Гранин - Эсхатология как феномен русской метафизики - Эсхатологические исследования в России - Аналитическая эсхатология

Эсхатологические представления о конечных судьбах мира и человека были предметом теоретической рефлексии со времен возникновения первых религиозно-философских доктрин. Интерес к эсхатологической проблематике в различных культах, религиях, философских системах и идеологиях проходит через все эпохи, оставаясь «вечной» темой философии, сохраняя свою актуальность до наших дней.

 

Эсхатологические концепции о конце мира и рефлексия над религиозным смыслом жизни и смерти находили свое отражение в таких памятниках мифологической и религиозно-философской литературы как «Эпос о Гильгамеше», Египетская книга мертвых, Упанишады, Индусская книга смерти (раздел Гаруды-пураны), Апокалипсис (и другие книги Ветхого и Нового Завета), Тибетская книга мертвых (Бардо Тхёдол), «Прорицания Вёльвы» из Старшей Эдды, византийско-русские апокрифы (сказания о мытарствах), в метафизических построениях индийских, греческих, европейских и русских философов.

 

В основу концепций «общей» (мировой или исторической) эсхатологии положены космогонические представления о бытии (онтология) и историософские концепции, в основу «индивидуальной» эсхатологии - экзистенциально-антропологическая рефлексия о конечности человеческого существования. Смерть всегда имела ключевое значение для философского осмысления человеческого бытия. Так, по знаменитому выражению Сократа, «те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним - умиранием и смертью». Смерть выступает для человека как конститутивный момент жизни и мировоззрения. Мировоззрением определялось развитие того или иного типа эсхатологии; детерминировались построение онтологии человеческого бытия, онтологии «объективного» бытия; взгляд на природу времени и характер вечности.

 

М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. 144 с.

(Серия «Humanitas»)

ISBN 978-5-98712-593-9

 

Введение

Часть первая. Эсхатология в русском религиозно-философском самосознании: историко-философская ретроспектива

Глава1. Эсхатология вхристианскойрелигиозно-философскойтрадиции

Глава ІІ. Эсхатологические представления в русской религиозно-философской традиции: от апокалиптики к утопизму

Часть вторая. Проблема эсхатологии в русской религиозной философии второй половины XIX - первой половины XX века

Гпава III. Общая эсхатология как проблема русской религиозной метафизики и философии истории

Глава IV. Идея индивидуальной эсхатологии в метафизике русского персонализма

Заключение

Библиография

Указатель имен. Составитель Е.В. Михайлов

 

 

В монографии прослежено происхождение понятия «эсхатология», возникшего как богословский термин в первой трети XIX века в среде немецкого либерального протестантизма. Одним из предложивших его теологов был Фридрих Шлейермахер. Обозначено, что пролиферация значения термина происходит в рамках школ библейской герменевтики начала XX века. Так, в зависимости от интерпретации новозаветных греческих слов επιφάνια, παρουσία, άποκάλυφις, означающих как Первое, так и Второе пришествие Христа, формулировались три парадигматических сценария: осуществленной, отложенной и вступившей в свое осуществление эсхатологии. На примере русской философии выявлено, что несмотря на то, что, в строгом смысле, эсхатология трансцендентна истории, богословские эсхатологические концепции детерминируются историософскими представлениями, так как опираются на экзегезу апокалиптических событий, истории имманентных.

 

На материале эсхатологических учений и концепций русских философов и богословских работ, посвященных анализу эсхатологической проблематики, проведен системный анализ русской философской эсхатологии. Последняя взята в широком историко-философском контексте русского религиозно-философского самосознания, в рамках которого прослежены ключевые этапы развития эсхатологических идей и представлений от Древней Руси и периода религиозного раскола XVII века до культуры Серебряного века и послереволюционной эмигрантской философии. Показано, что фундаментальными чертами русского религиозно-философского мировоззрения являются: историософичность, мессианизм, утопизм, апокалиптизм. Они обусловили собой самобытный характер эсхатологических учений русских религиозных философов. Соответственно содержащейся в них проблематике предложено деление этих учений на общую и индивидуальную эсхатологию. К первой отнесены: «проект общего дела» Н.Ф. Фёдорова (примат умерших над живыми, оживления над рождением); метафизические и утопические аспекты «эсхатологии всеединства» В.С. Соловьёва; хилиазм и софиология С.Н. Булгакова; концепция мнимости пространства-времени и аритмология П.А. Флоренского; а также теория утопического мировоззрения Г.В. Флоровского. Ко второй — экзистенциальная эсхатология Н.А. Бердяева и персоналистическое учение Н.О. Лосского о перевоплощении.

