Гётше - Смертельно опасные лекарства и организованная преступность

1. ПРИЗНАНИЯ ИЗНУТРИ

Вот и весь разговор. Слова деда в нашей семье не подвергались сомнению. Он был опытным врачом общей практики и, следовательно, не мог ошибаться. Изучая медицину, я однажды спросил его, не осталось ли у него каких-нибудь старых учебников, чтобы я мог сравнить их с моими и понять, как наука шагнула вперед за последние 50 лет. Его ответ меня ошеломил. Оказывается, после получения диплома он пожертвовал все свои книги студентам младших курсов, полагая, что и так уже помнит все, что ему нужно!

Я относился к деду с глубоким уважением и ценил его превосходную память, но во мне заговорил скептик. Как мог он быть уверен в пользе таблеток? Тем более они были невкусными и плохо пахли, несмотря на сахарное покрытие; когда я открывал банку с витаминами, то будто бы оказывался в аптеке.

Я бросил принимать таблетки, и мама, конечно же, догадалась, почему они не кончаются, но не стала заставлять меня их есть.

Тогда, в конце 1950-х, все казалось простым и понятным. Витамины необходимы организму — значит, есть таблетки, их содержащие, полезно для здоровья. Но биология куда сложнее, чем кажется. Человеческие особи миллионы лет шли к своему нынешнему облику, который отлично адаптирован к окружающей среде. Питаясь разнообразно, мы и так получаем достаточно витаминов и микроэлементов. Если некоторые наши предки получали их слишком мало, то имели меньше шансов продолжить ррд, чем те, кто либо нуждался в меньшем количестве витаминов, либо легче их усваивал.

Еще одно воспоминание детства показывает, насколько лекарственный маркетинг вредоносен и лжив. Погода в Дании в целом плохая, и родители, работавшие учителями и имевшие длинные отпуска, каждое лето уезжали на юг с палаткой. Сначала в Германию и Швейцарию, но, попав несколько раз под проливные дожди даже там, стали ездить в северную Ита­лию. Мой дед давал нам с собой препа­рат от поноса энтеровиоформ (клио­хинол). Он появился на рынке в 1934 году, но изучен был очень плохо2. Дед не знал, и представитель швейцарской компании Ciba ему не сообщил, что лечебные свойства препарата в отно­шении диареи бьmи спорными: он дей­ствовал только на лямблию и шигеллу, и то не гарантированно, поскольку не было ни одного рандомизированного исследования, сравнившего препарат и плацебо. Кроме того, вероятность по­встречать эти микроорганизмы в Италии отсутствовала. Диарею у путешественников почти всегда вызывают другие бактерии или вирусы, а не шигелал . 

Как и многие другие врачи общей практики вплоть до наших дней, дед ценил визиты торговых представителей, но он стал жертвой теневого маркетинга, который привел к слишком частому использованию этого препарата. Компания Ciba рекламировала клиохинол как средство борьбы с амебной дизентерией, но, выйдя в 1953 году на прибыльный японский рынок, она уже толкала клиохинол по всему миру в качестве лекарства при всех формах дизентерии. Этот препарат нейротоксичен и вызвал катастрофу в Японии, где у 10 000 человек к 1970 году развилась подострая миело-оптическая невропатия (ПМОН)2. Жертвы ПМОН сперва страдали от покалывания в стопах, потом от полной потери чувствительности, а затем это переходило в паралич стоп и ног. У многих других развилась слепота и иные серьезные глазные заболевания.

В компании Ciba, которая позже стала компаниями Ciba-Geigy и Novartis, знали о вреде, но скрывали это десятилетиями4. Когда стало известно о трагедии в Японии, компания выступила с заявлениями в защиту препарата, указывая, что клиохинол не мог быть причиной ПМОН, потому что он практически не растворяется в воде и не всасывается организмом2. Однако юристы, готовя иск против компании, обнаружили свидетельства того, что препарат действительно всасывается, о чем компания также знала. Уже в 1944 году изобретатели клиохинола, на основании результатов исследований на животных рекомендовали строго контролировать употребление препарата и не принимать его дольше двух недель.

В 1965 году швейцарский ветеринар опубликовал результаты испытаний, показавшие, что у собак, которых лечили клиохинолом, развивались острые эпилептические судороги и они умирали. Угадайте, что компания Ciba ответила на это. Она вставила на упаковку препарата предупреждение, что его не следует тестировать на животных!

В 1966 году два шведских педиатра исследовали трехлетнего мальчика, лечившегося клиохинолом, который имел тяжелые нарушения зрения. Они опубликовали результаты своих исследований в медицинской литературе, а также информировали компанию Ciba, что клиохинол всасывается и может привести к повреждению зрительного нерва. Эти события, в том числе катастрофа в Японии, не оказали никакого видимого влияния на компанию, продолжавшую рекламировать препарат по всему миру. В 1976 году клиохинол был все еще широко доступен как безрецептурный препарат для профилактики и лечения диареи у путешественников, несмотря на отсутствие доказательств эффективности3. Листки-вкладыши в упаковках показали значительные разночтения в дозировке и длительности лечения, показаниях к применению, побочных эффектах и предостережениях в 35 разных странах — полный хаос.

