Калиновский Петр - Переход - Последняя болезнь

Меня иногда спрашивают, верю ли я сам в то, что пишу о жизни после смерти. Я отвечаю, что верю, а теперь даже больше — знаю. Такие вопросы меня огорчают. Огорчаюсь я не за себя, а за того, кто спрашивает. Верить или не верить во что угодно можно и нужно, не подчиняясь авторитету, не принимая чье-нибудь мнение, а самостоятельно, своим разумением, и ничем больше. А для того, чтобы не ошибиться, нужно знать факты и уже после того приходить к какому-то заключению. Это важно всегда, но особенно там, где речь идет о чем-то новом, непривычном и еще не освоенном. Поэтому, работая над книгой, я старался нигде не высказывать свое мнение, не подтверждать и не отрицать, а просто приводить факты или то, что выглядит как несомненно существующее. Исключение из этого правила допущено только в шестой главе, где критикуются материалистические теории о сущности жизни и смерти. Однако и здесь не только критика, как описание тех новых данных и трудов мировых ученых, о которых писатели-материалисты не пишут. Они не критикуют, а просто замалчивают те факты, которые известны и достоверны, но противоречат материалистическим догмам. Материалисты владели умами нескольких поколений, и чтобы рассеять туман, нужно привести ряд цитат из Священного Писания и трудов философов-богословов и ведущих ученых.

На тему о том, что делает с человеком смерть, продолжается ли после смерти тела какое-то существование, и если да, то, какое, написано много книг и статей. Среди серьезных мыслей есть и фантазирование и совершенно нелепые вымыслы. Иногда чувствуется желание приукрасить факты, чтобы сильнее заинтересовать читателя и поразить его воображение. Такой подход правильного понимания не дает. Поэтому я старался дать только то, что серьезно и верно, оставляя в стороне все, что не доказано, как бы сенсационно оно не было. Наука приподняла завесу только над самыми первыми часами, может быть, днями посмертной судьбы человека; о том, что будет позже, точных, объективно проверенных данных еще нет. В одной из рецензий на мою книгу меня упрекнули в том, что я так ограничил свою тему, однако автор рецензии хорошо понял мой подход к проблеме. Вот его слова: «Возможно, в книге недостает свидетельства о воскресении. Это значило бы говорить о... восстановлении целостного человека. Однако автор сознательно очерчивает описание тем горизонтом, какой предстает душе в состоянии клинической смерти». Мне хотелось сопоставить опыт реанимационной медицины с трудами христианских богословов и ведущих современных ученых и постараться ближе понять истинное значение нового знания, вошедшего в мир.