Блеск, ложь, гордость и нищета «Касты» - Почему новая книга Изабель Уилкерсон – полуправда

Многочисленные «Хижины дяди Тома», пепел труб Бухенвальда и Освенцима, сотни тысяч забитых и попираемых индийских неприкасаемых – всё это хорошо, понятно и известно. То есть очень плохо, хорошо известно и давно всем понятно. Казалось бы… Но лауреат Пулитцеровской премии, журналистка Изабель Уилкерсон считает, что недостаточно понятно и плохо известно. И обещает в своей новой книге «Касты. Истоки неравенства в XXI веке» рассказать, что общего между Индией, Америкой и Третьим Рейхом и дать «противоядие от идей шовинизма и ксенофобии, которые до сих пор овладевают умами людей по всему миру». Обложка пафосно заявляет, что «Касты» - главный нон-фикшн 2020 года по версии Time, People, The Washington Post и Publishers Weekly, её рекомендуют Опра Уинфри и Барак Обама (простите мне мой сарказм, но было бы куда успешней, если рекомендовали бы Дональд Трамп и Мари Ле Пен), и вообще это «будущий хит Netflix». Что ж, посмотрим, как успешная и неугомонная журналистка афроамериканского происхождения справилась с поставленной задачей.

 

Не скрою, оригинальное тутти-фрутти из серии гонзо-журналистики – зарисовки из Третьего Рейха, вспышка сибирской язвы в российской тайге, избрание Дональда Трампа в Америке, метафоры, сравнения и гиперболы поначалу увлекали и меня. Но довольно быстро стали надоедать, и включилось профессиональное чутьё журналиста и публициста, отнюдь не чуждого и лично проблематике книги.

Основной месседж книги Уилкерсон – угнетение, преследование и даже уничтожение одних людей другими на основании национальности, цвета кожи или места рождения. Она выделяет все эти разнообразные виды угнетения в отдельную систему, которую по аналогии с печально известной индуистской называет кастовой. «Кастовая система – это искусственная конструкция, фиксированная и встроенная система ранжирования человеческих ценностей, которая устанавливает предполагаемое превосходство одной группы над предполагаемой неполноценностью других групп на основе происхождения и часто неизменных черт».

 

Блеск, ложь, гордость и нищета «Касты» Почему новая книга Изабель Уилкерсон – полуправда, ведущая человечество в дивный новый глобальный мир? 

(Расширенная рецензия на "Касты. Истоки неравенства в XXI веке. Изабель Уилкерсон. Эксмо, 2022)

 

Пока всё вроде бы верно и логично, смотрим дальше. Уилкерсон выделяет – почему-то – лишь три исторических примера кастовой системы.

«Трагически ускоренная, леденящая кровь и официально побеждённая кастовая система нацистской Германии. Давняя, тысячелетняя, кастовая система Индии. И изменяющая форму негласная расовая пирамида каст в Соединённых Штатах. Каждая версия опиралась на стигматизацию тех, кого считали неполноценными, чтобы оправдать дегуманизацию, необходимую для удержания людей с самым низким рейтингом внизу и рационализацию принуждения. Кастовая система существует, потому что она часто оправдывается как божественная воля, происходящая из священного текста или предполагаемых законов природы, закрепленных в культуре и передаваемых из поколения в поколение».

 

Пока и здесь особо возразить нечего, но сделаю предположение о причинах выбора авторки именно этих трёх исторических прецедентов. Хотя даже не особо просвещённому читателю очевидно, что их намного больше. Выбор американского расизма авторкой понятен – это её самой, её предков и соплеменников личная история и трагедия. Национал-социализм Третьего Рейха тоже логичен – немало страниц Уилкерсон посвятила шокирующих несведующих читателей факту симпатизации, взаимодействию и прямому заимствованию создателей Третьего Рейха и американцев начала XX века. (Необходимо оговориться, что эту тему куда более подробно раскрыл в своём «Либеральном фашизме» Джона Голдберг ещё 14 лет назад. Но Уилкерсон на него по непонятным мне причинам не только не ссылается, но даже не упоминает). И да простят меня мои еврейские друзья и тем более недруги, поднимать темы, ХОТЯ БЫ созвучные описанным в книге в современном западном политкорректном обществе – моветон. И наконец, выбор индийского кастеизма тоже вполне понятен – хотя сама Уилкерсон вряд ли воочию лицезрела хоть один случай унижения далита более благородным индийцем, рассказов индийских коллег по борьбе с неравенством ей оказалось более чем предостаточно. Да и как иначе заимствовать сам термин «каста», не учитывая произведшую его систему? И наконец, Индия, Америка и Третий Рейх формирует вполне убедительную и гармоничную троицу.

