Вилсон - Чей же это ребенок? – Реальная помощь потерянному поколению

Вилсон Б. - Чей же это ребенок? – Реальная помощь потерянному поколению

Когда я увидел заголовки последнего выпуска «Нью-Йорк Дейли Ньюс», я замер. Крупным планом выделялся заголовок «Кто она?»

Под этими словами был портрет девочки с длинными черными волосами, набросок, сделанный от руки. У нее были темные глаза и морщинистый лоб.

Единственным определением ее личности был номер ее камеры в морге: М91-5935. Она весила всего лишь двадцать пять фунтов (11,2 кг), ей было около 4 лет. Девочку нашли строители возле шоссе на углу Харлема, ее уже сильно разложившееся тело было запихано в дорожный холодильник. На ней не было никакой одежды. Ее руки и ноги были связаны шнуром. Волосы были заделаны в хвостик.

«Это ведь совсем недалеко от одной из наших тротуарных Воскресных школ», — сказал я себе, смотря на первую страницу газеты.

Ее жизнь и смерть остались загадкой. Говорят, что она была мертва уже по крайней мере неделю. Ее крохотное тело было положено в зеленый мусорный пакет и запихано в синий дорожный холодильник.

Глава детективов Нью-Йорка Джозеф Борели наверное знал только одно. «На ее лице было выражено слишком много горя и страдания для человека, прожившего всего четыре года», — сказал он.

«Чей же это ребенок?» — думал я.

Картина не из приятных

Девочка стала просто еще одним статистическим фактом для этого ожесточенного преступлениями города, но для меня она была намного больше, чем это. Когда-то она была реальным живым человеком, которому, наверное, нравилось играть со своими куклами и смотреть мультфильмы. Она также была символом полного отчаяния, которое темной тучей висит над гетто нашей страны.

Глаза мои наполнились слезами, когда я отложил газету. Именно из-за нее я пришел в этот забытый Богом город. Изо дня в день в течение уже более десяти лет я вкладывал каждую частичку моей жизни в спасение таких детей. Был ли шанс для достижения этой маленькой девочки? Была ли она среди более чем десяти тысяч детей, которые приходили в нашу Воскресную школу на той неделе, когда она была убита?

«Господь, —подумал я, —мог ли я сделать что-нибудь больше того, что я сделал, что-нибудь еще для нее? »

Я вышел из моего офиса и стал на углу улиц Эвергрин и Гроув в Бушвик или Бедфорд-Стуйвезант, одного из районов Бруклина, оглядываясь и видя вокруг себя мрачную жестокую реальность жизни в гетто. Картина была не из приятных.