Скляревская - Лексика современного русского православия

Религиозная лексика русского языка начала XXI века чрезвычайно разнородна. В ее состав входят единицы различных конфессиональных подсистем: монотеистических (христианских, мусульманских, буддийских и т. д.) и политеистических (традиционных языческих, неоязыческих и т. д.). Во всех конфессиях сохраняется повышенное внимание не только к догматическим и обрядовым деталям, но и к их наименованиям. Крупным религиозным сообществам верующих, говорящих по-русски,  никогда не было свойственно  полное единство, и каждая конфессия объединяет более дробные группы (деноминации).

 

Поэтому одни и те же религионимы, или слова с религиозной семантикой, существенно различаются по своим значениям  в  частных деноминационных лексиконах.  Различия  в толкованиях, казалось бы, тождественных единиц встречаются и внутри словарей деноминаций: сакральная, богословско-догматическая, богослужебно-молитвенная, миссионерско-катехизаторская лексика  по  семантике  отличается  от «народно-религиозной» («суеверной»). Кроме того, значения религионимов часто по-разному интерпретируются исследователями и верующими. Верующие признают истинными лишь собственные толкования важных для них слов, находя опору в авторитетных для себя  источниках  (например,  в  Священном  Писании  и  Предании,  патристике, агиографических и  катехизаторских  источниках  или  в приходском  фольклоре). Иные объяснения  могут оцениваться  ими  как  неполные или даже еретические. Наконец, лексика всех  конфессий  приобретает особые прагматические смыслы в религиозно-полемическом и антиклерикальном дискурсе.

 

С конца  1980-х годов религионимы стали чрезвычайно востребованы в современной русской речи. Правда, часто они приобретали в ней весьма своеобразный семантический облик. Нюансы конфессиональной семантики не могли и не могут учитываться светскими литераторами и простыми людьми, далекими от какой-либо организованной религиозной жизни,  но тем не менее любящими рассуждать на религиозные темы.  Так,  знакомство  с современными медиа-текстами позволяет сделать вывод о том,  что  в журналистском  сообществе христианство и другие традиционные для России  монотеистические конфессии воспринимаются лишь как формы народно-религиозного  (фольклорного)  сознания,  выражающегося  в магическом обрядоверии. Но именно против такого понимания своей религиозной жизни догматики и сторонники монотеизма боролись на протяжении всей истории. Конечно, обществу не хватает частно-конфессиональных словарей, раскрывающих содержание религионимов с догматических позиций соответствующих вероучений. Ведь информации,  представленной  в  обычных толковых словарях,  чаще  всего бывает недостаточно.

 

Десять лет назад был опубликован первый в нашей стране частно-конфессиональный «Словарь православной церковной культуры», составленный опытнейшим лексикографом Г. Н. Скляревской. До него были известны лишь редкие зарубежные труды близкой тематики, малодоступные для отечественных читателей (например, «Русско-французский  словарь терминов,  употребляемых  Русской  Церковью» М. Роти).  В  предисловии  к  Словарю  Г. Н. Скляревской  протоиерей  Владимир Федоров писал о печальных последствиях разрыва связей между церковной и гуманитарной светской культурой и возлагал надежду на то, что Словарь может стать звеном, способствующим восстановлению утраченного диалога.

 

Эту миссию продолжает и новый, существенно переработанный и дополненный Словарь, который читатель держит сейчас в руках. Новое издание более детально познакомит всех заинтересованных лиц с современной русской церковной лексикой,  исторически  связанной  с российским  синодальным  и патриаршим  православием. Знакомство с материалами Словаря позволит также понять, каковы системы  конфессиональных  ценностей  и  смысложизненных ориентиров русского православного христианина, каков его духовный идеал.

 

СПб.  : Контраст, 2016. 688 с.