К1981 году компания Ciba-Geigy уже выплатила более 490 миллионов долларов жертвам японской ПМОН, но продолжала продавать препарат вплоть до 1985 года — то есть в течение 15 лет после катастрофы. Министерство здравоохранения Японии, напротив, запретило препарат в течение месяца после того, как в 1970 году стало известно, что клиохинол вызывает ПМОН.

Эта история также говорит о полной несостоятельности независимых регуляторных агентств, которые должны были принять меры, но не сделали ничего.

Третье мое детское воспоминание о лекарствах, которые использовал дед, связано с кортикостероидами. Когда в 1948 году впервые синтезированный кортизон был дан 14 пациентам с ревматоидным артритом в клинике Майо в Рочестере (штат Миннесота), эффект был чудотворным.

Результаты были настолько поразительны, что некоторые люди поверили, что изобретено лекарство от ревматоидного артрита. Кортикостероиды высокоэффективны и против многих других заболеваний, в том числе астмы и экземы, но первоначальный энтузиазм быстро испарился, когда обнаружилось, что у них есть много серьезных побочных эффектов.

В середине 1960-х мой дед сломал бедро, и перелом никак не срастался. Он был обездвижен, провел два года в больнице, лежа на спине, с загипсованной ногой. Должно быть, это был своего рода рекорд для перелома шейки бедра. Трудно вспомнить в точности, что он говорил мне, но причиной этого было злоупотребление кортикостероидами в течение многих лет. Лекарство имело так много положительных эффектов, что дед думал, что его стоит принимать даже здоровым людям, чтобы укреплять силы и поднимать настроение. В последующих главах мы увидим, что мечта о лекарстве, легальном или нелегальном, которое улучшило бы наше естественное физическое состояние, настроение или расширило возможности интеллекта, кажется, не умрет никогда.

Возвращаясь в то время, я нахожу очень вероятным, что моего деда убедили принимать кортикостероиды продавцы лекарств, так как они редко говорят что-либо о вреде препаратов, при этом преувеличивая их преимущества, и часто рекомендуют лекарства даже без четких показаний.

Для увеличения объема продаж нет метода лучше, чем убеждать здоровых людей принимать лекарства, которые им не нужны.Все мои детские воспоминания о лекарствах— негативны. Лекарства, которые должны были приносить пользу, наносили мне вред. Меня укачивало в транспорте, и дед дал мне лекарство от тошноты. Несомненно, это был какой-то антигистаминный препарат, который вызвал у меня такую сонливость и дискомфорт, что после нескольких попыток я решил, что лучше уж тошнота, и отказался его принимать. Вместо этого я просил деда останавливать машину, когда подступала рвота.

Молодые люди ветрены, и им бывает трудно определиться с профессией. В 15 лет я бросил школу, решив стать радиомехаником. Я нескольких лет был страстным радиолюбителем. В середине лета я передумал и пошел учиться в гимназию, теперь убежденный, что стану инженером-электриком, но это также длилось недолго. Я переключился на биологию, которая была одним из самых популярных предметов в конце 1960-х; другим таким предметом была психология. Я знал, что в каждой из этих дисциплин было совсем немного рабочих мест, но меня не беспокоили такие тривиальные вопросы. В конце концов, я стал студентом в 1968 году, когда традиции оказались перевернуты с ног на голову и весь мир был у наших ног. Мы бурлили оптимизмом, и самым главным казалось найти личную философию жизни. Прочитав Сартра и Камю, я стал приверженцем идеи, что не должен следовать обычному порядку вещей, традициям или советам других людей, а должен решать сам за себя. Я вновь передумал и теперь захотел стать врачом.

Вышло так, что я в итоге получил оба образования. Я проводил каникулы у бабушки с дедушкой, и один из таких визитов убедил меня, что не стоит тратить жизнь на то, чтобы быть врачом. На последнем курсе медицинской школы дед пригласил меня к себе на прием. Он принимал в кабинете, расположенном в богатой части Копенгагена, и я не мог не заметить, что многие из проблем, с которыми туда обращались пациенты, не были чем-то действительно серьезным, а являлись следствием их скуки. Многие пациентки ничем не занимались, не работали и имели слуг, которые делали за них все по дому. Поэтому почему бы не нанести визит нежному и красивому доктору, как в анекдоте про трех женщин, которые регулярно встречались в приемной у врача. Однажды одна не пришла, и одна из пришедших спрашивает вторую, что случилось. «Увы, — отвечает та, — она не смогла прийти, потому что заболела».