А теперь смело шагнём на минное поле неполиткорректной критики. И для начала упомянем один почему-то несправедливо «забытый» авторкой общеизвестный факт – как её свободолюбивых и счастливых африканских предков не просто похищали и увозили в рабство к далёким берегам злобные белые рабовладельцы. Их за безделушки запросто продавали тем собственные соплеменники, или, как минимум, вожди более сильных конкурирующих племён. Конечно, подобная торговля сородичами была свойственна в той или иной мере всем рабовладельческим сообществам, но для полноты картины, на мой взгляд, необходимо было упомянуть и этот факт. Как и геноцид в Руанде 1994 года. Или военно-политические причины гражданской войны между близкородственными народами тутси и хуту, приведшей к гибели от полумиллиона до миллиона с лишним человек для Уилкерсон недостаточно хороши для того, чтобы рассматриваться в качестве «истоков неравенства»? Что ж, оставим это на её совести.

Перейдём самому интересному, сложному и опасному – религиозному основанию кастеизма. Оно действительно в той или иной форме присутствует в каждом из трёх прецедентов, хоть и имеет в каждом из них своеобразную специфику.

 

Ветхозаветное обоснование американского расизма хорошо известно, но напомним всё же его основные положения. Сын пьяного Ноя Хам случайно увидел наготу отца своего и поведал об этом своим братьям. Протрезвевший праотец проклял его и завещал его потомкам потомственное рабство: «Проклят Ханаан! Раб рабов будет он у братьев своих». А поскольку, согласно преданию, сыновья Ноя распространяться по трём континентам и хамиты, соответственно, «на юге», в сознании средневековых толкователей Ветхого Завета потомство Хама естественно ассоциировалось с Африкой и её обитателями. А в сознании строителей Нового Израиля – Америки и метафизических преемников иудеев – фундаменталистких христиан естественным было порабощать африканцев в соответствии с заповедью из книги Левит: «И рабы твои, и рабыни, которые будут у тебя, будут из народов, которые будут вокруг тебя; у них купите рабов и рабынь». Логический круг замкнулся – преемник богоизбранного народа, Новый Израиль, порабощал инородцев как бы согласно заветам самого Бога и его пророков.

Уилкерсон приводит такой любопытный факт: «В южных залах судебных заседаний сегрегация коснулась даже Слова Божьего. Существовали две отдельные Библии – одна для черных и одна для белых, на которых нужно было поклясться говорить правду». Видимо, уже в недалёком будущем мы увидим примерно те же результаты, но достигнутые её коллегами в борьбе за женское и национальное равноправие – одна Библия обычная, «классическая», а другая исправленная в соответствии с феминистской теологией.

 

