Каннингем Лорен – Приобретая мир для Христа

Лорен Каннингем – Приобретая мир для Христа

Просто невероятно, как один поворот в жизни может изменить ее навсегда. Последнее, что приходит мне на ум, это то, как я смотрел слипавшимися от сна глазами на мою жену Дарлин, которая вела наш фургон «Фольксваген». Мы возвращались домой, в Калифорнию, с одной из самых напряженных встреч за всю мою жизнь. Я просидел за рулем всю ночь и только около шести утра поменялся местами с Дарлин. Теплый сухой воздух Аризонского шоссе и окружающей пустыни дул через переднее окно, покрывая легким румянцем красивое лицо моей жены и теребя ее короткие русые волосы.

Я снял туфли, залез в спальный мешок на заднем сидении фургона и закрыл глаза. «Какое же она сокровище, Господи! — думал я. Моя голова ритмично покачивалась в полудреме в такт с движением фургона. — Особенно если учесть, сколько всего нам пришлось недавно пережить…» Последние две недели в буквальном смысле выжали из меня все соки. Поскольку я решил основать межденоминационную миссию, необходимо было встретиться с главой нашей деноминации. Также я вынужден был оставить пост служителя в церкви. Это оказалось нелегко, ведь многие мои друзья не понимали мотивов такого решения. Но возникли и другие трудности. Незадолго до моего ухода я отклонил предложение моей тети войти с ней в долю в одном крупном деле, поскольку это несоответствовало тому, что Бог говорил мне делать, а мне хотелось повиноваться Ему, чего бы это ни стоило. Итак, я сжег за собой все мосты.

Дарлин всячески поддержала меня: и когда я «упустил» свой шанс на светлое финансовое будущее, и когда я отвернулся от перспектив успешной карьеры в церкви. Я отказался от всего, чтобы последовать призыву Господа создать новую международную миссию. Теперь, кроме Дарлин, со мной не было никого, как и не осталось почти ничего, от чего можно было бы еще отказаться. …Внезапно я проснулся и понял, что меня с огромной силой швыряет по салону фургона, как комок бумаги. С невыносимым звуком трения стекла о металл фургон катился вниз по шоссе, переворачиваясь с боку на крышу, затем на другой бок и снова на крышу, а я при этом очень больно ударялся о стенки салона. В какой-то момент меня выбросило из бокового окна, и я застрял в нем по пояс. Асфальт с огромной скоростью приближался к моему лицу, так как фургон стремительно катился кувырком. Понимая, что меня вот-вот раздавит, я изо всех сил уперся руками об асфальт и втолкнул себя обратно в салон. В глазах потемнело. Должно быть, я пришел в себя через несколько секунд. Помню, как лежал на земле, а тучи пыли постепенно рассеивались, открывая панораму самой мрачной и бесплодной пустыни, какую мне когда- либо доводилось видеть.

Ни одного дома или дерева вокруг. С большим трудом мне удалось сесть. Все плыло, как в тумане, и казалось совершенно незнакомым. Что-то теплое и мокрое потекло по голове. Я поднял руку, чтобы вытереть это, и обнаружил кровь. Голова болела, а я никак не мог понять, что делаю здесь, посреди этих обломков. Слева от меня лежала груда металлолома, которая еще недавно служила нам фургоном. Повсюду валялись наши вещи: чемоданы были раскрыты, некоторые из них лопнули, из-за чего рубашки, белье и носки оказались теперь в грязи. Я попытался сосредоточиться: «Что же произошло? Помню трудную встречу, потом ночь за рулем, потом помню, как я перебрался на заднее сидение, чтобы поспать, а Дарлин пересела за руль. Она вела машину, когда…» Мое сердце екнуло. Я лихорадочно вскочил на колени: где Дарлин? Вдруг я увидел ее неподвижную. Она лежала лицом вниз под тяжелым чемоданом в нескольких ярдах от меня. С криками «Дарлин! Дарлин!» я подполз к ней. Внутри все похолодело. Стащив с нее чемодан, я увидел, как из ее затылка бежит струйка крови. Я осторожно перевернул бездыханное тело жены на спину.