Евдокимов - Таинство любви - тайна супружества в свете православного Предания

Предварительное замечание

Предисловие

Введение

Антропология

Брак и монашеское состояние

Царственное священство верных

Любовь и таинство любви

Сексуальность и супружеское целомудрие

Установление

Примечания

Гнетущее и прагматическое законничество, с одной стороны, и исполненное подозрений презрение эроса, с другой, подсекает порывы души, стремящейся познать свое назначение. Ее глубокие воды дремлют в напряженном ожидании, и ее безмолвие чревато мертвой зыбью и бурями. В настоящее время мы знаем, что любовь — это не простая игра плоти и что за скрывающими ее искусно разработанными личинами и научными фальсификациями таится глубина, подлежащая выявлению и восприятию обретшим полную зрелость сознанием.

 

На вершинах мировой поэзии, в гармонии, где сочетаются мистические порывы религиозных душ, любовь обнаруживается в страстном искании высшего «я», подлинного и царственного субъекта всякой любви. Более того, взаимная любовь — это откровение предвечного света, из которого соткано единственное и неповторимое лицо любящих. Все великие мифы любви говорят нам, что любовь больше любви, что любовь превосходит любовь, что самая ужасная и непоправимая катастрофа — это неудача в любви к любви, в любви к совершению любви.

 

Евангелие возвещает нам, что Царь пришел и что Царство Его должно прийти, но в этом ожидании плеромы Царство всего лишь символ; мы любим не Царство, но Царя; нас восхищает не наше царственное достоинство, но Божественный дар, делающий нас детьми Царя. В свете этих живых взаимоотношений нам открываются существующие: личность — Личности, дух Духу, целостность Целостности, цель в себе Цели в Себе, Бог и человек, соединенные узами, именуемыми в Библии брачными. Подобным же образом любовь, существующая между мужчиной и женщиной, превосходя свою окрашенную страстью феноменологию, причиняет страдания, как бы ударами резца высекая образ их существа, в котором дано просвечивать их истинному вечному лицу.

 

Следуя тесным евангельским путем, человек проходит над головокружительными безднами — что говорит о его избранничестве и величии, преодолевая демонические соблазны, профанации, благоразумные кастрации умов, он обретает пламенное посвящение и приобщается к священным тайнам по неизреченной воле Создателя.

 

Никто не может кощунственной рукой вырвать огненные страницы из «Песни песней», угасить пламя, возгоревшееся от пожирающего огня вечного. Страх перед мечтаниями и экстазом, если только он не порожден тупостью робких и немощных душ, вполне оправдан — ибо он является следствием духовного трезвения. Гораздо большую силу имеет епектаза, гораздо большую власть — устремление к преодолению этих мечтаний для достижения реальности, которая соткала нерушимые обители из света и любви. Она обнаруживается лишь в безмолвном созерцании.

 

Все науки литургической симфонии, этого «Санктус», который непрестанно возносится ввысь, возглашаемый человеческим существом в его предельной наготе, все оттенки цветов радуги, этой другой космической симфонии, символизирующей вечный завет между Отцом и чадом его, — поют брачную эпиталаму. Это она ввергает в преисподнюю небытия идолопоклонство и презрение к эросу. В зените небес вечности сияет недвижное солнце любви. Там, где, согласно отцам Церкви, «эрос» расцветает в «агапе», раскрывается подлинная глубина человеческой любви, преображенной светом ее таинственной правды.