Левит из Барселоны - Сефер га-хинух - 2 тома

 

От автора

Предисловие автора

Послесловие переводчика. Евреи Испании

Приложения

 

Название “Книга наставления” вызывает в памяти слова из Миитей (Притчей Соломоновых): “Наставь юношу на путь его, и он не уклонится от него, когда и состарится” (22:6). Эти слова, не погрешив против истины, можно перевести и несколько иначе: “Наставляй юношу в соответствии с его склонностями, и тогда он до старости не отклонится со своего пути”. Так или иначе, важнейший педагогический принцип, вынесенный в заглавие книги, лишь подчеркивает устремления автора, который нигде не стремится сказать свое собственное “слово мудрости”, а старается доходчиво донести до юного читателя мудрость своих прославленных учителей.

 

Главным в числе этих учителей был старший современник автора Моше бен Маймон, Рамбам. Знаменитый средневековый философ был в первую очередь ученым-талмудистом, систематизатором религиозных законов, и богословом, сумевшим сочетать философское мышление с религией пророческого откровения. При всей несоизмеримости масштаба этих двух фигур как в еврейской традиции, так и в истории мысли, книги их отличаются сходной судьбой. “Путеводитель растерянных” Рамбама до сих пор так же успешно оправдывает свое название, как и “Книга наставления”. Но если учитель апеллирует к читателю-интеллектуалу, которому необходимо научиться понимать Тору на путях чистого разума, то ученик—к обычным людям, лишь начинающим }шиться и еще не помышляющим о высоком парении духа, хотя и способным понять возвышенные вещи. Рамбам в своем главном законоведческом труде Мишне Тора систематизировал заповеди и касающиеся их исполнения законы на основе разработанной им классификации. Его ученик, автор Сефер га-хинух, расположил их в порядке упоминания в Пятикнижии и снабдил объяснениями, следующими в основном мыслям учителя, но касающимися не только галахических аспектов, богаче эмоционально окрашенными и содержащими указания на конкретные талмудические источники. Автор “Книги наставления” проделал большую и сложную работу, хотя и просит читателя целиком отнести заслугу на счет его наставников.

 

Стремясь приохотить своего сына и его товарищей к изучению законов Торы, автор Сефер га-хинух разработал методический аппарат, с помощью которого учебный материал легко укладывается в голове непоседливого ученика. На основу из предписаний, содержащихся в Пятикнижии, автор нанизывает комментарии, связывающие Письменную Тору с Устной. Благодаря такому подходу Сефер га-хинух можно назвать “Популярным Талмудом для начинающих”. Книга служит хорошим введением в проблематику талмудических обсуждений, знакомит с основами еврейской герменевтики и принципами законотворчества мудрецов.

 

Изложение материала построено по единой схеме, на редкость удачной, хотя и вынуждающей к частым повторениям, которые, как известно, не вредят учебе. В начале каждой главы, посвященной той или иной заповеди и озаглавленной ею, приведено краткое пояснение ее названия и отрывок из Пятикнижия, на словах которого основана заповедь (в этом издании мы приводим развернутые цитаты, зачастую содержащие не только цитируемый стих, но и следующие за ним или предшествующие ему, поскольку сегодня нельзя ожидать от массового читателя хорошего знакомства с текстом). Цитаты обычно сопровождаются истолкованиями мудрецов, помогающими понять, как заповедь вытекает из того или иного стиха Пятикнижия. Затем автор излагает некоторые причины, в силу которых, если можно так сказать, даны те или иные заповеди, при этом постоянно оговариваясь, что делает это с  дидактическими целями, не претендуя раскрыть тему сколько-нибудь глубоко. Им движет резонное соображение, что изучение Торы должно быть осмысленным на любом уровне и потому не следует дожидаться, пока изучение каббалистических сочинений позволит ученику проникнуть в мистический подтекст каждого стиха Торы и содержащихся в нем предписаний, а необходимо объяснить ему назначение заповедей на доступном уровне понимания, следуя прямому истолкованию сказанного.

