Бальтазар - Тот, Кто воскрес из мертвых

Тот, Кто воскрес из мертвых

Ганс Урс Фон Бальтазар

«Если Христос не воскрес, тщетна наша вера» (1 Кор 15, 14). Без Воскресения не было бы евангельского свидетельства. Вся жизнь Иисуса, в том числе Его Страсти, была написана, чтобы свидетельствовать об этом воскресении, и в его свете. Признание самих учеников, что до Воскресения они не поняли главного, рассказы об их недоверчивости даже перед фактом Воскресения, полная перемена Магдалины, учеников в Эммаусе, Павла, всё это связано с провозглашением Пасхи.

Воскресение - событие тринитарное. Сын Божий, Своей смертью на кресте, исполнил Свою миссию; он предал Отцу, вместе со Своим человеческим духом, также дух Своей святой миссии. Как человек, Он не может воскреснуть сам собой; именно Отец, как «Бог живых» (Рим 4, 17), пробуждает Сына из мертвых, чтобы, снова соединенный со Своим Отцом, Он послал в Церковь Духа Божия.

Без Воскресения, всё возвещение о тринитарном спасении было бы непонятно, и дело, начатое в жизни Сына, осталось бы лишённым смысла. Эта жизнь была для мира, и даже для Ветхого Завета, исключительным вызовом, так как Иисус поставлял Себя выше Закона, как если бы Он был целью и смыслом этого Закона. Израиль должен позволить вознести себя выше и вне самого себя, чтобы достичь до своей полноты. То, что он от этого откажется, это было ясно с начала проповеди Иисуса. Иисус знал, чтО Его вызывающая миссия должна была Ему принести, и Он шёл, не обращая внимания ни на что, навстречу Своей смерти. Ученики следуют за Ним, ужасаясь (Mк 10, 32). И этот ужас остается в их членах, даже после Воскресения (Mк 16, 8; Лк 24, 22 и 37). Они совершенно не приготовлены к тому, чтобы понять, чем могло бы быть воскресение не «в последний день», но в полной современной актуальности. То, что Иисус Сам, в Своей страсти, покончил с миром и даже с будущим мира, что для Него это - "последний день", в то время как они, ученики, находятся ещё во времени, эта истина для них должна была выйти очень медленно из мрака неизвестности. И будет ещё труднее понять, что вся жизнь Церкви должна отныне остаться отмеченной единым и двойным событием Креста и Пасхи. Чтобы понять это, чтобы пережить это полностью, им надо было получить в удел Дух Христа, Который является одновременно Духом Отца, Которым всё задумано и успешно совершено.

Но получить Дух Христа и Отца, это значит также принять существенный дар Бога: тело и кровь Сына, которые Отец предлагает миру действенной силой Духа. Получение Духа и Евхаристия это - две стороны одного и того же. Там, где Иисус подчеркивает с самой настоятельной убедительностью, что нельзя никак умалить принцип есть Его тело и пить Его кровь (Ин 6, 53), Он добавляет: «Дух животворит, плоть не пользует нимало» (Ин 6, 63). С тех пор как Дух сопроводил воплощение Сына, и, в Нём, получил так сказать опыт мира, Он остается навсегда неотделимым от тела и крови.

Поэтому Церковь, собранная на Пасху, встретит Христа, исполненного Духом, но во плоти. Он им дает свой Дух, дунув на них (Ин 20, 22), но хочет также быть осязаемым, чтобы не полагали, что Он - "дух" (Лк 24, 39). И после Вознесения, Церковь будет в двойном ожидании: обещанного Святого Духа, и возвращения Господа, чей приход она предвосхищает на заповеданной церемонии преломления хлеба. Свидетельство, которое ученики получили и должны продолжать, полно, согласно Иоанну, лишь только, когда вода (крещение), кровь (евхаристия) и Дух объединены (1 Ин 5, 8). Встреча Господа в Пасхе должна приводить к получению Духа, чтобы Господь был признан и чтобы Он смог послать того, кто Его признаёт, а получение духа не уполномочивает ни к чему другому, кроме как к тому, что надо провозглашать и свидетельствовать, что Бог Отец нам дал Своего Сына, умершего за нас и воскресшего.

Но Церковь отныне есть та, которая была основана на кресте, собрание верующих вокруг тех, кто получили функции, с Марией в середине них. Именно ей, как семени Церкви, Сын, несомненно, явился в первую очередь (Игнатий, Exerc. N 299). Именно она, посещенная прежде всех Духом, зачала тело Глагола. Объединенная вокруг нее, Церковь молится, чтобы с ней случилось то, что случилось в архетипе с Марией. И Мария сама снова молится об этом: она молится, будучи Церковью, центром общения святых, чтобы Воплощение Глагола, завершенное в кресте и Воскресении, сообщилось всей общине.

Если мы рассмотрим, как эта молитва была исполнена, как об этом рассказывают Деяния Апостолов, и это повторяет история Церкви в целом, одно становится ясным: всегда заново Дух приходит, и всегда заново Он вновь ставит исповедующую Церковь под знак Иисуса Христа: унижение, преследование, крест. История апостолов одновременно наполнена преследованием Церкви (апостолы бичуются, Петр арестовывается, Иаков убивается, Павел особо избирается для страдания, которое описано в драматических выражениях к концу книги Деяний) - и победным шествием Церкви «от Иерусалима до Самарии и даже до края земли». Обе вещи держатся друг за друга, причём первая является для второй признаком достоверности и убедительности. Павел, в конечном счёте, следует показательным образом путём Христа: переданный христианскими братьями Евреям, а ими - язычникам; и его дорога к Риму ведёт к жестокому кораблекрушению. И помимо этого, Евангелие Павла это - Евангелие окончательно воскресшего Распятого. «Господь есть Дух» (2 Кор 3, 17). «Смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим 6, 9).

Нельзя сказать о Церкви, что в её земной истории она только и делает что умирает, чтобы воскреснуть только в загробной жизни, ни что она продвигается в чистой воскрешенной жизни, где крест был бы только средством развития. Первая идея была бы отрицанием Воплощения, вторая была бы новым впадением в секуляризованную надежду, по примеру Ветхого Завета. Пасха есть реальность на земле. Но она нас не удаляет от креста, напротив нас к нему возвращает. Всё в Пасхе, в переходе от смерти к жизни, навсегда остаётся актуальным.

Ганс Урс фон Бальтазар в книге: Triple couronne : méditations sur le rosaire (Тройная корона: размышления на чётках)