ISBN 978-5-4380-0139-3

 

От автора

Предисловие

 

Принятые сокращения

А-Я

 

Литература

Приложение

Послесловие (О.  Н. Алешина)

Рецензии

 

В начале 90-х годов прошлого века с отменой государственной коммунистической идеологии  во всех сферах российской жизни произошли кардинальные перемены. Эти перемены в жизни общества не могли не отразиться и на языке. Одно из самых выразительных языковых изменений было связано с внезапной актуализацией христианской (в нашем случае православной) лексики — процесс, который начался вслед за снятием запретов на веру.  Пока религия была насильственно вычеркнута из жизни советского общества, ее лексика была отодвинута на периферию языкового сознания, и вот теперь настало время ее триумфального возвращения в лексическую систему языка, языковое сознание людей и культуру страны. Причем, в отличие от обычного вхождения новых тематических групп в лексическую систему (постепенного, вслед за появлением новых реалий), православная лексика буквально  хлынула в язык,  вставая  на свое место,  откуда она на долгие десятилетия была вырвана.

 

Сейчас даже трудно представить себе, насколько ошеломляющим было тогда это событие. То, что было известно из литературы и истории и казалось совершенно неприложимым к современной  жизни,  вдруг стало ее узаконенной частью.  Средства массовой информации наполнились непривычными для массового атеистического сознания словами и словосочетаниями: водосвятный молебен, родительская суббота, двунадесятый праздник, игуменья Пюхтицкого монастыря, Великая суббота, Валаамский монастырь принял первых насельников, чудотворная икона Казанской Божией Матери, мироточивая  икона,  крестный ход, Крестопоклонная неделя,  воцерковление,  соборование,  панихида по погибшим,  батюшка ушел  на требы. Или вовсе небывалое: освящение завода, офиса, автомобиля; Высокопреосвященнейший владыка Иоанн освятил корабль.

 

В это время я с группой сотрудников работала над «Толковым словарем русского языка конца XX века. Языковые изменения», который вышел в издательстве «Фолио-Пресс» в Санкт-Петербурге в 1998 году. В этом словаре впервые после 1917 года православная лексика была представлена очень широко. При этом слова Бог, Богородица, Благовещение, Рождество, Пасха и подобные впервые (вопреки существовавшим тогда орфографическим правилам) были написаны с прописной буквы, а из толкований таких слов, как воскресение, святой, чудо, были убраны характерные для словарей советской эпохи ремарки «якобы», «так называемый» и т. п. Из этого словаря массовый читатель с изумлением и недоверием узнавал, что посмертным может быть не только

издание трудов, но и существование души, а окормлять означает вовсе не перекармливать, а осуществлять духовное руководство.

 

Разрабатывая эту группу лексики для толкового словаря, я подумала о возможности  создания  специального  словаря,  который отражал  бы мир  современного русского православия и религиозно-церковной жизни и представил бы православную лексику не как закрытую периферийную систему, а как естественную составную  часть  современного  русского языка.  Так я  начала работу  над  «Словарем православной  церковной культуры»,  который вышел в петербургском издательстве «Наука» в 2000 году и был переиздан с некоторыми исправлениями в Москве в издательстве «Астрель» в 2008 году. На протяжении всех этих лет я продолжала с большой радостью разрабатывать эту свою «внеплановую» тему.

 

Новый словарь «Лексика современного русского православия: Толково-энциклопедический  словарь»  (который можно  считать новой  версией предыдущего) имеет выраженный культурологический характер. Энциклопедическая направленность проявляется уже в словнике: помимо собственно конфессиональной лексики (сакральной, богословской, догматической, богослужебной, храмовой и т. п.), в Словаре широко представлены имена библейских персонажей, святых, известных религиозных и церковных деятелей, евангельские сюжеты, евангельские географические объекты, названия монастырей, храмов, почитаемых икон и т. п. Кроме того (и это главное), почти каждая словарная статья имеет специальный подробный комментарий,  содержащий  многообразную энциклопедическую  информацию: богословские, исторические, фактические, культурные и другие данные, а также практические сведения (о днях празднования того или иного церковного события, о днях  памяти  святых,  о постах,  о  церковной дисциплине и  нормах поведения христианина в храме, о формах обращения к священнослужителям разных степеней церковной иерархии и т. п.).

