АЛЕФ - ИЗЫСКАНИЯ В ЕВРЕЙСКОЙ МИСТИКЕ И ФИЛОСОФИИ
Два основных изменения, произошедших в отношении к каббале за последние десятилетия.
С тех пор, как в 1985 г. я начал писать эту книгу, главный предмет ее исследования пережил две революции. Сначала каббала превратилась из темного учения, которого придерживались немногочисленная еврейская элита и отдельные христианские каббалисты, в некий тип знания, которое повсеместно изучают самые разные люди, как евреи, так и неевреи. Это изменение в среде читателей каббалистических книг было очень существенным, и благодаря ему по всему миру возникли центры изучения каббалы, появились сайты в интернете, бесконечное количество популярной литературы, которая распространяет, популяризирует и вульгаризирует разные аспекты того, что ее авторы считают каббалой.
Получив наибольшее развитие в англоязычном мире, эта тенденция заметна и в других европейских странах. Однако при всей драматичности этой революции, она повлияла только на тех, кто воепринимал каббалу как своего рода эмоциональное развлечение и способ удовлетворения интеллектуального любопытства. Гораздо интереснее, что более серьезные исследования в этой области получили широкое распространение среди людей, которые не искали способа разнообразить свой досуг или заполнить некий духовный вакуум; они занялись глубоким изучением каббалы и стали жить в согласии с каббалистическими традициями. Рост интереса к каббале в традиционных еврейских кругах сопровождался возрастанием роли тех, кого считали традиционными каббалистами, в жизни израильтян, причем как тех из них, кто придерживался традиций, так и нерелигиозных.
С людьми, которые раньше рассматривались израильским обществом как маргиналы, теперь советуются ведущие израильские политики, уважаемые бизнесмены, известные деятели искусства и музыканты (лучшим примером здесь может служить покойный раввин Ицхак Кадури). Все это изменило статус каббалы, превратив ее из маргинальной сферы знания, порой уважаемого, но отнюдь не возводимого на пьедестал, в традицию, которая дает ключ к успеху и счастливой жизни.
Не зная в то время, какое счастливое будущее ожидает предмет моего исследования, опубликованного в 1988 г., я считал свою книгу адресованной узкому кругу ученых, специализирующихся в области каббалы и иудаики или же истории религии. Книга выдержана в традиционном научном духе, предполагающем анализ как можно большего числа рукописей с целью описать явление, опираясь на наиболее репрезентативные тексты. Далекий от романтического стремления выработать какие-то новые идеи или вызвать революционные изменения в еврейской элите, я рассматриваю в ней проблему ритуала так, как к нему относились сами мистики, видевшие в нем возможность обогатить и полнее раскрыть их собственную религиозную жизнь, ־ то есть следую скорее линии ритуально-мифологической школы (myth-andritual school), чем истории идей.
Однако спустя короткое время благодаря развитию иудаики в США, Израиле и Европе небольшая группа исследователей каббалы тоже резко увеличилась и в течение двух последующих десятилетий породила огромное количество научных трудов, касающихся периодов и тем, которые раньше рассматривались лишь между прочим или не рассматривались вообще. Такое существенное расширение исследовательского поля не только отражает возрождение интереса к этому вопросу в академических кругах, выразившееся в возникновении университетских кафедр, тематических журналов, проведении многочисленных конференций, посвященных различным аспектам каббалы и ее влиянию на западную культуру, но также неизбежно ведет к появлению новых подходов к изучению каббалы. Невозможно должным образом оценить невероятный количественный и качественный сдвиг, произошедший в этой области. Я хотел бы особенно выделить новое обращение к вопросам, связанным с авторством книги Зогар, предпринятое Йегудой Либесом, а также последовавшую за ним гораздо более подробную монографию Ронит Мероз, реакцию на эту книгу в работах Даниэля Абрамса и Боаза Гусса и исследование мистического опыта в книгах Элиота Вольфсона и Мелилы Хеллнер-Эшед. Многие утверждения, казавшиеся ученым предшествующего поколения бесспорными истинами,оказались, на поверку, не более чем гипотезами, которые нуждаются в подтверждении, без которого сложно продолжать их придерживаться.
Однако в большей части текстов, порожденных этой новой волной исследований, при высказывании новых теорий практически не учитываются широкие рамки литературы о каббале, не говоря уже об анализе обширного рукописного материала, который все еще дожидается внимания ученых. Среди исследователей каббалы наблюдается тяготение к изучению последней волны популярной и традиционной каббалы, что мы видим на примере недавней монографии Джонатана Гарба.
Моше Идель - Каббала - новые перспективы
Мосты культуры Иерусалим
Гешарим Москва
2010
ISBN 978-5-93273-311-Х
Ассоциация «Мосты культуры»
Русское общество друзей Еврейского университета в Иерусалиме
Переводчики с иврита и английского:
К. Бурмистров (введение, гл. 1-5, 10);
Е. Левин (гл. 9); К. Александров (гл. 6-8) Н.Э. Заболотная
Моше Идель - Каббала - новые перспективы - Содержание
Предисловие к русскому изданию Введение
Глава первая. Заметки об изучении каббалы
1. Наука о каббале, начиная с эпохи Возрождения
2. Еврейская наука XIX в. в западной Европе
3. Изучение каббалы в XX в.
Глава вторая. Методологические замечания
1. Quantitative Quandaries
2. Утраченный материал
3. Проблема устной передачи
4. Оценка феноменологического подхода
5. Между учеными и мистиками
6. Еврейская мистика как эмпирическое знание
7. Каббала: гностическое эхо?
8. Несколько слов о реконструкцииГ лава третья.
