В Алисе в Стране Чудес, как и в Алисе в Зазеркалье, речь идет о категории крайне особых вещей: события, чистые события. Когда я говорю: «Алиса увеличивается», — я хочу сказать, что она становится больше, чем была.
Но также верно, что она становится меньше, чем стала сейчас. Конечно, она не может быть больше и меньше в одно и то же время. Сейчас она больше, до того была меньше. Но именно в один и тот же момент, одновременно, мы становимся больше, чем были, и делаемся меньше, чем становимся.
Такова одновременность становления, основная черта которого — уклониться от настоящего. Именно из-за такого уклонения от настоящего становление не терпит никакого разделения или различения на до и после, на прошлое и будущее. Сущность становления — движение, растягивание в обоих смыслах-направлениях сразу: Алиса не растет, не сжимаясь, и наоборот. Здравый смысл утверждает, что у всех вещей есть четко определенный смысл; но парадокс — это утверждение двух смыслов сразу.
Жиль Делёз - Логика смысла - Философские технологии
Москва: Академический Проект, 2011 г. — 472 с.
ISBN 978-5-8291-1251-6
Жиль Делёз - Логика смысла - Философские технологии - Содержание
Предисловие переводчика
Предисловие (от Льюиса Кэрролла к стоикам)
- ПЕРВАЯ СЕРИЯ ПАРАДОКСОВ: чистое становление
- ВТОРАЯ СЕРИЯ ПАРАДОКСОВ: поверхностные эффекты
- ТРЕТЬЯ СЕРИЯ: предложение
- ЧЕТВЕРТАЯ СЕРИЯ: дуальности
- ПЯТАЯ СЕРИЯ: смысл
- ШЕСТАЯ СЕРИЯ: сериация
- СЕДЬМАЯ СЕРИЯ: эзотерические слова
- ВОСЬМАЯ СЕРИЯ: структура
- ДЕВЯТАЯ СЕРИЯ: проблематическое
- ДЕСЯТАЯ СЕРИЯ: идеальная игра
- ОДИННАДЦАТАЯ СЕРИЯ: нонсенс
- ДВЕНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: парадокс
- ТРИНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: шизофреник и девочка
- ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: двойная каузальность
- ПЯТНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: сингулярности
- ШЕСТНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: статичный онтологический генезис
- СЕМНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: статичный логический генезис
- ВОСЕМНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: три образа философа
- ДЕВЯТНАДЦАТАЯ СЕРИЯ: юмор
- ДВАДЦАТАЯ СЕРИЯ: этическая проблема у стоиков
- ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ СЕРИЯ: событие
- ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ СЕРИЯ: фарфор и вулкан
- ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ СЕРИЯ: Эон
- ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ СЕРИЯ: коммуникация событий
- ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ СЕРИЯ: единоголосие
- ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ СЕРИЯ: язык
- ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ СЕРИЯ: оральность
- ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ СЕРИЯ: сексуальность
- ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ СЕРИЯ: благие намерения всегда наказуемы
- ТРИДЦАТАЯ СЕРИЯ: фантазм
- ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ СЕРИЯ: мысль
- ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ СЕРИЯ: различные виды серий
- ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ СЕРИЯ: приключения Алисы
- ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ СЕРИЯ: первичный порядок и вторичная организация
ПРИЛОЖЕНИЯ
-
СИМУЛЯКР И АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ
- I. Платон и симулякр
- II. Лукреций и симулякр
-
ФАНТАЗМ И СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
- III. Клоссовски, или Тела-язык
- IV. Мишель Турнье и мир без другого
- V. Золя и трещина
ДОПОЛНЕНИЕ
М. Фуко. Theatrum philosophicum
Жиль Делёз - Логика смысла - Философские технологии - Предисловие
«Возможно, когда-нибудь нынешний век будет известен как век Делёза» — так отозвался Мишель Фуко о двух решающих работах выдающегося философа современности Жиля Делёза Различение и повторение (1968) и Логика смысла (1969). Сегодня имя Делёза уже вошло в русскую культуру: переведен ряд его статей и довольно объемное произведение Представление Захер-Мазоха.
Мы предлагаем читателю одно из ключевых произведений философа, излагающее основную стратегию его мысли. Получив «официальное» философское образование, отмеченное, по словам Делёза, «бюрократией чистого разума», находящегося «в тени деспота», то есть государства, сам автор Логики смысла так охарактеризовал годы своего ученичества: «В то время меня не покидало ощущение, что история философии — это некий вид извращенного совокупления или, что то же самое, непорочного зачатия. И тогда я вообразил себя подходящим к автору сзади и дарующим ему ребенка, но так, чтобы это был его ребенок, который при том оказался бы еще и монстром». Несмотря на экстравагантность этой фразы, по ней можно судить об основных посылках философствования Делёза: заглянуть за предел, вывернуть наизнанку уже вошедшие в обиход концепции, выявить «бессознательное культуры».
Главный принцип философии, согласно Делёзу, состоит не в том, чтобы отражать (рефлектировать) то, что выступает как налично данное. Речь, скорее, идет о созидании понятий, но не понятий о чем-то, что уже предсуществует и требует своего осмысления, а понятий о том, что еще должно стать объектом, чего пока нет «на самом деле». Именно в этом случае философ становится «врачом цивилизации», ибо «хотя врач не изобрел болезнь, он, однако, разъединил симптомы, до сих пор соединенные, сгруппировал симптомы, до сих пор разъединенные, — короче, составил какую-то глубоко оригинальную клиническую картину». Для культуры такими «клиницистами цивилизации» выступают в том числе и художники, собственным телом выразившие «болезнь бытия».
Потому наиболее важным делом философии, для Делёза, выступает новое расчленение образов вещей, считающихся концептуально целостными, и группирование новых образов вещи, которая должна еще стать объектом. Отсюда апелляция к Бергсону с его идеями становления, длительности и нового «прочтения» времени (Делёз посвятил данной теме одну из своих ранних работ — Бергсонизм). Именно в этом смысле Делёз противопоставляет себя «классической» линии философствования, отмеченной связкой Платон-Гегель и полагающей смыслы уже пред-данными. Смыслы порождаются — порождаются Событием, и анализу этого смысла-события посвящена вся работа Делёза, требующая выхода за пределы традиционных построений, базирующихся на трансцендентализме и феноменологии.
Местом, где возможно такое «выхождение за пределы» не только указанных философских стратегий, но и «статичного» понимания жизни и бытия, Делёз считает язык, и прежде всего его выразительную функцию. Смысл выражается предложением, но присутствует в вещах. Это разделяющая и, одновременно, соединяющая граница между вещами и предложениями. Но удержаться на такой кромке — большое искусство, доступное разве что Кэрроллу или стоикам.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