Обоснование еврейского геноцида в Третьем Рейхе традиционно заключается в приписываемой евреям вине за проигрыш и унижение Германии в Первой мировой войне на фоне их экономического всевластья. Но очевидно же, что корни всех предрассудков и конспирологических антиеврейских европейских теорий восходят к раннехристианскому обвинению иудеев в убийстве Мессии – Иисуса Христа. Плюс уже упомянутая пресловутая богоизбранность – вкупе с предыдущим средневековое сознание видело в евреях сущих демонов. И даже если оставить в стороне, что нередко и незаслуженно делают многие в остальном интересные исследователи, мистическую составляющую национал-социализма и Третьего Рейха, картина получается очевидной, хоть и невесёлой. Богоизбранный народ не признал своего же Бога, убил Его и стал богопроклятым. Привычный человеческий поиск виноватых автоматически сделал евреев теми самыми «козлами отпущения», которых их же священники когда-то и придумали.  И если так уж значим для её теории геноцид евреев в Третьем Рейхе, то как насчёт других геноцидов столь же недавнего исторического прошлого? Например, армян в Османской империи (более миллиона жертв), тибетцев в ходе «культурной революции» (около миллиона), и, да, её любимых индусов в ходе устроенного Черчиллем и его предшественниками многократного голода в Бенгалии (несколько десятков миллионов жертв). Индуисты-жертвы мусульманской агрессии в Пакистане и Бангладеш (порядка 20 миллионов человек) во второй половине двадцатого века не слишком вписываются в политкорректную борьбу с кастеизмом Уилкерсон? А ведь именно как к недолюдям, существам низшего класса относились британцы-колонизаторы, как и все колонизаторы вообще, к эксплуатируемым народам. Ок, пусть и это будет на её совести.     

Теперь займёмся индуизмом. Действительно, индийская кастовая система считается стабильной и «не подвергается сомнению со стороны тех, кто находится в ней, поскольку она связана религией и индуистской верой в реинкарнацию. Это вера в то, что в этой жизни человек живёт кармой предыдущих, подвергается наказанию или пожинает награды за свои поступки в прошлой жизни и что чем точнее человек следует правилам касты, в которой он родился, тем выше будет его положение в следующей жизни».

 

Однако в качестве источника для обоснования индийского кастеизма Уилкерсон приводит лишь пересказ текста «Законов Ману». Того самого, где описано, как Брахма, творец мира, создал одноименных брахманов из своих уст, кшатриев из рук, вайшьев из бёдер и шудр из стоп. Каждой варне (о касте речь не шла и идти не могла исторически!!!) предписывалось соответствующее положение в обществе и род занятий. А теперь необходимое пояснение – во-первых, «Законы Ману» не самый авторитетный текст в «океане писаний» индуизма и далеко не единственный среди них. «Ману Смрити» хоть и относится к классу дхарма-шастр, или текстов, предписывающих дхарму, или долг, является творением тех самых заинтересованных в нём брахманов. Во-вторых, его неоднозначность и даже несовершенство подтверждается многочисленными противоречиями в самом тексте. Ещё одна важная ремарка – хоть авторка и довольно верно изложила самый общий принцип кармы, она забыла упомянуть о свойственной индийскому и всем традиционным мировоззрениям представлению о инволюции человечества. Согласно нему, мы живём в последнем из четырех веков - Кали-юге, Железном или Чёрном Веке. Данные когда-то, в Веке Золотом, законы и установления выродились, и вместо склонных по природным врождённым качествам к созерцанию и размышлению «брахманов» или к искусствам и ремёслам «шудр» мы имеем выродившуюся кастовую систему по праву наследования. С этой идеей вполне согласуется и концепция историка религий Жоржа Дюмезиля о древнейшем естественном делении индоевропейских сообществ на три страты, или варны.

«Открытием Дюмезиля было установление трехфункциональной системы социальной стратификации, следы которой Дюмезиль фиксирует во всех индоевропейских народах. Дюмезиль считает, что в основе индоевропейских обществ лежало деление на три страты (касты): жрецов, воинов и крестьян/ремесленников (домохозяев). Каждой из этих страт соответствовала особая религиозная форма (культы, божества, обряды, ритуалы), особая мораль, особый кодекс социального, профессионального и публичного поведения, особые знаки и символы и т. д. Трехфункциональная социальная структура мыслилась как интегральная часть трехчленного деления космоса: небо — атмосфера — земля.

 

Эта структура нашла свое выражение в индийском обществе, созданной индоевропейскими кочевыми народами, завоевавшими древние оседлые цивилизации, располагавшиеся на территории Индостана (Хараппа и Махенджо-даро). Индусы до сих пор имеют кастовую систему: во главе нее стоят жрецы (браманы), далее идут воины (кшатрии), и, наконец, крестьяне и ремесленники (вайшьи); позже к этой касте приписали торговцев, появившихся после развития городов, но изначально отсутствовавших в архаической индоевропейской системе».

