Лукадо - Ты справишься

Каждого из нас жизнь может положить на лопатки. Ни одному человеку не избежать ее подножек. Ни женщине, внезапно узнавшей о любовной интрижке мужа. Ни бизнесмену, чьи инвестиции присвоил нечистый на руку компаньон. Ни девочке-подростку, обнаружившей, что чаемое как романтическое свидание неожиданно привело к беременности. Ни пастору, чью веру поколебал шквал порожденных страданиями и тревогой неразрешимых проблем.

Женщину била дрожь, внутренняя дрожь, которую я сразу почувствовал, едва положив руку ей на плечо. Я столкнулся с ней в продуктовом магазине — правда, до этой встречи мы несколько месяцев не виделись — и принялся расспрашивать ее о муже и детях, как вдруг заметил, что глаза моей приятельницы наполнились слезами и у нее задрожал подбородок. Минуту спустя она приступила к своей печальной исповеди. Муж бросил ее, невзирая на двадцать лет совместно прожитой жизни, троих детей и потребовавшие от нее немалых жертв многочисленные переезды. Он просто взял и ушел. Променял на молоденькую. Она изо всех сил старалась сдержать рыдания, но не справилась с этим, и один из отделов продуктового магазина ненадолго превратился в исповедальню. Среди стеллажей с помидорами и пучками салата она захлебывалась слезами. Мы помолились, и я ей сказал: «Ты справишься. Да, будет больно, но придется потерпеть. Бог обернет эту скорбь тебе во благо. Сейчас тебе необходимо собраться, чтобы не предаться наивным мечтам и не наделать глупостей. Но не отчаивайся, и с Божьей помощью ты справишься».

 

Через два дня мне позвонил мой друг. Его только что уволили с работы. Он сам был виновен в своем увольнении: высказал начальнику глупые и неуместные замечания — я бы даже сказал, грубые и оскорбительные, — вследствие чего начальник, не раздумывая, с треском вышвырнул его с занимаемой должности. И вот он, пятидесятисемилетний менеджер, в самый разгар экономического кризиса оказался на улице. Мой друг пребывал в отчаянье и не переставая сетовал на судьбу: жена сердится, дети расстроены... Ему были необходимы гарантии того, что его положение небезнадежно, и я ему их дал: «Ты справишься. Да, будет больно, но придется потерпеть. Бог обернет эту скорбь тебе во благо. Сейчас тебе необходимо собраться, чтобы не предаться наивным мечтам и не наделать глупостей. Но не отчаивайся, и с Божьей помощью ты справишься».

 

А вот история одной девушки, работающей в кафе, в котором мы с ней и познакомились. Она только что окончила среднюю школу и надеялась через месяц поступить в колледж. Как выяснилось, ее жизнь была далеко не из легких. Когда ей исполнилось шесть лет, развелись ее родители, а когда ей стукнуло пятнадцать, они снова поженились, но лишь затем, чтобы через несколько месяцев вновь развестись. На днях родители поставили дочь перед выбором: жить с матерью или отцом. Ее взор затуманили слезы, когда она мне об этом сказала. Пока у меня не было возможности с ней поговорить, но, спорим, что при очередной встрече я, глядя ей прямо в глаза, скажу: «Ты справишься. Да, будет больно, но придется потерпеть. Бог обернет эту скорбь тебе во благо. Сейчас тебе необходимо собраться, чтобы не предаться наивным мечтам и не наделать глупостей. Но не отчаивайся, и с Божьей помощью ты справишься».

Скажешь, я зарвался? Как я смею бросаться такими словами? С чего я взял, что вправе раздавать столь смелые обещания людям, попавшим в беду? Да чего уж там, угодившим в ров! Глубокий темный ров с практически отвесными стенами, из которого один юноша никак не мог выбраться своими силами. А если бы смог, то братья вновь столкнули бы его на дно. Именно с их помощью он там и оказался.

 

 

Это был заброшенный колодец, из полуразрушенных стен которого торчали острые, с зазубренными краями камни и корни растущего поблизости платана. На дне колодца скорчился нескладный, долговязый, с едва пробивающимся пушком на подбородке семнадцатилетний юноша. Связанный по рукам и ногам, он лежал на боку с прижатыми к груди коленями, насилу помещаясь в своем тесном узилище. Песок под его щекой намок от стекающей из раскрытого рта слюны. Глаза юноши округлились от страха.

От долгого крика он охрип. Братья не могли не слышать, что он молит их о пощаде. Спустя двадцать два года, когда разразившийся в стране голод поубавил их спесь, а чувство вины — гордыню, они признаются: «...мы видели страдание души его, когда он умолял нас, но не послушали...» (Быт. 42:21).

 

Речь идет о правнуках Авраама и сыновьях Иакова, которым было поручено поведать человечеству о завете с Богом. О тех, чьими именами будут названы двенадцать колен Израиля и чье семейное древо будет украшено именем Иисуса Христа. Одним словом, если рассматривать этих молодцов в свете библейской генеалогии, перед нами члены королевской семьи. Но в тот день они показали себя типичными представителями неблагополучной семьи бронзового века. Будь в ту пору телевидение, у них был бы шанс стать участниками невероятно рейтингового реалити-шоу. Расположившись в тени платана и нисколько не тяготясь доносившимися из колодца криками Иосифа, они принялись уплетать не только хлеб, но, думаю, ароматное мясо и отхлебывать вино из передаваемого по кругу бурдюка. Безмозглые и бессердечные! С такими же каменными, как ханаанская пустыня, сердцами! О насыщении своих желудков они заботились куда больше, чем о собственном брате. Они просто презирали его. «...И возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно. ...И они возненавидели его еще более. <.. .> Братья его досадовали на него...» (Быт. 37:4-5,11).