Изучение животных казалось тогда более важным, и я кинулся заниматься биологией так, как будто это было спортивное состязание, которое поможет мне понять, что же, наконец, делать со своей жизнью. Шансы получить работу были мизерны, поскольку я не занимался исследованиями во время учебы и не предпринимал никаких других инициатив, которые бы заинтересовали работодателей больше, чем опыт остальных 50 выпускников.

Большинство в этой ситуации становилось школьными учителями. Я пытался, но не сложилось. ВДва закончить школу и вновь в нее вернуться, с той лишь разницей, что теперь я находился по другую сторону от учительского стола... Я был немногим старше учеников и чувствовал, что принадлежу скорее к ним, чем к племени колег-учителей, которые, кроме всего прочего, невероятно много курили. Я мог бы научиться курить трубку, но все равно не подходил для этой работы, и мне было трудно принять, что этим я буду заниматься следующие 45 лет. Как будто жизнь закончилась прежде, чем началась.

Питер Гётше - Смертельно опасные лекарства и организованная преступность: Как большая фарма коррумпировала здравоохранение

Питер Гётше - Смертельно опасные лекарства и организованная преступность - Содержание

• Предисловие Ричарда Смита
• Предисловие Драммонда Ренни. Доказательства беззакония
• Об авторе
• Введение

• Смерти астматиков были вызваны ингаляторами
• Теневой маркетинг и исследования

• Компания Hoffman — La Roche — самый крупный наркодилер
• Зал позора большой фармы
• Преступления не прекращаются
• Это — организованная преступность

• Посевные испытания
• Найм авторитетных консультантов
• Найм авторитетных преподавателей

• Клинические испытания — это замаскированный маркетинг
• Теневое авторство
• Маркетинговая машина
• Преодолевая тошноту
• Чересчур дорогие лекарства
• Слишком много лекарств для гипертоников
• Организации пациентов
• NovoSeven для раненых солдат

• Конфликт интересов в лекарственных агентствах
• Коррупция в лекарственных агентствах.
• Невыносимая легковесность политиков
• Регуляция лекарств строится на доверии
• Низкокачественное испытание новых лекарств
• Слишком много предупреждений и слишком много лекарств

• Наша победа в ЕМА в 2010 году
• Доступ к данным в других регуляторных агентствах
• Таблетки для похудения, которые убивают

• Вредоносный маркетинг

• Компания Novo Nordisk переводит пациентов на дорогой инсулин
• Компания Astrazeneca переключает пациентов на дорогой «Снова-я» омепразол

• Компания Novo Nordisk вмешивается в академическую публикацию

• Мы все, что ли, сумасшедшие?
• Психиатры в роли дилеров лекарств
• Мистификация химического дисбаланса
• Скрининг на предмет психических расстройств
• Несчастные пилюли
• Прозак, жуткое лекарство компании Eli Lilly, ставшее бестселлером
• Упражнения — полезное вмешательство
• Ложь о волшебных таблетках продолжается

• Исследование Glaxo 329
• Сокрытие самоубийств и попыток самоубийства в клинических испытаниях
• Вечнозеленый циталопрам от компании Lundbeck
• Антипсихотические средства
• Зипрекса — еще одно ужасное лекарство-бестселлер от Eli Lilly.
• Итог по психотропным лекарствам

• Талидомид
• Другие случаи

• Миф 1: Лекарства стоят дорого из-за высоких затрат на их открытие и разработку
• Миф 2. Если мы не будем использовать дорогие лекарства, это помешает инновациям
• Миф 3. Если вы покупаете дорогие лекарства, расходы окупаются
• Миф 4. Революционые лекарства появляются посредством исследований, финансируемых промышленностью
• Миф 5.Фармацевтические компании конкурируют на свободном рынке
• Миф 6. Государственно-частные партнерства с промышленностью приносят пользу пациентам
• Миф 7. Клинические испытания проводятся для повышения качества лечения
• Миф 8. Нужно много лекарств одного и того же типа, потому что пациенты реагируют на них по-разному
• Миф 9. Дженерики менее эффективны
• Миф 10. Индустрия платит за непрерывное медицинское образование, потому что государственная казна этого не делает

• Лекарства убивают
• Сколько лекарств действительно нужно и по какой цене?
• Работать только ради прибыли — неправильно
• Клинические испытания
• Лекарственные регуляторные агентства
• Нельзя принимать суррогатные исходы
• Безопасность
• Все клинические данные должны быть опубликованы
• Маркировка лекарств
• Комитеты по лекарственным формулярам и клинические руководства
• Маркетинг лекарств
• Врачи и их организации
• Ограниченные необразовательные гранты
• Пациенты и их организации
• Медицинские журналы
• Журналисты

• Деньги не пахнут
• Изобретение болезней