Глава третья. Разновидности двекута в еврейской мистике
1. Двекут: исторический обзор
2. Двекут: неоплатонические влияния
3. Прилепление мысли
4. Двекут в каббале и хасидизме
5. Двекут как посредничество
6. Двекут и теургия
Г лава четвертая. Unio mystica в еврейской мистике
1. Unio mystica: методологические замечания
2. Мистическое единение в экстатической каббале
3. Мистическое единение: восстановление разрушенного единства
4. Капля и океан
5. Метафора «проглатывания»
Глава пятая. Мистические техники
1. Номические и аномические мистические техники
2. Плач
3. Восхождение души
4. Комбинирование букв божественного имени
5. Визуализация цвета и каббалистическая молитва
Глава шестая. Каббалистическая теософия
1. Монада, десятеричная структура и антропос
2. Божественный формы и силы
3. Ду-парцуфин
4. Различные концепции сфирот
5. Теософия и пантеизм
6. Теософия и история
Глава седьмая. Ранняя еврейская теургия
1. Миф и раввинистический иудаизм
2. Теургия увеличения божественной мощи
3. Теургия сведения божественных сил из высших миров в низшие
4. Деятельность, поддерживающая мир
Глава восьмая. Каббалистическая теургия
1. «Словно тень»
2. Теургия сохранения status quo
3. Вознесение короны (атары)
4. Теургический плач
Глава девятая. Каббалистическая герменевтика
1. Статус символа в каббале
2. Пневматическая интерпретация и слияние с Торой Глава десятая.
Глава десятая. От еврейского эзотеризма к европейской философии: каббала как явление культуры
1. Возникновение каббалы
2. От эзотеризма к экзотеризму
3. Каббала: от изгнания к хасидизму
4. Теософия и теургия
5. Изгнание и каббала
6. Каббалистическая антропология
Глоссарий
Указатель источников
Указатель понятий и терминов
Алфавитный указатель имен
Библиография на иврите
Моше Идель - Каббала - новые перспективы - После выхода в свет «Новых перспектив»
Со времен публикации моей книги Голем я стал уделять больше внимания, чем раньше, магическим элементам в каббале и хасидизме. Это касается и моей книги о хасидизме (вышедшей в 1995 г.), где я обратил внимание на роль герметических или астро-магических элементов и их трансформа־ цию в каббале с XIV в., в особенности в творчестве Йоханана Аллемано во Флоренции и Моше Кордоверо и его учеников в Цфате, а также в восточноевропейском хасидизме середины XVIII в. В двух других работах я касался магического восприятия языка и специфики герметического влияния на каббалистическую литературу. Этот интерес был вызван идеями, обнаруженными в арабских текстах, куда они попали из более ранних эллинистических источников, переведенных на иврит; каббалисты изучали их и иногда усваивали оттуда термины и концепции, что приводило к интенсивному переосмыслению еврейского ритуала.
Недавно я обратился к сочинениям рабби Нехемьи бен Шломо, известного также как рабби Трестлин, эрфуртский пророк. Этот персонаж начала XIII в. оказался заслонен другими мудрецами немецкого еврейства средних веков, многие из его сочинений оставались анонимными в многочисленных рукописях и нескольких печатных материалах. Существенную роль в них играют магические элементы, а также толкования божественных имен и имен ангелов, содержащие одну из наиболее разработайных форм еврейской лингвистической магии,впервые сформулированную в контексте ранней еврейской литературы, а именно, в литературе Гейхалот, поздних сборниках мидрашей и в различных магических трактатах. Его идеи, в том числе чрезвычайно важное и оказавшее значительное влияние рассуждение по поводу Звезды Давида (Маген Давид), внесли существенный вклад в развитие каббалы, особенно повлияв на сочинения Авраама Абулафии, на так называемый круга зогара, на Ицхака Лурию, на автора знаменитой книги Ангела Разиэля и др. Особенно важно в данном контексте рассуждение о Йешуа, ангеле Лика (Сар га-Паним), отражающее определенную древнюю иудео-христианскую традицию, которую рабби Нехемья бен Шломо унаследовал при посредничестве неизвестных источников и передал другим еврейским средневековым авторам. Его взгляды отражены у авторов, которых можно причислить к его школе: они продолжали переписывать и развивать его взгляды, что подтверждает существованием большого количества рукописей его сочинений и многочисленными версиями, в которых они сохранились. Взгляды Нехемьи бен Шломо существенно отличаются от взглядов его современников, которые принадлежали к известной школе Калонимуса, действовавшей в Южной Германии. Некоторые пассажи, касающиеся вознесения молитвы, обсуждаемые мной в гл. VIII, разд. 3, берут начало в представлениях школы р. Нехемьи и отличаются от подхода рабби Эльазара из Вормса, который в большей степени сосредотачивался на божественной славе как результате молитвы (о чем идет речь в гл. VII, разд. 2).
Моше Идель
Профессор кафедры еврейской мысли Иерусалимского университета, один из самых крупных современных исследователей еврейской мистики и каббалы, лауреат многочисленных премий, доктор пяти университетов, автор шестнадцати монографий и более трехсот статей.
Используя компаративистский и феноменологический подходы к каббале, Моше Идель предлагает новую интерпретацию истории развития еврейского мистицизма и вскрывает его влияние на западную цивилизацию.
Книга Моше Иделя может помочь читателю, не являющемуся специалистом, познакомиться с миром каббалистичсской традиции в контексте современной философии - Умберто Эко.
Важность и оригинальность труда Иделя бесспорна. Предлагая массу дополнений к взглядам Гершома Шолема и его школы, его книга неизбежно привлечет огромное внимание и породит серьезные дискуссии - Александр Альтман.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
