в котором «он давал ответные сигналы, когда он гремел» (Римская история 59.28.6): «На звуки грома он с помощью особого приспособления отвечал громом, на вспышки молнии — молнией». Это довольно яркий текст, который приближает нас к атмосфере Откровения 13:13.

Однако есть ли в древности доказательства для моделирования молнии? Мы отметили культовое знамение огня (огненный демон), упомянутое Ипполитом, которое показывает, что огненные знамения, по крайней мере, общего типа, были успешно использованы в культовых условиях. Создан сверхъестественный эффект. Люди говорили и верили, что они видят сверхъестественное существо. Тем не менее, огненный демон едва мог походить на молнию

 

Однако Юлиус Поллукс в том же предложении, в котором он говорит о громоподобной машине, также сообщает о существовании устройства для создания молнии (Onomasticon 4.130), которое он описывает как «высокое механическое устройство». Это все, что он может сказать об этом. Он представляет его как часть оборудования, используемого в театре. В этом же предложении он контрастирует с громовым аппаратом, который находится под сценой и сзади. Очевидно, что речь идет о двух разных машинах для двух совершенно разных целей, а описание последнего, а также имя βροντάον устраняет любые сомнения в его назначении: симуляция грома. Однако с таким именем, как ouραννοσκοπίΐον, и в предложении, говорящем о спекулятивных театральных машинах, с которыми эта молниевая машина связана и контрастирует с громовой машиной, кажется ясным, что она конкретно вызывала молнии.

 

Все предложение выглядит следующим образом: «высокая машина сцены, имеющая вид передвижной башни, из которой исходили вспышки света».

 

Принцип того, как вспышки молнии могут быть имитированы этим устройством, не описан. Возможно, целью театра служило просто проявление молнии деревянными или металлическими блестящими деталями, выгружаемыми с верха башни, или, возможно, что-то более убедительное было использовано. На этом этапе мы заметим, что здесь есть ясный пример, когда искусственно имитируется молния.

 

Герон Александрийский (Druckwerke 30.1-6) также дает довольно длинное и подробное описание театрального устройства, которое он не называет, но которое дает возможность зрителям видеть внезапную вспышку молнии, которая поражает фигуру Аякса. В тот момент, когда молния ударяет, Аякс полностью исчезает, как и молния. Все механические детали слишком сложны, чтобы указать их здесь, но вкратце дело обстояло так: сцена, вне поля зрения, представляет собой свернутый экран со сценой, нарисованной на нем, идентичной фактической сцене. Экран удерживается в готовности в нужный момент, когда он отпущен, мгновенно блокирует Аякса, но в остальном отлично место, как если бы Аякс просто исчез с места происшествия. Перед свернутым экраном находится тонкая доска со свинцовой подставкой для веса. В потолке и на полу сцены проходит прорезь, через которую может проходить доска. Она управляется двумя черными проводниками-шнурами (невидимыми для аудитории) и удерживаемые в готовности перед скрученным экраном. Нижняя часть доски покрыта полированным золотом, а верхняя часть окрашена в огненный цвет «для создания впечатления от молнии». Когда рычаги освобождаются, экран и молния перед ним падают одновременно. Молния исчезает через прорезь пола, и Аякс, как он кажется пораженным молнией, также исчезает (30.4-5).

 

По-видимому, это было довольно впечатляюще, и кажется, что публика не могла объяснить, как произошло то, что они только что видели. Возможно, если бы эта технология и эта идея имитации молнии были перенесены в культовое окружение, это могло бы произвести чудесный эффект, похожий на летающего демона Ипполита.

 

Опять же, мы должны спросить, какие доказательства существуют для связи между тем, что мы обсуждали, и императорами. Мы видели, как гром и молния были связаны с императором, как способ уподобить его Юпитеру, но есть ли какие-либо реальные доказательства культового моделирования молнии любым из Цезарей? Да, на самом деле, прямое доказательство этого в том же отрывке, приведенном выше, о Гае и его машине грома (μηχανψ). Вот полный текст:

На звуки грома он с помощью особого приспособления отвечал громом, на вспышки молнии — молнией, а всякий раз, когда молния падала с неба, он в  ответ ударял дротиком о камень, непременно повторяя слова   Гомера: «Ты подымай, или я подыму». (Дион Кассий, Римская история, 59:28:6)

 

Это единственная ссылка, данная для слова ανταστράτττω у Лиддела и Скотта (I.SJ) или у Стефануса в их редакциях текста Диона Кассия.

 

Какую машину император мог использовать для производства молнии? Возможно, что-то отличное от фактического молниеносного жезла. Вторая часть предложения ясно указывает на молнию, которой, как говорится, Гай, подражал, бросая копье на камень. Почему Дио использовал два разных слова (αστροπτή и кepavvos) и две разные формы имитации (встречное мигание и метание копья), и что бы это было означало? Скорее всего, речь идет о двух разных вещах: (1) создание вспышки света, когда молния освещала небеса, и (2) имитация ее фактическим жезлом, бросая его копье, когда молния ударила по земле. В первом случае может быть использована какая-то быстро горючая смесь. Мы помним, что Дион говорит здесь о машине (μηχανή), которая производит ее, и мы знаем о других машинах (Поллукс и Херон), которые, по крайней мере, каким-то образом пытались механически подражать молнии.

 

Это применение спецэффектов, возможно, использовавшееся в имперских культах, становится еще более правдоподобным, если учесть, что некоторые из Цезарей особенно любили использовать их и впечатлять людей всеми последними достижениями. Например, в описании «Золотого дома Нерона» Светоний говорит о вращающихся комнатах или потолках, которые предполагают довольно продвинутую технологию, возможно, с участием ряда колес, шестеренок и шкивов: «В остальных покоях все было покрыто золотом, украшено драгоценными камнями и жемчужными раковинами; в обеденных палатах потолки были штучные, с поворотными плитами, чтобы рассыпать цветы, с отверстьями, чтобы рассеивать ароматы; главная палата была круглая и днем и ночью безостановочно вращалась вслед небосводу; в банях текли соленые и серные воды» (Нерон 31.2). Возможно, Светоний немного перепутал, так как описание звучит скорее как потолок, а не вся комната вращалась «как небеса». В любом случае мне кажется замечательным, что она вращалась туда и обратно в течение двух последовательных дней» (Gains 19).

 

Говоря о его других технологических подвигах, Светоний говорит, что он сделал все, «И оттого поднимались плотины в глубоком и бурном море, в кремневых утесах прорубались проходы, долины насыпями возвышались до гор, и горы, перекопанные, сравнивались с землей» (Гай 37.3).

 

В свете всего этого представляется вполне правдоподобным, что технологии и моделирование природы могли также использоваться в имперском культе. Мы предлагаем, чтобы Откр. 13: 13-15 понимать, как описывающую часть фактической практики в культе императоров на Востоке.