Ферреро Гульермо - Юлий Цезарь

Этот том содержит историю завоевания Галлии и гражданской войны, приведшей к диктатуре и убийству Цезаря. События этого периода рассматривались многими писателями, и я не взялся бы за них после стольких других исследователей, если бы, поместившись для наблюдения на новую точку зрения, не надеялся несколько осветить то, что является наиболее темным в этой истории. Все писатели, изучавшие завоевание Галлии, по моему мнению, допускали одну ошибку: они сосредоточивали свое внимание на Галлии и на фазах протекавшей там борьбы, изолируя Цезаря на театре войны и отрывая его от Рима. Завоевание Галлии, изучаемое таким образом, казалось относящимся более к личным планам Цезаря, планам, без сомнения, очень глубоким, но и столь таинственным, что их невозможно определить при помощи тех исторических источников, которыми мы располагаем. Поэтому я предпочел изучать это великое событие, поместившись, так сказать, в центре Рима и его политических и финансовых интересов, стараясь открыть отношения, существовавшие между военными операциями, совершенными Цезарем, и внутренними событиями римской политики. Я думаю, что рассматриваемое с такой точки зрения это завоевание делается более ясным и понятным. Мы видим, что оно совершается под действием социальных сил, какие действуют и теперь, и при помощи средств, более или менее похожих на те, которые употребляются и в наши дни. Завоевание Галлии становится «колониальной войной», начатой и веденной вождем партии с целью воспользоваться ею как орудием воздействия на италийскую политику.

Однако, если эта война походит на столько других войн по своей цели и своим способам, она все же имела такое огромное и непредвиденное значение, что ее изучение является почти неистощимым источником размышлений для историка-философа. Нет, быть может, войны, на которой можно было лучше выяснить столь еще таинственные законы, управляющие судьбой наций и государств. В последнее время много рассуждали об исторической роли войны; то старались доказать, что она божественное благодеяние, то, что она самый ужасный бич мира. Эти рассуждения, подобно всем рассуждениям, старающимся определить моральный характер человеческих действий и отношений, могут служить для борьбы социальных сил, оспаривающих друг у друга управление государства; но они слишком превышают умственную мощь людей для того, чтобы когда-нибудь можно было найти их окончательное разрешение. Историкфилософ довольствуется более скромным: он наблюдает войну как силу, которая в известный момент двигает к разрешению социальные кризисы, постепенно подготовленные ветхостью и естественным ослаблением социальных и политических учреждений.

Вся система традиций, интересов и моральных отношений, составляющая общество, мало-помалу дезорганизуется под постоянным действием скрытых сил, которые замечаются немногими. Дух консерватизма, определенные интересы, страх, внушаемый будущим, всегда препятствуют заменить старую систему новой даже долго после того, как она стала невыносимой. Отсюда возникают те критические эпохи, когда умы и учреждения, нравы и состояния постоянно бывают добычей страшных и печальных смут, от которых тщетно ищут избавления или успокоения путем самых сложных усилий. Война, сразу нарушая сохраняемое с ольшим трудом психическое равновесие, очень часто ускоряет в обществах, бывших добычей этого кризиса, конец всего не имеющего более жизненной энергии; она толкает в решительную борьбу противоречивые силы и вызывает взрыв скрытых сил, могущих установить новое равновесие.