 

Однако,  в отличие от всех других словарей,  посвященных христианству, это прежде всего толковый словарь: главным здесь является не информация о предмете, а толкование значения слова как лексической единицы языка. Или, иными словами, если энциклопедический словарь говорит, что представляет собой предмет (как он устроен,  какова его  история и т. п.), то толковый — что означает  слово, называющее этот предмет. Объект энциклопедии — мир вещей и явлений, объект толкового словаря —  язык (который определенным образом трактует этот мир). Профессиональный лексикографический подход дает прежде не испробованные в описании христианских реалий возможности представления материала. Одним из  классических лексикографических инструментов является иллюстрирование каждого толкуемого слова цитатами из литературы соответствующей тематики. Цитаты дополняют толкование, делая его более объемным и убедительным, а также показывают жизнь слова в языке.

 

Помимо этого, в данном словаре цитаты вводят читателя в круг православного чтения. В этом смысле совокупность цитат представляет собой своего рода фрагментарную хрестоматию внутри текста Словаря. Массивная  цитатная база Словаря  формировалась «вручную»:  за  несколько десятилетий мною были прочитаны и размечены (т. е. в них выделены контексты на то  или  иное слово)  специально подобранные книги:  Новый Завет, Псалтирь, творения святых  (святителей Иоанна Златоуста,  Игнатия  Брянчанинова,  Луки Войно-Ясенецкого,  преподобного Максима Исповедника,  святого  праведного Иоанна Кронштадтского и др.);  произведения русской религиозной  философии (Н. Бердяева, Б. П. Вышеславцева, Л. П. Карсавина, Н. О. Лосского, Г. В. Флоровского, Г. Федотова, о. Павла Флоренского, протоиерея Сергия Булгакова, Н. С. Трубецкого, Вл. Н. Ильина, С. С. Аверинцева); просветительская и популярная религиозная литература — книги и  брошюры,  содержащие жизнеописания  святых, творения, письма и дневники священников и религиозных деятелей (архимандрита Киприана, священника Александра Ельчанинова, митрополита Антония Сурожского,  протопресвитера Александра Шмемана);  мемуары,  проповеди  и  беседы священнослужителей,  популярная  церковная литература;  искусствоведческие тексты (описания икон, храмов и т. п.), а также произведения светской литературы соответствующей тематики. Отмеченные контексты-цитаты операторы ввели в компьютер — так была создана обширная картотека и база Словаря. Хочу сказать слова благодарности коллегам и друзьям, всем, кто читал и критически анализировал словарь и его фрагменты на разных стадиях его подготовки и реализации, кто заинтересованно содействовал тому, чтобы он был завершен и опубликован, кто признал необходимость этого труда и поддерживал меня на всех этапах долгого и нелегкого пути его осуществления.

 

Я испытываю  глубочайшую  признательность  к академику РАО  президенту СПбГУ Людмиле Алексеевне Вербицкой (опускаю ее многочисленные громкие титулы) и академику РАН директору Института лингвистических  исследований РАН  Николаю  Николаевичу Казанскому,  которые нашли время  ознакомиться с рукописью Словаря и рекомендовали ее к печати. Горячо благодарю рецензентов докторов филологических наук  профессоров Ольгу Николаевну Алешину и Марию Львовну Ковшову за труд прочтения и анализа этой достаточно сложной  книги  и ее высокую  оценку,  но  еще  в  большей степени за важные и полезные критические замечания, которые несомненно способствовали усовершенствованию текста словаря. За помощь в работе, за многолетние содержательные консультации по сложным вопросам богословия и церковной жизни, уточнения и рекомендации я испытываю самую сердечную благодарность к одному из рецензентов и своему давнему консультанту и духовному наставнику, горячо любимому священнику отцу Георгию Мицову. Выражаю самые добрые чувства настоятелю церкви во имя Рождества Иоанна Предтечи (Чесменской) в Санкт-Петербурге протоиерею Алексию Крылову, который одним из первых энергично поддержал словарь еще 20 лет назад на стадии первоначального робкого замысла, когда многим эта идея представлялась слишком необычной, может быть, даже нелепой, и едва ли осуществимой. За содержательные беседы  и  ответы  на богословские  вопросы,  которые  мне представляются наиболее сложными, от всей души благодарю протоиереев Георгия Иоффе и Даниила Ранне.

 

Слава Богу за все. Г. Скляревская, 20 сентября 2016