Зассе - Сие есть Тело Моё - Ми сповідуємо Ісуса Христа

Предлагаемая вашему вниманию книга выдающегося богослова Германа Зассе «Сие есть Тело Моё» посвящена одному из важнейших догматов христианской Церкви — учению о Таинстве Святого Причастия. Автор внимательно прослеживает историю формирования евхаристического учения и тех многочисленных споров, которые особенно активно велись вокруг Таинства Таинств начиная со Средних веков и достигли своего наивысшего накала в эпоху Реформации.

 

Неудивительно, что, будучи представителем лютеранской богословской традиции, Герман Зассе особое внимание уделяет деятельности Мартина Лютера. Подобный акцент на взглядах и интенсивной евхаристической полемике реформатора при изучении данной темы вполне обоснован, особенно если принять во внимание уникальность периода, в который жил и трудился Мартин Лютер, а также ту роль, которую он сыграл в процессе формулировки различных евхаристических доктрин, до сих пор являющихся неотъемлемой частью христианского богословия.

 

«Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придёт». Эти слова, добавленные к нашему древнейшему письменному повествованию о событиях в жизни Иисуса Христа (Его Тайной Вечере) и о словах, сказанных Им (Слова Установления), являются первым комментарием о Таинстве Алтаря. Неважно, был ли этот комментарий (1 Кор. 11:26) написан самим Св. Павлом, или же он принадлежит к устному преданию, которое он «принял» и верно «передал» церкви в Коринфе (ст. 26), когда он основал её в 50 году по Р. X.25 В любом случае, Новый Завет свидетельствует о тесной связи между Вечерей Господней и Евангелием.

 

Евангелие - это Благая Весть о воплощении Сына Божьего, Его искупительной смерти за нас, Его воскресении из мёртвых, Его вознесении на небеса, Его сидении одесную Бога, Всемогущего Отца, откуда Он придёт судить живых и мёртвых. Воля Христа состояла в том, чтобы это Евангелие было проповедано всем народам до кончины мира. Но Евангелие должно было быть не только вестью о том, что случилось в прошлом, и что произойдёт в будущем; провозглашению вести должно было сопутствовать совершение того Таинства, которое само было явлением смерти Господней, доколе Он придёт. Без этого Таинства Евангелие можно было бы понять как одно из множества религиозных возвещений в мире. Без провозглашения Евангелия это Таинство можно было бы понять как один из множества религиозных обрядов в мире. Но Евангелие больше, нежели просто религиозная весть, а Таинство больше, чем религиозная церемония.

 

И Евангелие, и Таинство содержат один и тот же дар, прощение грехов - не только весть о том, что есть прощение, и не только обряд, иллюстрирующий эту весть, но скорее само прощение, которого не может дать никто, кроме Того, Кто умер за грехи мира, как Агнец Божий, Который придёт опять в славе, и Который присутствует в Своем Евангелии и в Своем Таинстве.

 

Эта тесная связь между провозглашением Евангелия и Таинством Алтаря объясняет тот факт, что во все времена Евхаристия была центром поклонения и жизни церкви. Церковь собиралась у Стола Господня, начиная со времен апостолов. Там, у Святого Причастия, она переживает «общение святых». Там она едина в единстве одного тела и одного Духа в союзе мира, каждый член причащается от одного хлеба, который есть Тело Христово. От начала церкви церковное общение было общением алтаря; ни один некрещёный не допускался на торжественное собрание, на котором люди Божьи встречались со своим Спасителем и Господом. Даже внешняя организация и деятельность церкви в мире были связаны с этим Таинством. Служители первых общин, епископы и диаконы, были людьми, служащими Евхаристию. Христиане возлагали свои дары на Стол Господень, и диаконы приносили дары любви с алтаря больным и бедным. Таким образом, это Таинство во всех отношениях было жизнью церкви. Его никогда нельзя было отделять от Евангелия. Церковь первых веков была церковью Евхаристии. Воскресный день, день Господень, был немыслим без Трапезы Господней. Но если церковь когда-то и являлась проповедующей церковью, то таковой была церковь апостолов и отцов. То же самое верно в отношении всех великих периодов церкви. Таинство и проповедь существуют вместе, и если одно выпячивается в ущерб другому, это всегда свидетельствует об упадке в церкви.