Авторы статьи указывают, что Дюмезиль и его коллеги обнаружили черты этой трёхчастной модели общества почти во всех древних и более поздних индоевропейских культурах, от древних греков и римлян до кавказских нартов и персов. Но Уилкерсон с этими нарративами явно или незнакома, или её задевает именно индоевропейская специфика этого трёхчастного деления. Шудры как низший класс рабочих и слуг, для выполнения функций которых не требовалось никаких специальных навыков и знаний, находились как бы под кастовой системой, в самом её низу, но не совсем вне этой системы. И ещё одна «изюминка-на-торте» - хоть авторка и так радостно братается с индийскими далитами, она забывает упомянуть о том, или её вежливо не посвятили в один интересный нюанс. Абсолютно все обитатели всех земель за пределами Индостана, не следующие Ведами, не являющиеся индуистами, находятся ВНЕ индийской кастовой системы. Вне – в смысле снизу, все они, то есть мы – и самые белые «нордические арийцы», и самые чёрные сыновья Хама – ауткасты, млеччхи и яваны. Своебразный аналог греческих «варваров» - племён, обитающих вне пределов благословенной ойкумены, не причастных к высокой эллинской культуре. А в случае Индии – к Санатана Дхарме. И если шудрам (а также женщинам, кстати) запрещено даже слушать Веды, то у них хотя бы есть Пураны (вторичные, дополнительные Писания) и шанс более высокого перерождения в будущей жизни. Темнокожие дасью и светлокожие «арийцы» не имеют и этого шанса. Можно ещё напомнить про такие мелочи, как наличие в круге индийского перерождения перспектив стать птицей, животным или, скажем, воспетым Высоцким баобабом, но это уже такие пустяки, явно неинтересные нашей авторке. 

Итак, что же мы имеем в сухом остатке беглого обзора религиозного аспекта проблемы? Причины, или как минимум, идеологические обоснования американского расизма и немецкого антисемитизма – ветхозаветные концепции богоизбранности, узаконенное Ветхим Заветом рабовладение, непосредственно связанные с ними или же вытекающие из них идеи богоубийства.
Попытка уравнять в правах иудеохристианский расизм с индийским кастеизмом, как мы видели, смехотворна – авторка, никак не вписываясь в кастовую систему, видимо, переродится баобабом. Или, с учётом её профессии, папирусом.

 

Но и это ещё не все. Перейдём к финальным аккордам.

Какой же выход видит Уилкерсон для себя и своих собратьев по несчастливой доле – афроамериканцев, латиноамериканцев или даже американцев азиатского происхождения (еле прописал, блин!)? Самый простой и очевидный – полная равноправная интеграция в американское общество при обязательном условии преодоление всего и всяческого кастеизма, то есть уравнения в правах всех со всеми, тотального эгалитаризма. Равноправие – это, конечно, хорошо и правильно, но и здесь есть один маленький нюанс. Жертвы Холокоста и индийской кастовой системы, которых она считает своими собратьями по несчастью, находились и находятся немного в другой ситуации. Немецкие и европейские евреи, выжившие после Холокоста, устремились в большинстве своём во вновь обретённую Землю Израиля, как и тысячелетия назад, когда взывали в Египте к своему Богу и отправились прочь от фараона в Землю Обетованную.

Индийские далиты, освободившись от гнёта кастовой системы, достроят гигантскую статую Амбедкара (самую большую в мире) и останутся жить там же, просто вписавшись в индийское общество в новом качестве. Они будут верить в тех же индийских богов или перейдут в переделанный под них Амбедкаром буддизм - последнему найдётся такое же место в гостеприимном Индостане, какое нашлось когда-то изначальному буддизму, исламу и христианству.