 

Не всегда это просто, ведь смысл заповедей неоднозначен и зачастую скрыт, но в целом автор Сефер га-хинух успешно справляется со своей задачей. У хорошего педагога ученик всегда понимает, что и с какой целью он изучает, а автор “Книги наставлений” был хорошим учителем. Затем еледует краткий экскурс в законы и правила, регламентирующие выполнение заповеди. Следуя и здесь в основном за Рамбамом, автор Сефер га-хинух рассказывает о дискуссиях мудрецов, посвященных тому или иному вопросу, перечисляет “повестку дня” талмудических обсуждений, иногда на краткий миг даже “ввязывается” в них, оставляя многое недосказанным. Ибо задача хорошего педагога — пробудить любознательность учеников, и автор Сефер га-хинух делает это мастерски. Его книга создает могучую мотивацию для изучения Талмуда, предстающего на ее страницах книгой вопросов, а не ответов. И в заключение следует указание на условия соблюдения заповеди: кто, когда и где обязан соблюдать ее, а также каковы награда и наказание, связанные с этой заповедью. Такому порядку изложения автор следует неуклонно, иногда ограничиваясь по тому или иному пункту краткой отсылкой к уже сказанному, иногда пускаясь в подробные рассуждения.

 

Постоянное самоумаление автора не должно вводить нас в заблуждение относительно подлинного масштаба его личности, это дань скромности, а не объективности. Кем бы ни был автор Сефер га-хинух, его книга свидетельствует об обширных знаниях в области практического приложения еврейского законодательства, что наводит на мысль о немалом опыте дея­тельности на этой ниве. Автор Сефер га-хинух не только обучал сорванцов основам Торы. Он заседал в суде, выносил прецедентные постановления, устанавливал юридические правила и нормы, был крупным авторитетом своего времени и одним из руководителей общины сефардских евреев. Его книга, написанная на выразительном и удивительно живом для своей эпохи иврите, говорит о литературном даре автора не меньше, чем о его учености. Она была переведена на испанский и латынь, став культурным достоянием эпохи Ренессанса. Существовал и краткий пересказ книги на старофранцузском.

 

Понимая, что книга обращена к читателю, недостаточно сведущему в еврейской традиции, переводчик стремился передать термины и понятия на русском языке, не слишком приспособленном для передачи неожиданных ходов талмудической мысли и специфического жаргона талмудистов. При этом переводчик старался следовать заветам автора: объяснять, но не упрощать. Хотя Сефер га-хинух предназначался для тех, кто лишь начинал овладевать знанием Торы, в наши дни, в силу множества культурных различий, эта книга местами может оказаться достаточно сложной для восприятия. Ведь средневековый еврей жил в среде, для которой еврейские законы и обычаи были основой жизни, с детства воспринимал специфическую логику Талмуда и Мидраша и, даже если сам так и не удосужился основательно изучить Талмуд, был пропитан его духом.

 

Духовная атмосфера сефардского еврейства отличалась от ашкеназской диаспоры. Их иудаизм был и более рациональным, и более мистическим в одно и то же время. Ведь в том же хш веке, когда жил автор Сефер га-хинух, творил не только Рамбам — тогда же была впервые явлена миру великая каббалистическая книга Зогар.

 

В отличие от ашкеназов, сефарды не усаживали за Талмуд детей. Считалось, что отрок должен подготовиться к изучению Устной Торы, научиться логически мыслить и созреть духовно. Это обстоятельство, помимо прочего, объясняет потреб­ность в такой книге, как Сефер га-хинух. Она не только предлагает предварительное знакомство с Талмудом, но и знакомит с философскими взглядами Рамбама, во многом предопределенными рационалистическим духом его эпохи. Это и неудивительно: ведь автор, как уже говорилось, был (если не лично, то духовно) учеником и последователем крупнейшего еврейского талмудиста и философа-рационалиста Средневековья, Моше бен Маймона, известного евреям по аббревиатуре своего имени Рамбам, а европейцам под именем Маймонид. “Книга наставления” близка нашей эпохе еще и тем, что оба начала не борются в ней, а служат друг другу. Религия не унижает разум, а разум не развенчивает религию. Этот дух светлой и ясной гармонии, наполняющий книгу, может показаться в наши дни немного наивным. Но зато он обладает поистине целительным свойством, примиряя разные, но вовсе не враждебные миры, в которых приходится жить современному еврею.