В годы кровавой революции, произведенной верховной властью, митрополит Филипп восстал против тирана и заплатил жизнью за безбоязненное исповедание правды.
Святой Филипп стал мучеником - не за веру Христову, защитником которой мнил себя и царь Иван Васильевич, но за Христову правду, оскорбляемую царем.
Он был почти одинок в своем протесте среди современных ему иерархов, одинок и на фоне целых веков. Но его голос спас молчание многих; его подвига достаточно, чтобы выявить для нас новую черту в лике православия.
Церковь, канонизировавшая святого, взяла на себя его подвиг, столь редкий - быть может, даже единственный - вплоть до грозных событий наших дней.
Георгий Петрович Федотов - Собрание сочинений в 12 томах - Том 3 - Святой Филипп, митрополит Московский
Примеч. С.С. Бычков
М.: Мартис, 2000. - 251 с.
ISBN: 5- 7248-0037-3
ISBN: 5- 7248-0068-3, т. 3
Георгий Петрович Федотов - Собрание сочинений в 12 томах - Том 3 - Святой Филипп, митрополит Московский - Содержание
Святой Филипп, митрополит Московский
- Глава I В московском
- Глава II. Соловки
- Глава III. Царь и святитель
- Глава IV. Прославление святого Филиппа
Экскурс. Опричнина в оценке новейших историков
Приложение. Грамоты митрополита Филиппа в Соловки
Источники и пособия
ПРИЛОЖЕНИЕ
Житие и подвиги Филиппа, митрополита Московского и всея России
ПРИМЕЧАНИЯ
Георгий Петрович Федотов - Собрание сочинений в 12 томах - Том 3 - Святой Филипп, митрополит Московский - Введение
Русскую церковь часто упрекали в небрежении общественными задачами христианской культуры. Время от времени слышатся и из ее среды голоса, утверждающие исключительность личного пути: личного подвига, личного спасения. Всякая постановка общественных целей для православной церкви отвергается как католический соблазн, отталкиваясь от которого приходят к своеобразному аскетическому протестантизму: царство Божие и царство кесарево остаются навеки разделенными. Эта духовная, метафизическая разделенность не мешает благословению царства кесаря, и тогда уже - именно в силу религиозной отрешенности - благословение не знает ограничений. Благословляется всякая власть, все деяния этой власти. Вопрос о правде - общественной правде - не поднимается, считается не подлежащим церковному суду. Покорность неправедной власти может проповедоваться даже как аскетический подвиг.
Для историка ясно, что в этих широко распространенных - по крайней мере, в недавнем прошлом - настроениях мы имеем дело с сочетанием аскетической традиции древне - христианского Востока и последствий протестантской по своим тенденциям церковной реформы Петра. Петровская реформа исказила надолго общественно-национальное лицо русского православия, оставив в неприкосновенности его внутреннюю, духовную жизнь. Святой старец и покорный иерарх сделались двумя полюсами церковной жизни.
Не всегда было так. В древней Руси отношения между церковью и государством складывались по-иному. Конечно, православная церковь - и в этом ее великое преимущество перед западной - никогда не протягивала руку к власти, не хваталась за меч кесаря. Но, в силу кровной сращенности всего общественного и церковного строя жизни, церковь была вовлечена в дело мирского устроения. Ее не властный, но авторитетный голос выслушивался во всяком важном деле государевом. Царь советовался не только со своими боярами, но и с отцом своим и богомольцем- митрополитом или патриархом. «Освященный собор», т. е. собор духовенства, был непременной, органической частью земского собора, наряду со служилыми и тяглыми земскими людьми. Восходя еще дальше в прошлое, в удельные времена, мы встречаем митрополитов-политиков, указующих мелким московским вотчинникам державный путь собирания и строения Руси, встречаем даже фактических правителей княжества Московского, каким был св. Алексий.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