 

Владимир Соловьёв развивает эсхатологию по двум направлениям: онто-гносеологическому (метафизическому) и утопическому. Концептуально его эсхатология коренится в метафизике всеединства. Она не является в полном смысле слова ни всемирно-исторической, ни индивидуальной эсхатологией, а представляет их синтез. Ее ключевыми элементами являются идеи всеединства, всечеловечества, софиологии и богочеловечества. Показано, что эсхатология Н.Ф. Фёдорова строится в соловьёвской философской парадигме. Обосновывается, что его проект воскрешения предков представляет собой своего рода обращение причинности (вместо рождения - воскрешение), поворот времени вспять. Прекращение деторождения интерпретируется как остановка мировой истории, а заменяющий его процесс воскрешения отцов — как обращение хода мировой истории вспять, как «возврат к истокам» в «золотой век». Так через реактуализацию истории Фёдоров актуально достигает идеала всеединства.

 

Эсхатология Сергия Булгакова, декларативно-догматичная, большинством клириков воспринимается как еретическая. Так, личная эсхатология, представленная у мыслителя софиологией смерти, разрабатывается им в контексте учения о Софии - «Вечной Женственности», «четвертой ипостаси». София Булгакова заумна, ее метафизическая природа не покрывается философскими категориями: абсолютного и относительного, вечного и временного, божественного и тварного. София ни временна, ни вечна, ни пространственна, ни внепространственна, она есть грань между Богом и творением, не являясь ни тем, ни другим. Обращенная своим ликом к Богу, София есть его образ, идея, имя. Обращенная к ничто, она есть вечная основа мира. Смерть одной своей стороной обращена к ничто, другой - к Богу. Смерть человека будет софийной, если он в своей жизни до нее созрел, в противном случае смерть асофийна, натуральна, животна. Общая эсхатология Булгакова столь же не канонична: помимо того, что мыслитель утверждает буквальность пророчества о тысячелетнем царстве (хилиазм), он также развивает учение об апокатастасисе, говоря о спасении всей твари и изживании сатанизма самим сатаной.

 

Эсхатология П.А. Флоренского детерминируется естественно-научными представлениями. Специально философ не использует понятие «эсхатология», но имплицитно его метафизика (которую мы определили как метафизику пространства-времени) содержит типически эсхатологическую проблематику. Ее базисными категориями являются: теория мнимости (обращенной причинности) пространства-времени сновидения, теория геометрической замкнутости физического пространства-времени, аритмологическая концепция прерывности мира («трещины» бытия, свидетельствующие о близости Конца). При этом эсхатология Флоренского выступает как онто-гносеологическая методология выявления познавательного предела человеческого разума (теория антиномичности истины).

 

Синкретическое учение Н.О. Лосского о перевоплощении строится по принципу «кармического» изживания неполноты и несовершенства зла мирового цикла. Свою эсхатологическую концепцию философ развивает как иерархический персонализм в контексте лейбницианской монадологии. В ходе череды перевоплощений каждая монада («субстанциальный деятель») будет занимать все более и более совершенное место в бытии. Со временем менее совершенные формы существования мира будут отмирать (количество монад в мире конечно), посредством чего мир будет становиться все совершеннее и совершеннее, вплоть до наступления Царства Божьего. Лосский придает развиваемой им эсхатологии наукообразный, естественно-научный вид. В рамках эсхатологической метафизики Н.А. Бердяева эсхатология — это предел онтологии и гносеологии, в котором мысль доведена до своих познавательных границ. Этими границами выступают антиномии, неразрешимые в рамках объективированного человеческого бытия. В силу этого любой онто-гносеологический анализ эсхатологической проблематики будет недостаточным. Причиной этому сам человек, познающий бытие посредством его объективации — отчуждения объекта познания от первореальности, которая остается кантовской «вещью в себе». Единственной попыткой ухватить реальность в границах человеческого бытия является экзистенциальный опыт, в котором осуществляется познание человеческой экзистенции через опыт трансценденции - рефлексии над смертностью.

 

Согласно Н.А. Бердяеву, эсхатологическая проблематика наиболее адекватно выражается в понятиях и образах экзистенциальной философии. Основной трагедией бытия философ считает то, что все индивидуальное в нашем мире смертно. Но мечта человека о бессмертии столь велика, что возникает утопический соблазн: отказ от смертной личности в пользу безличного бессмертия, отказ от свободы в обмен на безопасность. Поэтому в условиях нашего мира утопия тоталитарна и безлична, а тоталитаризм всегда утопичен. С точки зрения идеализма утопия представляет собой проекцию идеалов, мыслимых «вверху», на временную линию «вперед» (или «назад» — в «золотой век»). В экзистенциальном смысле историческая эсхатология представляется экстериоризацией личностных представлений и переживаний человека о собственной смертности на исторический план бытия, в будущее время. Личная эсхатология при этом представляет собой «эзотерическое» нечто, к чему нет непосредственного пути, кроме собственной физической смерти. Ее опосредованием выступает смерть символическая, в инициации, оккультном посвящении, мистерии, мессе, а также в философской рефлексии о границах человеческого бытия. Таким образом, эсхатология репрезентируется двумя «перпендикулярными» друг другу планами: одним, лежащим в плоскости исторической телеологии, другим - экзистенциальным, обращенным за горизонт бытия.

