Слядзь - Византия и Русь - опыт взаимодействия в Крыму

Андрей Николаевич Слядзь - Византия и Русь - опыт военно-политического взаимодействия в Крыму и Приазовье (XI — начало XII века)

Андрей Слядзь - Византия и Русь - опыт военно-политического взаимодействия в Крыму и Приазовье (XI — начало XII века) - Содержание

Скудость источников не позволяет получить четкое представление о византийско-русских связях в рассматриваемый период, тем не менее следует учитывать объективные факторы, которые не могли не сказаться на интенсивности отношений между важнейшими членами «Византийского содружества»: в первую очередь всесторонний кризис империи второй половины XI века, постепенную ликвидацию политического единства (точнее, гегемонии Киева) на Руси и, разумеется, решительные изменения в Северном Причерноморье в 1060-е годы (вторжение половцев, пришедших на смену печенегам, частично откочевавшим в низовья Дуная). Таким образом, в последней четверти XI столетия угроза непосредственного русского нападения уже практически исчезла, и задача византийской дипломатии все более сводилась к попыткам привлечь Русь к борьбе с врагами империи в Центральной Европе и на севере Балкан и к удержанию русских от участия во враждебных коалициях.

Именно половецкая угроза стала важнейшим фактором во взаимоотношениях Византии и Руси: серьезная опасность со стороны степи стимулировала мероприятия Константинополя по организации «русского фронта» против печенегов, торков и половцев. Вместе с тем «создается впечатление, что русские иногда своими походами вынуждали половцев откатываться на юго-запад, в пределы империи, а византийцы гнали их обратно на Русь», причем оба союзника никогда не пытались согласовать удары по кочевникам. Трудно сказать, «какую в конечном счете роль сыграл в XI-XII веках печенежско-половецкий барьер: затруднил ли он оказание Русью помощи империи или воспрепятствовал наступлению руссов на юг, на ее черноморские владения». Во всяком случае, плотность половецкого барьера намного превосходила печенежский X-XI столетий и по протяженности, и по политической структуре.

Коль скоро этногеографические изменения в Северном Причерноморье сделали почти невозможными для Византии и Руси прямые столкновения с применением вооруженных сил, то на фоне активного развития духовно-культурных и торгово-экономических связей политическое и военное взаимодействие Византии и Руси оказалось как будто отодвинуто в тень. Заметим, что модель этого взаимодействия изменилась: если ранее Русь представляла интерес для империи только в качестве поставщика элитных воинских частей, составлявших основу личной императорской гвардии, то начиная с XI века появилась особая русско-византийская контактная зона — Приазовье. Именно на рубеже X-XI столетий усилиями Владимира Святого и в особенности его сына Мстислава окончательно сформировался Тмутараканский удел Руси, занимавший территорию Таманского полуострова, а также, вероятно, и Керчь, т. е. византийские владения в Крыму с центром в Херсоне (Херсонесе, на окраине нынешнего Севастополя) сомкнулись с военно-торговой факторией Руси, возникло русско-византийское военное пограничье.

Несомненно, укрепление Руси в Приазовье в первой четверти XI века существенно изменило расклад сил в регионе: Византия, погруженная во внутренние проблемы и внешнеполитические неурядицы, была заинтересована в сохранении status quo. В то же время этнически пестрая община Тмутаракани (или, как называли ее византийцы, Матарха, Таматарха8), удаленная от основного массива русских владений и тяготившаяся зависимым положением от Киева, погрязшего в междоусобицах после смерти Владимира Святославича в 1015 году, стремилась к упрочению собственных позиций. Особенно этот процесс стал заметен в годы правления на Тамани Мстислава Владимировича Храброго (988/1010-1036), сына крестителя Руси. Будучи вполне самостоятельным от Киева, ему удалось распространить влияние далеко за пределы своего удела — на Восточный Крым и Прикубанье, причем оба региона непосредственно примыкали к византийским владениям в стратегически важных частях Черномо-рья — Херсонесской области (так называемых Климатах), Абхазии и Иверии. Помощь императору Василию II (976-1025) в подавлении восстания в Крыму (1016), затем победы над адыгами (1022) и великим князем Ярославом Мудрым (1023-1024) и, наконец, овладение Черниговом (1026) сделали Мстислава Храброго ключевой фигурой в Приазовье и Восточном Причерноморье, с которой не могли не считаться и которая не могла не беспокоить как Киев, так и Константинополь. Правда, после смерти могущественного князя Тмутаракань почти на три десятилетия ушла в тень, а ее влияние резко уменьшилось.