Чернявский - Кризис традиционного богословия

Humanitas

---

Традиционное богословие не удовлетворяет современным требованиям к теоретической мысли не потому, что оно говорит об иной, более глубокой реальности, существование которой нельзя доказать («о Боге, которого никто никогда не видел»), а потому, что оно прямо противоречит установленным фактам и к тому же внутренне противоречиво. До сих пор речь шла о проблемах христианской догматики. Но кроме них есть еще и проблемы этические. Они связаны с тем, что традиционные христианские представления о спасении и содержащееся в Евангелии этическое учение Христа не образуют единого целого. Согласно традиционным представлениям, спасение становится возможным потому, что своей смертью и воскресением Христос разрушил власть первородного греха, от которой человек не мог освободиться самостоятельно. А после смерти и воскресения Христа спасение осуществляется в Церкви действующим в таинстве Евхаристии Святым Духом.

 

Что требуется от христианина при таком понимании спасения? Очевидно, вера, молитва, участие в жизни Церкви (в богослужениях и таинствах). Монашеская практика аскетического отрешения от мира и мистической сосредоточенности тоже хорошо ложится на такое понимание спасения. Делая больше обычных верующих, монах-аскет уже в этой жизни достигает экстатических состояний причастности к Вечному. Но любовь к ближнему, о которой говорится в Евангелии, кажется чем-то совершенно не относящимся к богослужению и таинствам. Кроме того, ее требования настолько высоки, а за истекшие две тысячи лет жизнь настолько изменилась, что сегодня все убеждены в невозможности буквального исполнения евангельских требований. И если спасение достигается благодаря таинствам, как оно зависит от этического поведения верующих? В традиционном христианском богословии эта проблема так и осталась нерешенной.

 

М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2020. 176 с.

Серия «Humanitas»

ISBN 978-5-98712-923-4

 

 

Научно-технический прогресс за исторически короткое время неузнаваемо изменил лицо мира, а наука заняла в человеческом сознании то место, которое раньше занимала религия. Христианство вытеснено на периферию современной интеллектуальной, культурной и общественной жизни. В массовом сознании возникло убеждение, что христианское вероучение несовместимо с современной научной картиной мира. В таком общем виде это убеждение, разумеется, ошибочно. Но оно оказывается верным при небольшом уточнении – если под христианским вероучением понимать христианское богословие в его традиционной форме. Большинство христианских богословов с этим не согласятся. Они скажут, что наука изучает устройство нашего падшего мира, богословие же ищет ответ на вопрос о смысле этого мира и о недоступной научному познанию высшей реальности, открывающей возможность спасения. Поэтому противоречие между наукой и богословием в принципе невозможно. Оно возникает лишь в примитивных, упрощенных формах богословия, в которых библейское откровение отождествляется с буквально понятым библейским текстом. К сожалению, реальность оказывается более сложной: в противоречие с наукой (точнее, с научно установленными фактами) вступают не только примитивные богословские представления, но и основы христианского вероучения. Говоря об этих противоречиях, чаще всего имеют в виду современные научные представления о происхождении и возрасте Вселенной и о теории биологической эволюции, а суть противоречий видят в несовместимости этих представлений с соответствующими разделами Книги Бытия. Однако невозможность буквального понимания библейского текста сознавали уже в древности. Аналогично современные образованные христиане не видят необходимости опровергать теорию эволюции. Они с самого начала понимали, что тайну жизни и человека эта теория не раскрывает, а эволюцию вполне можно рассматривать как выбранный Богом способ творения. 

 

Позднее, однако, стало понятно, что относительно недавнее появление человека на земле (факт, неопровержимо установленный палеонтологией) несовместимо с христианским представлением о грехопадении, согласно которому смерть, зло и вообще переход мира в падшее состояние явились результатом своеволия наделенного свободой человека. Попытки устранить это противоречие с помощью небольших «корректировок» традиционного богословия (предлагалось, например, считать, что естественная история мира, на которой настаивает современная наука, – Большой взрыв с последующей эволюцией, – началась не с момента творения, а с момента грехопадения) к успеху пока не привели. Еще более разрушительной для традиционного богословия оказалась историческая наука. В XIX и XX столетиях были выполнены фундаментальные исследования в патрологии и в новозаветной библеистике, позволившие, во-первых, обеспечить широкий доступ к огромному количеству ранее малодоступных древних текстов, а во-вторых, восстановить историю и логику развития богословской мысли как на самых ранних ее этапах (от синоптических евангелий до Евангелия от Иоанна), так и в период тринитарных и христологических споров. Выяснилось, что в ходе этих споров смысл основных богословских понятий природа, сущность, ипостась, лицо с течением времени существенно менялся. В результате оказалось, что в тринитологии эти понятия имеют один смысл, а в христологии – совсем другой, что не позволяет объединить эти два раздела богословия в одну непротиворечивую систему и делает традиционную христианскую догматику заумной и непонятной не только рядовым верующим, но и продвинутым богословам.

 

Но самый тяжелый удар традиционному богословию нанесла новозаветная библеистика. Детальное исследование новозаветных текстов показало, что Христос как человек ожидал эсхатологической катастрофы в самом ближайшем будущем. А это, как легко показать, несовместимо с традиционными представлениями об ипостасном соединении во Христе божественной и человеческой природ, т.е. с христологическим догматом. Считается, что в Новое время мышление стало сугубо рациональным. Но рациональное – в современном понимании этого слова – не означает «поверхностное». Современный рационализм не запрещает думать о вещах, превышающих возможности человеческого ума, и не исключает мистику, которая дает человеку ощущение духовной связи с бесконечным. Напротив, «рациональное мышление, если оно идет вглубь, неизбежно заканчивается иррациональностью мистики. Это и понятно: ведь оно имеет дело с жизнью и миром, а каждая из этих реальностей не рациональна» (т.е. не исчерпывается рациональным объяснением в терминах причин, следствий и целей. – А. Ч.). Но не запрещая размышлять о тайне бытия, рационализм значительно повышает требования к качеству этих размышлений. Применительно к богословию это означает, что строгость богословской мысли не должна уступать строгости мысли научной.