 

На примере проанализированных эсхатологических учений делается вывод, что в русской философии сложился устойчивый ресентимент — свойственное большинству ее представителей утопическое мироощущение и одновременное его обличение; мессианское самосознание и одновременная склонность к тоталитаризму утопии. Так, Г.В. Флоровский (вслед за Булгаковым и Бердяевым) отмечал, что основными чертами утопии являются тоталитарность и безличие. Ее наиболее поверхностным слоем выступает социальная утопия, за которой стоит целое утопическое мировоззрение. Это мировоззрение не историческое (так как не опирается на конкретный исторический опыт), а отвлеченное, оперирующее логическими схемами, в которых хронология выступает оценочным мерилом: то лучше, что впереди. Хронологическая последовательность отождествляется с оценочной иерархией. Будущее превращается в идеал. Происходит приравнивание ценности и факта. Утопическое мышление подводит идеологический базис под теорию прогресса, сообщая ей хилиастический и эсхатологический пафос. История становится телеологичной, она получает имманентную ей цель. В грезах о «мессианском пире» забываются личные и чужие страдания. Мир превращается в безличное органическое целое, индивиды в котором служат «прогрессу кораллового рифа».

 

Другой общей чертой русской философско-эсхатологической традиции является положительное разрешение вопроса теодицеи: отрицание вечного ада (признание его качественной, а не количественной вечности); приверженность к идеям апокатастасиса (конечного спасения всех, включая грешников и сатану). Из трансцендентности эсхатологии земной истории вытекает ее символическое значение — выступать горизонтом между историей и вечностью. В рамках философского дискурса это выражается в том, что эсхатология становится предельным проблемным полем философской метафизики, где мыслится разрешение онтологических дихотомий («имманентного — трансцендентного», «феноменального — ноуменального», «реального — идеального», «абсолютного — относительного», «конечного — бесконечного», «времени — вечности») и гносеологических антиномий («субъективного — объективного», «рационального - иррационального», «духовного - материального»). Подобно тому как в Средневековье трансцендентальная философия практически была тождественна метафизике, так и в русской философии эсхатология отождествляется с метафизикой, совпадая, например, с экзистенциальной метафизикой Бердяева и приближаясь в своей «заумности» (по выражению Ф.И. Гиренка) к софиологии Булгакова. В этом смысле эсхатология определяется в настоящем исследовании как феномен русской религиозно-философской метафизики того же порядка, что и метафизика всеединства, экзистенциальная метафизика, софиология, персонализм, космизм, учение о богочеловечестве.

Среди ключевых понятий исследования можно выделить такие термины, как: предел; энтропия; историческая телеология; трансцендентное; трансцендентальное; исторический горизонт; мнимость; эсхатологическая парадигма; традиция; религиозно-философское самосознание; историческая эсхатология; личная эсхатология; утопия; мессианство; милленаризм; апокалиптика; апокатастасис; парусия; теофания; лиминальное время; кризис культуры; эсхатологическое ожидание; эсхатологическое движение; пассионарность; культурный код; культурная матрица; теодицея; армагеддон; Гоги и Магоги; антихрист; апокалиптическая эсхатология; эсхатологический миф; соборность; аскеза.

Прежде, чем обратиться к дисциплинарным исследованиям эсхатологии, рассмотрим в самом общем виде, что такое «эсхатология» с точки зрения содержания и формы этого термина. Начнем с антропологического, как наиболее универсального для всего человечества, аспекта эсхатологии.

Научно-историческая реконструкция комплекса архаических эсхатологических представлений производится по погребальной обрядовости, по типу погребений, которые фиксируются с эпохи палеолита. Могильники мустьерской культуры имеют датировку 30 тыс. лет, но также встречаются элементы обрядности (религиозного использования черепов) и 300–400 тыс. лет назад. Факт наличия могильников свидетельствует о первом комплексе эсхатологических представлений. Как пишет М. Элиаде, в захоронениях палеолита повсеместно фиксируется применение «красной охры как ритуального субститута крови, т.е. символа жизни. Обычай посыпать трупы охрой распространен универсально во времени и пространстве – от Чжоу-Коу-Тяна до западных берегов Европы, по всей Африке до мыса Доброй Надежды, в Австралии и на Тасмании, по всей Америке до Огненной Земли».

