Честертон – Ортодоксия

Показать, что вера или философия верны с любой точки зрения, слишком трудно даже для книги намного большей, чем эта. Нужно выбрать один путь рассуждения. Тот путь, которым я хочу идти, таков. Я хочу показать, что моя вера наилучшим образом соответствует той двойной духовной потребности в соединении знакомого и незнакомого, которую христианский мир обоснованно называет романтикой.

 

Издательство Белорусская Православная Церковь, 2014. - 208 с.

ISBN 978-985-511-7 45-3

 

 

Я - человек, с величайшей отвагой открывающий открытое ранее. Если книга окажется схожа с фарсом, героем фарса буду я; ведь здесь рассказано, как я воображал, будто первым высаживаюсь в Брайтоне, а оказалось, что я был последним.

 

Я рассказываю о моих неуклюжих приключениях в погоне за очевидным, и никто не посмеется над ними так, как я сам, ни один читатель не скажет, что я его дурачу; я сам дурак этой истории, и ни один мятежник не свергнет меня с трона. Я охотно сознаюсь во всех дурацких предрассудках конца XIX века. Как все важничающие мальчишки, я пробовал опередить век. Как они, я пытался минут на десять опередить правду. И я увидел, что отстал от нее на восемнадцать веков. По-юношески преувеличивая, я мучительно возвышал голос, возвещая свои истины, - и быть наказан самым удачным и забавным образом: я сохранил мои истины, но обнаружил, что они не мои. Я воображал, что я одинок, - и быть смешон, ибо за мной стояло все христианство. Может быть, пусть простит меня Господь, я пытался оригинальничать, но создал только посредственную копию традиционной веры. Человек на яхте думал, что он открыл Англию, я думал, что открываю Европу. Я старался придумать свою ересь, и когда я нанес последний штрих, я понял, что это правоверие.

 

Может быть, кому-нибудь покажется забавным сей отчет о моем счастливом фиаско. Другу или врагу будет любопытно проследить, как правда бродячей легенды или ложь господствующей философии: учили меня тому, что я мог бы узнать из своего катехизиса, если б я его читал. Кто-нибудь, видимо, получит удовольствие, читая, как в клубе анархистов или в вавилонском храме я обрел то, что мог бы обрести в обычной приходской церкви. Если человеку любопытно узнать, как полевые цветы и фразы в омнибусе, политические события и страдания юности приводят к христианству, он может прочитать эту книгу. Что касается меня, то я книгу написал, и меня ничто не соблазнят ее прочесть.

 

Добавлю еще одно педантичное замечание, вполне уместное для начала книги. В этих очерках я хочу только обсудить тот несомненный факт, что христианское учение, выраженное в Апостольском Символе Веры, - лучший источник действенной радости и здоровой этики. Я не собираюсь обсуждать занимательный, но совсем другой, отдельный вопрос - кому принадлежит сейчас право толковать эту веру. Слово «правоверие» означает здесь Символ Веры, как его понимал до недавнего времени каждый, кто считал себя христианином, и обычное, известное издревле поведение тех, кто его придерживался. Небольшой объем книги вынуждает меня ограничиться разговором о том, что я получил от этой веры, и не касаться вопроса, который так часто обсуждают, - откуда мы веру получили. Это не церковный трактат, а что-то вроде краткой автобиографии. Но если кто-нибудь интересуется моими взглядами на природу авторитета в вопросах веры, пусть м-р Дж. С. Стриг снова бросит мне вызов, и я напишу еще одну книгу.