Жильсон - Философ и теология

Казалось бы, дожившему до 75 лет человеку, есть что порассказать о своем прошлом. Но, если это была жизнь философа, то, пытаясь сделать это, он вскоре заметит, что прошлого-то как такового у него, в общем, и нет. Еще в молодости перед ним встала некая проблема, которая продолжает его волновать, и хотя сущность ее известна ему теперь намного лучше, разрешить ее ему так и не удалось. Наблюдающий со стороны историк с легкостью докажет обратное, но сам-то он знает, что среди всего, о чем он мог бы последовательно рассказать, среди стольких различных утверждений, буквальный смысл которых иногда может показаться противоречивым, нет ни одного, вызывающего сомнения и нуждающегося в проверке на истинность. Едва ли можно продвинуться далеко вперед, пытаясь вновь и вновь решить одну и ту же задачу, в то время как условия ее содержат неизвестную величину, ценность которой всегда будет ускользать от нас.

 

Если же человек этот еще и христианин, то он неизбежно будет ощущать некоторое внутреннее одиночество. У него, конечно, нет недостатка в друзьях; но, разделяя с другими людьми общие радости, печали и заботы, в своем внутреннем мире он живет другой жизнью, события которой известны только ему, и о непрерывности которой с необходимостью свидетельствуют его сочинения. Всякий философ поймет, о чем я гойорю. Вот почему в той мере, в какой философ отождествляет себя со стоящей перед ним проблемой, общей, возможно, для миллионов других людей, но очень личностной, уникальной по своему месту в его душе, он ощущает себя одиноким. Он знает, что с этим и умрет, плененный абсолютной непреодолимостью пределов понимания, за которые выйти ему не суждено. 

 

 

Пер. с франц. К. Демидова. 

М.: Гнозис; 1995. 192 стр.

ISBN 5-7333-0401-1

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

 

Название этой книги мне подарил мой друг и коллега, господин Даниэль-Рoпc. Пользуясь случаем, чтобы выразить ему сердечную благодарность, в то же время, я хотел бы снять с него какую бы то ни было ответственность за то, что следует за заглавием книги. Взявшись за подобный сюжет, я пускаюсь в довольно рискованное предприятие: имея полное право рисковать самим собой, нельзя подвергать опасности своих друзей.

 

Моя книга не рассказывает историю современной католической мысли. Поэтому читателю не следует делать далеко идущих выводов, если он обнаружит какие-либо пропуски. Одни из них связаны с тем, что мне не удалось в достаточной мере уяснить смысл идей мыслителя, которого уже нет среди нас: о том, чего не понимаешь, лучше промолчать, другие объясняются еще проще тем фактом, что та или иная доктрина, или лицо — какое бы восхищение они у меня не вызывали — не сыграли никакой роли в той истории весьма личного характера, основные черты и смысл которой мне хотелось бы запечатлеть.

 

Собственно темой моей книги является история жизни одного молодого француза, получившего католическое воспитание и обязанного Церкви всем своим образованием, а Университету — своей философской выучкой. Муза истории Клио поставила перед нашим героем задачу найти точный смысл понятия «теология», и, проведя половину жизни в спорах на эту тему, он обнаружил ответ слишком поздно, чтобы самому воспользоваться им.

 

Следует отметить,. что об истории самих поисков в книге почти ничего не будет сказано, это неинтересно. Рacсказ об исканиях и заблуждениях историка, потерявшегося в прошлом, события которого он к тому же понимал совершенно неправильно, едва ли кого-либо чему-нибудь научит. Чтобы у книги был материал, мы расскажем лишь о самом необходимом. Кроме того очень хотелось, чтобы эти страницы, повествующие о долгой череде оставшихся позади сомнений, удержали бы от них и кого-то еще.

 

Э.Ж.