Но к каким богам взывает Уилкерсон, в какую Землю Обетованную просит вывести её народ? Ведь даже латиноамериканцам и американским азиатам есть куда вернуться – на родину предков. Очевидно, что абсолютное большинство соплеменников и сотоварищей авторки подзабыли родных богов и не очень-то стремятся вернуться на землю пусть далёких, но всё-таки предков. Их вполне устраивает американская мечта и американский образ жизни – летать по миру бизнес-классом это, согласитесь, не на антилопу в саванне охотиться. Хотя дело вкуса, конечно. )) По сути Уилкерсон хочет во всём стать (или остаться) такой же, как белые американцы – просто немного другого оттенка кожи.

У неё в книге есть и такое интересное место, где она вновь проводит параллели между индийским и американским кастеизмом. «Неприкасаемым не разрешалось входить в индуистские храмы, а черным мормонам в Америке, например, не разрешалось входить в храмы религии, которой они следовали, и до 1978 года они не могли становиться священниками. Порабощенным черным людям запрещалось учиться читать Библию или любую книгу похожей тематики, равно как неприкасаемым было запрещено изучать санскрит и священные тексты. () По сей день на воскресное утро считается временем наиболее очевидной сегрегации в Америке». Справедливости ради уточню, раз уж это забыла сделать авторша - в некоторые индуистские храмы не пустят не только чандалов, но и никаких западных и восточных ауткастов никакого цвета кожи и размера кошелька, будь ты хоть Дональд Трамп, Ху Цзиньтао или Владимир Путин. А её саму очень хочется спросить – неужели у вас, жертв сегрегации и расизма, настолько не осталось чувства собственного достоинства, что вы и после столетий репрессий предпочитаете религию угнетателей, напрочь отказавшись от своих родных богов?

 

Или, например, такое место из главы «Восемь столпов касты», где она упоминает врача Джеймса Мэриона Симс, провозглашённого основателем гинекологии, и некоего хирурга из Луизианы, усовершенствовавшего кесарево сечение. Оба экспериментировали с невольницами, и сейчас все мы согласны, что даже медицинские эксперименты на животных негуманны. Я же вновь хочу спросить Уилкерсон – захочет ли отказаться от услуг гинекологии из-за её такого грязного и кровавого прошлого?   

 

Как тут не вспомнить недавнюю экранизацию безумного романа писателя-лавкрафтианца Мэтта Раффа «Страна Лавкрафта» (кто не видел, рекомендую). Там чрезвычайно энергичная Летиша всеми силами воюет против расовой сегрегации и за права афроамериканцев. А вот пышнотелая Руби добивается желаемого реванша магическим методом - в теле белой дамы вымещает всю боль чернокожих женщин на белом расисте - управляющем магазина. «Я не знаю, что сложнее – быть цветной или быть женщиной. Раньше меня устраивало и то и другое. Но мир постоянно вмешивается». Увы, драматичный пример и конец изо всех сил стремившегося побелеть чернокожего мальчика известен всему миру.

Фактически единственная для меня ценность и открытие этой весьма замечательной по замыслу, но удручающей по результату книги – информация о продолжающемся едва ли не по сей день спустя 150 лет после победы северян расовое неравенство в Соединённых Штатах. Всё остальное – эмоционально раздутые и по-журналистски расписанные личные обиды авторки, типа невнимания официанта в ресторане или пахнущего пивом и табаком БЕЛОГО сантехника.
Почти пятьсот страниц текста, не считая научного аппарата, так и не объяснили мне, в чём же «истоки неравенства в XXI веке». Отсылки к прошедшим векам неубеждают – я надеялся узнать о глубинных причинах кастеизма, но, видать, авторка не сильна в психологии. Или причины её и вовсе не интересуют, а цель – лишь избавиться от некоторых неудобных последствий.

