Звиревич - Обожение человека в античности

В настоящем пособии представлена главным образом религиозно-философская основа культа человека, а именно, рассмотрены три исходных объекта обожения: “доисторические” люди мифа, мертвые (души) и, наконец, живые люди. Собственно же культ, то есть религиозно-обрядовая сторона обожествления человека, характеризуется в некоторой мере только в связи с изложением истории поклонения римским императорам, так как изучение этой стороны вопроса мы считаем делом преимущественно историков религии.

 

В целом история такого явления, как обожествление человека в греко-римском мире, показывает, что античность начинает с бога-человека (антропоморфного бога), а заканчивает человеком-богом (теоморфным человеком). На этом общем историко-религиозном фоне культ монархов кажется вполне органичным явлением для античности. Он имеет, как мы старались показать, внутренние истоки в самой античной культуре и не может быть объяснен единственно внешними, именно восточными, влияниями. 

 

Учеб, пособие.

Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. 108 с.

ISBN 5-7525-0850-9 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ 

ПОСЛЕСЛОВИЕ 

ЭПИГРАФИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ 

 

 

Основополагающее представление о религии как вере в сверхъестественное раскрывается веером иных пониманий смысла религиозности. Нам важно выделить то из них, которое признает религиозное чувство в отношении объектов действительности, то, что именуется «секулярной (обмирщенной) религией», в частности, поклонение реальному человеку, культ вождя, del duce, des Fiihrers, как имеющий отношение к проблематике философской антропологии. Корни этой ветви религиозного отношения к человеку уходят глубоко в древность, в частности, в греко-римский мир. Ведь уже в античности поклонялись далеко не одним богам. По описанию Л. Жерне, антропология в греческой религии - это представление о человеческом существе в религиозном плане, о месте, которое ему предназначено в религиозном строе (ёсопопне) мира, о том, насколько он отдален, близок или подобен божественным существам. В связи со сказанным одной из особенных, типично античных черт отношения к человеку можно считать его широко распространенное обожествление, потенциально охватывающее любого из людей. Как замечает А. Б. Егоров, «грань между богом и человеком в древности была весьма зыбкой в сравнении с более поздним временем». Но наиболее зыбкой, на наш взгляд, эта грань была именно в грекоримском мире, потому что другие религиозные культуры не только не знают столь тесного сближения человеческого с божественным, но даже и противятся этому. Вот осуждающие слова Арнобия в адрес язычников: «И это в отношении всякого можем мы притом показать, что те, кого мы описали и назвали богами, были людьми, раскрыв либо Эвгемера Акрагантского, чьи книжонки перевел на италийскую речь Энний ... либо Никанора Кипрского, либо Леонта Пеллейского, либо Теодора Киренского, либо Гиппона и Диагора Мелосских, или тысячу других сочинителей...». 

 

И если древняя восточно-христианская церковь еще говорила о возможности человека «стать богом», что, правда, «не значило вырасти до величия абсолютного и вознестись до беспредельности» совершенств Бога, а только приобрести «бессмертие, блаженство и сверхчеловеческую полноту и интенсивность жизни» {Попов. С. 166-167), то средневековая западно-христианская церковь считает «верхом безумия и нечестивой лжи» то, что «приравнивают себя Богу». В отповеди амальриканам один из аббатов монастыря Сан-Виктор говорит: «Без сомнения, безумец произнес в сердце своем: Бога нет ... Еще более безумный сказал в сердце своем: Я - Бог...». Вообще же, кажется, что христианство склонно обожествлять, по сути дела, лишь одного человека - Иисуса Христа. Основанием античного боготворения людей является присущее греческой мифологии представление о теснейшем взаимодействии и единении богов и людей, о прямой, непосредственной связи божественного и человеческого миров, а также ее антропоморфная теология. Например, в книге Р. Шерера, пусть и со многими оговорками, постоянно говорится о встрече бога и человека в середине мироздания, о «гуманизации бога и дивинизации человека», о «божественном измерении человека» и т. п.. Приведем хотя бы одно из его красивых афористичных высказываний на этот счет (а таковыми полна его книга): «L’homme est le frere inferieur du dieu, et le dieu la doublure superieure de rhomme» {Schaerer. P. 407). 

 

Также и у римлян существовало представление о постоянном присутствии богов среди людей и о необходимости соблюдать «мир с богами (pax deorum)». Далее Е. М. Штаерман пишет: «Вера в Гениев отвечала потребности постоянно чувствовать близость божества, согласовывать свои действия с его волей» (Штаерман. Социальные основы... С. 299). Важно для нас и следующее указание Ф. Ф. Зелинского: «Всегда римлянин видел свое прошлое окруженным ослепительной зарей, при свете которой все лица и предметы вырастали до пределов неземного и чудесного; причину этой иллюзии объясняет нам историк Рима, Ливий ... “miscendo humana divinis”...». Вспомним, наконец, что и само слово religio, которое означало связь человеческой деятельности с богами (см.: Штаерман. Социальные основы... С. И), пришло к нам из античности. От Гомера и Гесиода проистекает традиция, рассказывающая о существовании богоподобных людей - героев и героинь. Ее продолжением становится перманентная героизация реальных людей: уподобление их богам и учреждение культа в их честь. Как пишет И. В. Попов, «общественное мнение не находило ничего оскорбительного для чувства или необычайного в том, что, напр., указы Домициана выходили с громким надписанием -dominus ас deus noster Domitianus sic fieri jubet» {Попов. C. 166). Причинами всего этого могли быть обстоятельства как духовнонравственного, так и социально-политического характера. Обстоятельства последнего рода, главным образом переход к монархическому государству в эллинистической Греции, а затем и в Риме, привели к появлению самой значительной и завершающей формы обожествления человека в античном мире - к поклонению монархам, в частности, к культу римских императоров, представляющему интерес с точки зрения познания религиозно-антропологических воззрений и их взаимодействия с политическими процессами в обществе не только далекого прошлого.