Трехчастный трактат - Еланская

Как по [истине] существует [От]ец, Тот, перед Которым [нет никого], [Тот], кроме Которого [нет другого] нерожденного, таким же образом и [Сын, Который] поистине существует, Тот, перед Которым нет никого и после Которого нет никого. Не существует Сына перед Ним, потому что Он — перворожденный, и Он — единственный Сын.

 

Перворожденный — поскольку никого не существует перед Ним, единственный же Сын — поскольку нет никого после Него. И Он имеет свой плод, тот, который непознаваем из-за огромности его величия, и (однако) Он, по Своей великой милости, пожелал, чтобы его познали. И силу неописуемую Он явил и смешал ее с обилием великим Своей щедрости.

(51) То, что мы сможем сказать о вещах возвышенных, надлежит нам начинать с Отца, Который и есть корень Всего, Тот, от Которого мы получили милость говорить о Нем.

 

Он существовал прежде, чем существовало что-либо кроме Него одного. Это Отец, один-единственный как число, потому что это первый, и это Тот, Который один есть Он. Он (, однако,) не подобен одинокому — или иначе каким образом это Отец? Ибо каждое (название) «отец» — за ним следует название «сын». Но Один-единственный, который один есть Он, Отец, подобен корню с деревом, и ветвями, и плодами. О Нем говорится, что это Отец-Господь, Которому нет подобного, и Он неизменен. Поэтому же6 Он один Господь и Он Бог, что никто не является Ему Богом и никто не является Ему отцом. Ибо Он не рожден, и нет никого другого, кто Его родил, и нет никого другого, кто Его создал. Ибо тот, кто отец кого-либо или его создатель, имеет сам отца и того, кто его создал. А возможно, чтобы он стал отцом и создателем того, который произошел от него, и того, которого он создал. Но он не отец поистине и (не) Бог, потому что у него есть (52) тот, который его род[ил и] его создал. Пои[ст]ине же один Отец и Бог — Тот, Которого никто не родил. Все вещи — Он родил их, создав их. Он безначален, Он бесконечен.

 

Он не только бесконечен — Он потому бессмертен, что не рожден, — но Он неколебим в том, в чем Он существует вечно-вековечно, и в том, в чем Он есть Он, и в том, в чем Он утвержден, и в том, в чем Он велик. Ни Он не удалит Себя от того, чем Он является, ни никто другой не заставит Его, чтобы Он когда-либо создал конец, который не был Ему угоден когда-либо, ибо Он не получил породителя (Своего) бытия. Таким же образом Он неизменен, и никто другой не сможет удалить Его из того, в чем Он пребывает, и (из) того, что есть Он, и (из) того, чем Он является6, и (из) Его величия, так что невозможно удалить Его, ни невозможно, чтобы другой изменил Его в другую форму, или уменьшил Его, или изменил Его, или умалил Его. Итак, таким образом, по истине истинной, Он неизменяемый неизменный, причем неизменность облекает Его.