Зиник - Ермолка под тюрбаном

Я не помню, где и когда я впервые услышал о Шабтае Цви — еврее Османской империи родом из Измира (Смирны), известном в официальной истории еврейства как лжемессия. Он публично извратил, перевернул с ног на голову все концепции ортодоксального иудаизма и затем — в 1666 году — к ужасу всех, кто в него поверил, обратился в мусульманство. Он умер в изгнании на границе с Албанией через десять лет после перехода в Ислам.

 

Триста лет спустя я оказался в Иерусалиме, эмигрировав из России. Я думаю, мой инстинктивный интерес к современным версиям апокалиптических видений и мессианских ожиданий (я, лишенный российского гражданства, ждал четыре года свою жену Нину Петрову, оставшуюся за «железным занавесом» в Москве) лишь отчасти объяснял мое любопытство к судьбе этого вероотступника.

 

Я помню вздрог от самой идеи: еврей обращается в мусульманство и вносит в свою версию суфийского ислама элементы иудаизма; значит, можно жить с двойственностью личного прошлого, уехав из России навсегда? В ту эпоху мое знакомство с историей Шабтая Цви (его называют в Турции Сабетай Севи или Саббатай Цеви, и отсюда еще одно название секты его последователей: саббатианцы или саббатеи) было, так сказать, шапочным и случайным: его имя возникало в интеллектуальной трепотне друзей-приятелей. Я поверил в его реальное существование, когда попал в греческий город Салоники.

 

Салоники считают центром саббатианства. Но для меня это был некий мифический город, откуда в шестидесятые годы на Советский Союз шла ретрансляция «Часа джаза» легендарного Уиллиса Коновера по «Голосу Америки», где музыкальная заставка «A» Train Дюка Эллингтона до сих пор звучит у меня в ушах мемуарной отметкой, связанной именно с этой радиостанцией, с глушилками и с мистической точкой земного шара под названием Салоники. Это был город, откуда манил нас к себе зарубежный голос. Голос загадочной Америки. И добился своего: не прошло и пятидесяти лет, и я прибыл в Салоники собственной персоной.

 

Издательство —  «Эксмо» — 288 с.

Москва — 2018 г.

ISBN 978-5-04-091598-9

 

 

Сын агента английских торговых фирм в Турции, Шабтай Цви, как и полагается юноше из добропорядочной семьи города Измира, изучал Талмуд, стал раввином со склонностью к изучению Каббалы, но в какой-то момент произошел слом, личный надрыв, внутренняя революция. Он стал вести себя неадекватно и непредсказуемо — вплоть до богохульственных актов, вызвавших сначала раздражение, а затем и суровые административные меры по пресечению его активности со стороны местных раввинов. Изгнанный из Измира, он объездил все крупные города Османской империи, обворожил толпы поклонников и рассорился с самыми влиятельными раввинами, пока (на пути в Каир для сбора пожертвований каббалистам Иерусалима) не попал проездом в Газу.

 

Там новоявленный пророк Шабтая Цви — Авраам Натан Ашкенази (он остался известным в истории под именем Натана из Газы) — объявил его Мессией. Натан из Газы создал целую пропагандистскую машину — с каббалистическими трактатами, эпистолами и речами в синагогах, доказывающими мессианство Шабтая, с апокалиптическими пророчествами о предстоящем возвращении на Сион. Новость распространилась тут же — от Подолии до Каира. И объясняется это не только хорошей работой почты через гонцов — в эпоху, когда еще не был изобретен телефон. Новости распространялись и устно — по цепочке. Как бы ни были разрознены евреи в разных странах мира — идеологически, этнически или религиозно (в их общинном сектантстве), у каждого были «связи с заграницей».

 

Скажем, Натан из Газы носил имя Ашкенази, поскольку его родители попали в Палестину из Польши. Сам он поселился в Газе, потому что там его «профессорские» занятия Каббалой спонсировал его тесть, родом из Дамаска (это была отчасти компенсация зятю, поскольку дочь была крива на один глаз). Идея, распространявшаяся почти мгновенно, захватывала массы психопатически, в глобальных масштабах, как в наше время массовые протесты, спровоцированные соцсетями. Следует, в свою очередь, спросить: а откуда эта склонность к вере в апокалиптические пророчества, эта одержимость мессианством? Историки ищут причины этой веры в крупномасштабных катастрофических событиях эпохи — в погромах, великих пожарах, эпидемиях чумы или землетрясениях.

 

Мне всегда казалось, что дело не во внешних катаклизмах, а в инфляции идей, заставляющих человека преодолевать катастрофическую реальность, несмотря ни на что; исчерпав себя, идея создает вакуум, и именно этот вакуум порождает апокалиптические настроения. Советская власть, при всей убогости и никчемности ежедневного быта, создавала ощущение стабильности именно своей рутинной неизменностью на пути к фиктивному светлому будущему. Этот плакат с лозунгом о светлом будущем убрали с глаз, и, как под конец игры в жмурки, человек ослеп от света. А когда глаза привыкли к новому освещению, выяснилось, что квартиру грабят кому не лень. Даже пианино вынесли через окно — музыки больше не будет. В любой момент у тебя могут отобрать всё!

 

Ощущение конца света стало ежедневной рутиной. Кто спасет? Сталин-вождь? Царь-батюшка? Путин-герой? Для иудея приход Мессии, как для христианина — второе пришествие, это — второе рождение, освобождение от пут закона, наступление вечного рая на земле с возрождением мертвых. Но наивно полагать, что массы были одержимы апокалиптическими видениями и мессианскими ожиданиями лишь в периоды религиозного фанатизма прошлых веков. Массовая истерия о конце нашей Вселенной, загубленной грешными деяниями сильных мира сего, охватывает и вполне просвещенные круги наших времен. Разве что современные апокалиптические настроения формулируются научным (или псевдонаучным) языком политологов, социологов или палеонтологов (из тех, кто пришел на смену талмудистам и теологам).

 

Достаточно вспомнить, насколько интенсивно переживалась ядерная угроза (то есть конец света) в эпоху холодной войны. Или, например, заметили ли вы, что с концом холодной войны практически сразу же началась борьба с глобальным потеплением? Если не хватает апокалиптических сюжетов с политической подоплекой, обратитесь к научно-фантастическим фильмам. Мы ждем освобождения от нашего бренного существования, как ждет человек, страдающий от острой беспрерывной боли, физической или любовной муки, патологического страха или религиозного отчаяния. В 1666 году — в год пожаров, эпидемий и погромов — массам еврейства стало очевидно, что спасет их лишь Мессия, и первым кандидатом на этот пост оказался Шабтай Цви.

 

Шабтай был своего рода предтечей сионизма: дело дошло до того, что евреи от Стамбула до Лондона стали продавать свое имущество — приход Мессии ознаменовал тысячелетнее царство иудеев на Сионе. Турецкий султан Мехмет IV был этим крайне обеспокоен. Если бы мессианские пророчества оправдались и евреи стали переселяться из Стамбула в Иерусалим, процедура взимания налогов крайне бы усложнилась. Шабтай Цви был арестован в 1666 апокалиптическом году и препровожден в тогдашнюю столицу Османской империи — Эдирне. Он был арестован султаном как еретик и богохульник по доносу ортодоксальных евреев. В ходе разбирательства его дела и султанского суда над ним (в присутствии раввина, имама и врача-психиатра) Шабтай Цви неожиданно принял мусульманство.