Тажуризина - Философия Николая Кузанского

Философское наследие крупнейшего мыслителя XV в. Николая Кузанского оценивается различными исследователями неоднозначно. Фигура глубоко оригинальная, во многом  противоречивая, Николай из Кузы вызывал и вызывает до сих пор споры среди исследователей.

 

Интерес к творчеству Николая Кузанского возник  сравнительно недавно. Философ не оставил школы; его  последователями были одиночки, не столько развивавшие, сколько  пропагандировавшие идеи учителя. Лишь через полтораста лет передовые идеи немецкого философа были восприняты и  развиты великим итальянцем Джордано Бруно, но после его мучительной смерти философ из Кузы был забыт вновь, на этот раз надолго. Первыми в новое время заметили этого  своеобразного мыслителя немецкие романтики, в частности, Ф. Шлегель. В то же время Гегель, имевший немало общего с немецким диалектиком XV в., прошел мимо него. 

 

Углубленное изучение творчества Николая Кузанского  начинается с 40—50-х годов XIX в. Первыми исследователями его наследия были немецкие философы. На протяжении более чем столетия они создали немало работ о Николае из Кузы, стремясь подробно, основательно разобраться в сложном  философском наследстве, оставленном их выдающимся  соотечественником. В последние десятилетия творчеством Кузанца интересуются философы других западноевропейских стран — Италии, Англии, Польши, Венгрии. С течением времени  философские идеи и практическая деятельность философа из Кузы вызывают все больший интерес. 

 

Некоторые исследователи переносят на мировоззрение  Кузанца черты того философского направления, к которому  принадлежат они сами. Карл Ясперс, написавший книгу «Николай Кузанский», подошел к оценке творчества философа с позиций антиисторизма, свойственного экзистенциализму. Кузанец  предстает перед нами по воле Ясперса как некая «вневременная личность», «выходящая за пределы исторической  необходимости». Кузанец, «великий метафизик», набросавший «картину бытия как шифра», размышляет, по Ясперсу, об  отношении человека к смерти и о свободе выбора. Э. Кассирер воспринял теорию познания Кузанца как агностическую и истолковал принцип «ученого незнания» как идеюпредварившую кантовскую трансцендентальную апперцепцию. Ученик Кассирера Ганс Риттер в сочинении,  анализирующем принцип «ученого незнания», также истолковал  гносеологию Кузанца в духе агностицизма.

 

В России философией Кузанца интересовались главным образом философы-идеалисты С. Булгаков, В. Соловьев, С. Л. Франк, которые пытались использовать идеи Кузанца для обоснования собственных мистических построений.

 

С марксистских позиций впервые подошли к творчеству немецкого философа советские исследователи. В 1937 г.  советский читатель смог ознакомиться с основными идеями  философа по переведенным С. А. Лопашовым и А. Ф. Лосевым на русский язык четырем его важным произведениям; вскоре после этого появилась первая марксистская интерпретация  мировоззрения Кузанца В. Ф. Асмусом. Значительное место анализу взглядов немецкого мыслителя уделил В. В. Соколов. С 1964 г., когда исполнилось 500 лет со дня смерти философа, появляется ряд статей марксистов ГДР. Недавно вышла первая марксистская монография о Николае Кузанском  венгерского ученого Пола Шандора.

 

В предлагаемой монографии поставлена задача выделить основные тенденции в творчестве Николая Кузанского, определяющие его облик как философа. Сознательно оставлены в  тени те стороны теоретической и практической деятельности философа, которые не были плодотворными для развития  человеческой культуры. К ним относятся, например, изыскания Кузанца в области сотерологии, ангелологии и т. д. Принимая во внимание исторически обусловленную ограниченность  мировоззрения Кузанца, автор выделил прогрессивные тенденции его философии. 

 

Исследование противоречивой, сложной философии  Николая Кузанского невозможно без выяснения социальных  условий, формировавших мировоззрение кардинала Николая  Кузанского, философских предпосылок его взглядов, логических выводов, следующих из не всегда последовательных  утверждений философа. Кроме того, при оценке существа его  мировоззрения следует исходить из основных принципов его  философской системы — учения о совпадении противоположностей, о «свертывании» и «развертывании», об ученом незнании.