Мартин Бубер

Серия – «Библиотека философа»

Мир для человека двойствен в соответствии с двойственностью основных слов, которые он может произносить. Основные слова суть не единичные слова, а словесные пары. Одно основное слово — это пара Я—Ты. Другое основное слово — пара Я—Оно; причем можно, не меняя этого основного слова, заменить в нем Оно на Он или Она. Тем самым Я человека также двойственно.

Потому что Я основного слова Я—Ты другое, чем Я основного слова Я—Оно. Основные слова не обозначают нечто существующее вне их, но, будучи произнесены, они порождают существование. Основные слова произносят своим существом. Если сказано Ты, то вместе с этим сказано Я пары Я—Ты. Если сказано Оно, то вместе с этим сказано Я пары Я—Оно. Основное слово Я—Ты можно сказать только всем своим существом. Основное слово Я—Оно никогда нельзя сказать всем существом. Не существует Я самого по себе, а только Я—Оно. Когда человек говорит Я, он имеет в виду одно нз этих двух. То Я, которое он имеет в виду, присутствует, когда он говорит Я. И когда он говорит Ты или Оно, снова присутствует Я одного или другого основного слова.

Быть Я и произносить Я суть одно. Произносить Я и произносить одно из основных слов суть одно. Кто произносит основное слово, тот входит в слово и пребывает в нем. Жизнь человеческого существа протекает не только в мире переходных глаголов. Она не сводится целиком к деятельности, имеющей Нечто своим объектом. Я воспринимаю Нечто. Я ощущаю Нечто. Я представляю себе Нечто. Я желаю чего-то. Я чувствую Нечто. Я мыслю Нечто. Жизнь человеческого существа не сводится ко всему этому и ему подобному. На всем этом и подобно этому основывается царство Оно. Царство Ты имеет другую основу. Кто произносит Ты, не имеет никакого Нечто в качестве объекта. Ибо где есть Нечто, есть и другое Нечто; каждое Оно граничит с другими Оно.

Там же, где произносится Ты, нет никакого Нечто. Ты безгранично. Кто произносит Ты, не имеет никакого «Нечто», не имеет ничего. Но он вступает в отношение. Говорят, что человек познает мир. Что это значит? Человек обследует поверхность вещей и знакомится с ними. Он добывает сведения об их структуре; он приобретает знания. Он узнает то, что присуще вещам. Но не только знания открывают человеку мир. Ибо они открывают ему лишь тот мир, который состоит из Оно, и Оно, и Оно, из Он, и Он, и Она, и Она, н Оно. Я познаю Нечто. Тут ничего не изменится, если к «внешним» присоединить «внутренние» знания — деление преходящее, продиктованное жаждой рода человеческого притупить жало таинства смерти.

Внутренние вещи — как внешние вещи, вещи среди вещей! Я познаю Нечто. Тут ничего не изменится, если к «очевидным» присоединить «тайные» знания — в той самоуверенной мудрости, которая знает о вещах сокровенное, предназначенное для посвященных — обладателей ключа. О таинственность без тайны, о нагромождение сведений! Оно, Оно, Оно! Познавая, человек остается непричастен миру. Потому что знания локализуются «в нем», а не между ним н миром. Мир не сопричастен процессу познания. Он позволяет изучать себя, но ему нет до этого дела, ибо он никак этому не способствует, н с ним ничего не происходит. Как опыт, мир принадлежит основному слову Я—Оно. Основное слово Я—Ты утверждает мир отношений.

Есть три таких сферы, в которых возникает мир отношений. Первая: жизнь с природой. Здесь отношение — доречевое, пульсирующее во тьме. Создания отвечают нам встречным движением, но они не в состоянии нас достичь, и наше Ты, обращенное к ним, замирает на пороге языка. Вторая: жизнь с людьми. Здесь отношение очевидно н принимает речевую форму. Мы можем давать и принимать Ты. Третья: жизнь с духовными сущностями. Здесь отношение окутано облаком, но раскрывает себя — безмолвно, но порождает речь. Мы не слышим никакого «Ты», и все же чувствуем зов, и мы отвечаем — творя образы, думая, действуя; мы говорим основное слово своим существом, не в силах вымолвить Ты своими устами.

Но что же дает нам право приобщать к миру основного слова то, что лежит за пределами речи? В каждой сфере, через все, обретающее для нас реальность Настоящего, видим мы кромку вечного Ты, в каждом улавливаем мы Его веяние, говоря с каждым Ты, мы говорим с вечным Ты. Я рассматриваю дерево. Я могу воспринимать его как зрительный образ: колонна, вздымающаяся в шквале света, или зеленый взрыв, пронизанный кроткой серебристой голубизной. Я могу ощущать его как движение: соки, бегущие по сосудам, льнущая н жаждущая сердцевина, сосущие корни, дыханье листьев, непрестанный обмен с землей и воздухом — и сам неуловимый рост дерева. Я могу рассматривать его как экземпляр некоторого вида, в соответствии с его строением и образом жизни.

Я могу до такой степени отвлечься от его формы и от его состояния в настоящий момент, что буду осознавать его лишь как выражение закономерностей — закона, по которому непрерывно уравновешивается постоянное противоборство сил, и закона, по которому смешиваются и разъединяются вещества. Я могу свести его к числу, к чисто числовой зависимости, тем самым и уничтожив, и увековечив его. Во всем этом дерево остается лишь моим объектом, имеет свое место и свое время, свою природу и свое строение. Но может случиться — для этого нужны н воля, н благодать, — что, рассматривая дерево, я буду вовлечен в отношение к нему. Тогда это дерево — уже больше не Оно. Власть исключительности захватила меня. При этом мне нет нужды отказываться ни от какого из способов, которыми я рассматривал дерево. Чтобы видеть, мне не требуется закрывать глаза на что-либо. Нет никакого знания, которое мне следовало бы забыть. Напротив того, все: образ и движение, вид и экземпляр, закон н число — все нераздельно объединяется здесь.

Мартин Бубер – Я и Ты

Издательство – «Высшая школа» – 175 с.

Москва – 1993 г.

ISBN 5-06-002857-7

Мартин Бубер – Я и Ты – Содержание

(пер. Н. Файнгольда)