Название этой книги метафорично: представить советскую власть в виде Дракона, а лучше Дракона, который кусает сам себя за хвост – весьма образно, особенно когда речь идет о событиях 1937–1939 гг. Еще более образно раскрасить этого дракона в красный цвет. Однако идея назвать так книгу возникла совершенно иначе. Много лет назад я была крайне удивлена, встретив в документах партийного архива упоминание о живших в Лепельском районе молчальниках-красно-драконовцах – бюрократический язык обычно исключает подобную образность. Что это за люди? Почему и кто их так назвал? Откуда вся эта красочность азиатских сказок взялась в белорусской глубинке, отстоящей от Китая или острова Ява на тысячи километров? Со всех этих вопросов и начались мои изыскания. Вдобавок с этим полусказочным сюжетом тесно переплелся другой – эти люди имели какое-то отношение к начавшейся в марте 1937 г. массовой смене руководителей районного и колхозного звена, которая, в свою очередь, докатилась до самых высших эшелонов: «Дракон кусал себя за хвост». Однако, как выяснилось позже, эти люди краснодраконовцами сами себя не называли, но Красным Драконом они называли советскую власть, а символ большевиков – пятиконечную красную звезду – считали печатью Красного Дракона, его клеймом.
Впервые Лепельский район попадает в фокус внимания ЦК ВКП(б) в конце 1936 – начале 1937 г. в связи с подготовкой и проведением Всесоюзной переписи населения и массовым отказом от участия в ней1. В докладных записках из района в Минск, из Минска в Москву сообщалось, что население ряда деревень демонстративно уклоняется от переписи и саботирует все мероприятия советской власти. Причину власти увидели в религиозности этих людей, в докладных они называются «то ли баптисты, то ли евангелисты, какие-то сектанты», «молчальники» и даже «краснодраконовцы». Надо отметить, что составители такого рода докладных в категорию «сектанты» нередко зачисляли не только евангелистов, баптистов, но и католиков, и староверов; православные же фигурируют как «церковники». «Сектанты» и «церковники» неизменно называются среди основных врагов советской власти. Однако в начале марта 1937 г. риторика властей на некоторое время меняется, и «сектанты», как и единоличники, теперь называются трудящимся крестьянством, а поведение, которое квалифицировалось прежде как антисоветские выступления, теперь объясняется защитной реакцией невинных жертв против местных самодуров.
К 1937 г. крестьянство представляло собой все еще значительную силу, с которой власти вынуждены были считаться. Коллективизация практически прекратилась. В БССР вне колхозов было около 120 тыс. крестьянских хозяйств – почти пятая часть, как отмечалось в официальных документах, – которые в колхоз и не собирались. Материалы партийного архива за 1937–1939 гг. свидетельствуют: власти действительно не на шутку были обеспокоены положением в сельском хозяйстве, которое они сами и создали. Более того, они прекрасно понимали, что в своей массе крестьяне не поддерживают никакие из их преобразований. Осуждение местных руководителей за провалы в хозяйственных и политических кампаниях, проблемах повседневной жизни народа было удобным демагогическим и не однажды используемым приемом Сталина. Вероятно, Сталин, как и в случае со статьей «Головокружение от успехов», пытался играть на якобы присущей народу вере в «доброго царя» и выступить именно в роли такового.
В ходе переписи и последующих событий Лепельский район БССР приобрел всесоюзную славу. Докладные из этого района шли на стол лично И. В. Сталину, в январе ЦК ВКП(б) принял два специальных постановления по этому району, была создана специальная комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по Лепельскому делу, сюда приезжал с инспекцией сам глава этой комиссии, заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б), заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б), глава комиссии по проверке результатов переписи населения Я. А. Яковлев. «О недопущении повторения дел, аналогичных Лепельскому» говорилось на всех уровнях, на это дело ссылались в своих речах и статьях руководители СССР, оно звучало во время московских процессов над правотроцкистским центром, о нем писали центральные газеты «Правда» и «Известия». «Лепельское дело» фигурирует в записке Н. М. Шверника Н. С. Хрущеву «Об участии Г. М. Маленкова в проведении репрессий в Белорусской ССР» от 12 мая 1958 г.
Ирина Романова - Клеймение Красного Дракона - 1937–1939 гг. в БССР
М. : Политическая энциклопедия, 2021. - 215 с. – (История сталинизма).
ISBN 978-5-8243-2462-4
Ирина Романова - Клеймение Красного Дракона – Содержание
Введение
1. Деревня БССР во второй половине 1930-х гг.
2. В преддверии показательных судов в сельском хозяйстве: декабрь 1936 – февраль 1937 г.
- 2.1. Слухи и страхи во время Всесоюзной переписи населения. «Всех записавшихся будут клеймить»
- 2.2. Лепельские молчальники. «Здесь почти все были молчальники. Не брали паспорта, не шли в колхоз…»
3. Первые суды: февраль – март 1937 г.
- 3.1. Лепельское дело. «К суду преступников!»
- 3.2. Повторение «лепельских дел». «Отсутствие массовой работы со стороны районного руководства, грубое администрирование, частые случаи издевательства толкали единоличника в объятия классового врага»
- 3.3. Правильный советский управленец. «Жить и работать, как Ленин, Маркс, Сталин, Соскин!»
4. Виновен центр (июнь – август 1937 г.)
- 4.1. Руководство республики. «В Беларуси шпионская вредительская диверсионная работа возглавлялась некоторыми очень “почетными” в прошлом людьми»
- 4.2. Я. А. Яковлев и Г. М. Маленков в БССР. «Это не перегибы, это бандитизм польских шпионов…»
- 4.3. Пряник для крестьян и пуля для руководителей. «Постановление было встречено трудящимися массами Белоруссии с большим воодушевлением…»
5. Уничтожить врагов: «церковников», «сектантов», «кулаков», «шпионов»
- 5.1. Удар по церкви и ее приверженцам. «Начать решительные меры по ликвидации церковников и приверженцев сект»
- 5.2. Операция НКВД № 00447. «Люди уже привыкли к шагающим под конвоем толпами заросших, изможденных людей, конвоируемых собаками…»
- 5.3. Национальные операции НКВД. «А тебя еще не забрали?»
6. Суды с расстрельными приговорами: октябрь 1937 – весна 1938 г.
- 6.1. Новый виток показательных процессов в сельском хозяйстве. «…Все они настолько похожи один на другой с различными лишь оттенками, что вряд ли надо описывать их все»
- 6.2. Жлобинское дело, Гомельское дело. «Приговор суда – это приговор народа»
- 6.3. Глусское дело, снова Лепель и другие. «…в районах просто была ликвидирована большевистская и советская власть»
- 6.4. Дубровенское дело. «Я на это беззаконие никогда никого не ориентировал…»
7. Изменение сценария, пересмотр дел: весна 1938 – начало 1939 г.
- 7.1. Органы суда и прокуратуры. «Эти органы в БССР выполняли задания врагов советской власти – польских шпионов и диверсантов с целью вызова у трудящихся недовольства советской властью»
- 7.2. Объединенное антисоветское подполье. «Подготовка населения к предстоящему отторжению путем вызова их массового недовольства советской властью»
- 7.3. Виновные в организации и проведении судов. «Нам не нужны были такие суды»
- 7.4. НКВД. «Только благодаря вмешательству НКВД был прекращен ряд вопиющих безобразий со стороны органов суда и прокуратуры»
Заключение
Приложение
Список литературы
Указатель имен
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