 

Роман Гранин - Эсхатологические исследования в России XXI век

Роман Гранин - Эсхатологические исследования в России XXI век - Содержание

Глава 1. Методология эсхатологических исследований.

• 1.1. Что такое эсхатология?
• 1.2. Теоретико-методологическая база, методологические стратегии и гипотезы эсхатологических исследований
• 1.3 Философская концептуализация эсхатологии

Глава 2.Типология эсхатологических исследований

• 2.1. Философские исследования эсхатологии
• 2.2 Социологические исследования эсхатологии
• 2.3 Религиоведческие исследования эсхатологии
• 2.4. Культурологические исследования эсхатологии
• 2.5 Филологические исследования эсхатологии

Заключение

Библиографический обзор

Проблема эсхатологии – это совокупность христианской эсхатологии, антропологии, экзистенциализма, метафизики (онтологии и гносеологии), философии истории и культуры. Ее исследование требует комплексного и междисциплинарного подхода. Это подразумевает привлечение работ религиозных философов и богословов, памятников религиозно-эсхатологической мысли, а также источников и исследований из разных дисциплин: трудов по библейской герменевтике и библеистике, произведений философов-экзистенциалистов, работ по философской антропологии, философии истории, истории религий, культурологии. Помимо сформулированного в монографии структурного анализа эсхатологии в исследовании применено несколько методологических стратегий. Учитывая комплексность эсхатологической проблематики, при ее анализе осуществляется системный подход. Используются методы историкофилософского исследования (логико-исторический, компаративистский, философской реконструкции). Для прояснения религиозно-философской специфики эсхатологических идей и представлений применяется метод сравнительного философского и религиоведческого анализа, герменевтический и феноменологический методы, а также методологические принципы аналитической психологии. Методологической основой при анализе инициатических концепций выступает философско-антропологический метод, посредством которого раскрывается духовно-индивидуальное измерение эсхатологии. При этом используется понятийный аппарат экзистенциальной философии. В исследовании онтологических, гносеологических и антропологических аспектов эсхатологии осуществляется метод реконструкции и интерпретации, логико- аналитический метод и структурный анализ. При анализе эсхатологических представлений, принявших форму утопических, мессианских, милленаристских культов и движений, полезным оказалось обращение к методологическим принципам философии культуры и философии истории.

В первой части исследования определяются область значений и границы применимости полисемантического понятия «эсхатология». Показывается, что «эсхатология» как специальный богословский термин возник в первой трети XIX в. в среде немецкого либерального протестантизма. Значение термина верифицировалось в рамках школ библейской герменевтики начала XX в. в процессе исторических реконструкций того, каким образом представляли себе первые христиане пришествие Христа. В зависимости от интерпретации новозаветных греческих слов (επιφάνια, παρουσία, άποκάλυψις), могущих означать как Первое, так и Второе Пришествие, формулировались следующие три парадигматических сценария: осуществленной, отложенной и вступившей в свое осуществление эсхатологии. На примере русской библейской герменевтики показывается, как происходила религиозно-философская рефлексия над понятиями «апокалиптика» и «эсхатология», обусловившая дифференциацию их смыслов.

Роман Гранин - Аналитическая эсхатология

Роман Гранин - Аналитическая эсхатология - Содержание

Часть I. Семантика значений понятия «эсхатология»: эсхатология в богословии и философии

Глава 1. Возникновение и развитие термина «эсхатология»

• 1.1. Этимология слова «эсхатология» 
• 1.2. Эсхатологические концепции в библейской герменевтике второй половины XIX – первой половины XX в.
• 1.3. Богословская дифференциация понятий «эсхатология» и «апокалиптика»

Глава 2. Эсхатология как предмет рационалистической метафизики

• 2.1. Философские основания эсхатологии
• 2.2. Эсхатология как проблема рационализации идеального
• 2.3. Онтогносеологический аспект эсхатологии
• 2.4. Эсхатология и утопия
• 2.5. Эсхатология как гетеротопия: Морфология будущего в футурологии ХХ в.

Часть II. Аналитическая эсхатология

Глава 3. Представление эсхатологии в парадигматическом виде.

• 3.1. Антропологический аспект эсхатологии
• 3.2. Эсхатология и инициация: Синхронически-диахроническое измерение
• 3.3. Эсхатологическая парадигма и ее структура

Глава 4. Методология парадигматического анализа эсхатологически-инициатических концепций

• 4.1. Структура эсхатологической парадигмы«Египетской книги мертвых»
• 4.2. Структура эсхатологической парадигмы «Тибетской книги мертвых»
• 4.3. Эсхатологическая парадигма в сюжете «мытарств»

Заключение

Библиография