Эриугена - Гомилия - Евангелие от Иоанна

Голос духовного орла потрясает слух Церкви. Да воспримет внешнее чувство преходящий звук, да проникнет внутренний дух в устойчивый смысл!

 

Голос зоркого·летуна, что peет не только над воздухом телесного, над эфиром или над окоемом всего чувственного мира, но который выходит, быстролетный, крылами сокровенного богословия и взорами яснейшего и высшего созерцания за пределы любого умозрения, дальше всего, что есть и что не есть.

 

Тем, что есть, я называю [вещи], которые отнюдь не бегут ни человеческого, ни ангельского чувства, ибо существуют после Бога и пребывают в числе сотворенного единой причиной всего.

 

А тем, что не есть, — [вещи], которые совершенно недосягаемы для сил понимания. Итак, реет блаженный богослов не только над тем, что может быть понято и высказано словом, но проникает еще и в то, что превосходит всякий смысл и значение, возвышается невыразимым полетом ума до тайн единого Начала всего;

 

и ясно различая невыразимые соединенную пресущественность и разделенную сверхсубстанциальность Самих Начала и Слова, то есть Отца и Сына, начинает он свое Евангелие, говоря: В начале было Слово (Иоанн 1,1).

 

Эриугена — великий философ, ученый, поэт — работал в третьей четверти IX в. при дворе короля франков Карла Лысого. До нас дошел большой корпус сочинений, в которых запечатлелся его дух, так что мы можем выявить источники и характер эволюции взглядов мыслителя. Подробности его судьбы, однако, от нас скрыты: несмотря на прижизненную славу он не имел биографа среди современников.

 

Учению Иоанна Скотта на русском языке посвящен фундаментальный труд А. И. Бриллиантова Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены, СПб., 1898, 514сс., за исключением некоторых частностей не устаревший и ныне. Цель этой статьи, предваряющей публикацию Гомилии Иоанна Скотта, — выявить контекст, в котором появилось сочинение; попытаться, вновь подобрав старые факты и добавив к ним новые, прояснить нечто в личности автора; и, наконец, представить саму Гомилию.

Настоящее введение как бы продолжает традицию небольших трактатов, в средние века предварявших издания классических авторов — Вергилия, Овидия, Горация, Цицерона, Боэция. Эти трактаты, называвшиеся accessus ad auctores, облегчали читателю доступ к созданному в иной культурной среде тексту. В них сообщались биографические подробности, приводился перечень трудов данного автора, их краткое содержание, смысл и т.д.

 

Насколько необходимо подобное предисловие применительно к Иоанну Скотту — отвлеченному от исторических реалий философу? Оно небесполезно хотя бы потому, что темы, язык, система образов и методы любого философа определяются его временем, являясь общими и для автора, и для его современников. Сама оригинальность мыслителя становится очевидной только когда высветлен фон, на котором появились эти произведения,именно привнес гений в эпоху.