Безусловно, я сочувствую её личной трагедии, как и многовековым страданиям её соплеменников, но доверять подобные серьёзные исследования и тем более общественные инициативы обиженным экзальтированным дамочкам, пусть и пулитцеровским лауреаткам – дело заведомо провальное, безнадёжное. Результаты подобного реваншизмы мы, увы, наблюдаем уже воочию – погромы и бесчинства афроамериканцев под лозунгом BlackLiveMatters, новые условия номинации на Оскар, вызвавшие волны хайпа и шума, прямо таки цунами всех причастных к киноиндустрии, да и просто небезразличных. Эти условия требуют обязательного присутствия в главной роли или ведущей роли второго плана хотя бы одного «цветного» актёра, не менее трети актеров женского пола, ЛГБТ, люди с ограниченными возможностями и этнические меньшинства. Тенденция увеличения процентовки всех альтернативных WASP групп населения давно набирает обороты, а новые критерии Американской Киноакадемии лишь оформили её и законодательно закрепили.

Книга «Касты» - пятисотстраничная хроника личной обиды, пусть и довольно талантливая, насколько может быть таковой желтушная журналистика, полуправда. А полуправда не может быть руководством к действию. Авторке же я настоятельно желаю ознакомиться с высказываниями одного современного украинского политика, который помимо разных прочих размышлений о российско-украинском конфликте призывал воздерживаться прежде всего от ответного озлобления и ненависти. Увы, книга Уилкерсон этой ненавистью пропитана и дышит. Но поскольку авторка довольно симпатична, несмотря на истеричность характера, с ней я, пожалуй, переспал бы. Из самых антикастеистских соображений, естественно. Заодно, может, и её саму попустило бы.

 

Итак, почему же эти все борцы-за-права всевозможных меньшинств, национальных, гендерных, религиозных и прочих не стремятся создать свои собственные микро- и макросообщества? Почему ущемлённые традиционным гендером ЛГБТ не создают свои собственные церкви с тем священством и таинствами, которое им угодно, но стремятся переделать уже существующие тысячелетние институты, и даже теологии? И почему сотнями страниц клянущая Америку Уилкерсон не плюнет и не уедет на родину предков, или в любую другую страну открытого мира? Ответ очевиден – создать своё и с нуля куда сложнее, чем внедриться в уже существующее и переделать его под себя.

Что же касается меня, то назвать меня нетолерантным, неполиткорректным кастеистом сможет лишь клинический идиот. Типа одной, особо обиженной и оскорблённой активистки (и тоже по забавности журналистки) из одной восточной российской провинции. Я как-то осмелился в соцсетях в обсуждении национального вопроса упомянуть, как однажды получил в челюсть на остановке от одного явного выходца из Ближней Азии. Просто так, ни за что ни про что, подошёл, ударил в челюсть и ушёл. Ой, что там было!!! Эта дама так разоралась на весь интернет, что собралось множество моих друзей послушать, что это NN так негодует, почему моей крови жаждет? Возможно, Уилкерсон стоит узнать о том, что как минимум в Советском Союзе, да и в нынешней России нацменьшинства в реале имеют куда больше прав и возможностей, чем «доминирующая русская каста». Обязательно расскажу при случае, если встретимся.

Мои лучшие друзья – геи и евреи, моя бывшая жена – полуармянка-полуукраинка, я изучаю этнические религии разных стран и народов, от северного одинизма до тибетского бона и обожаю кухню разных народов и культур. И я очень хочу, чтобы это разнообразие, эта цветущая сложность сохранилось возможно более долго – как в той же Индии. А куда ведут Уилкерсон и иже с нею борцы за преодоление предрассудков и тотальный эгалитаризм? Известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад, вот и последующее предлагаемым авторкой путём человечество, вернее, его «добрая» либеральная половина выродится в нечто невменяемое – смуглых карликов с легкой миндалевидностью в глазах, полуторасотней гендерных идентичностей, верующих в рептилоидного макаронного монстра того же невнятного гендера (а вторая половина, очевидно, исламизируется). Или нескольких, по желанию верующих. Ну там, знаете, каждой твари по вкусу – макароны-по флотски для брутальных северян, воздушные лингуине для утонченных южан, зелёненькие феттуччине для веганов и так далее. Но главное – все будут равны, потому что все будут из абсолютно одного, одинакового монорасового теста.