Витгенштейн - Коричневая книга

Когда у нас допытываются: понимаем ли мы слово "помню" и т. д.? существует на самом деле разница между этим случаем и чисто словесным выражением, стоящим за ним? — наши мысли движутся в направлении непосредственного окружения образа, который мы видим, или выражения, которое мы употребляем. У меня возник образ совместного обеда в Холле с Т. Если меня спросят, является ли этот образ образом памяти, я скажу "Конечно", и мои мысли начнут двигаться по направлению к той тропинке, откуда начал движение этот образ.

 

Я помню, кто сидел перед нами, о чем мы разговаривали, что я об этом думал, что произошло с Т. после этого и т. д. и т. д. Представим себе две разных игры, которые обе играются шахматистами на шахматной доске. Начальные позиции у обоих одинаковые. Одна из игр всегда играется красными и зелеными фигурами, а другая черными и белыми. Два человека начинают играть, они располагают шахматной доской с красными и зелеными фигурами. Кто-то спрашивает их: "Вы знаете, в какую игру вы собираетесь играть?"

Августин, описывая то, как его обучали языку, рассказывает, что его учили говорить посредством заучивания названия предметов. Ясно, что, кто бы ни говорил такое, он подразумевает способ, при помощи которого ребенок обучается таким словам, как "человек", "сахар", "стол" и т. д. Конечно же, он не думает в первую очередь о таких словах, как "не", "но", "может быть".

 

Представим себе человека, который описывает шахматную игру, ничего не говоря ни о том, что существуют шахматные фигуры, ни о том, каким образом они ходят. Его описание игры как естественного явления будет в этом случае неполным. С другой стороны, мы можем сказать, что он полно описал более простую игру. В этом смысле мы можем сказать, что Августиново описание обучения языку было правильным по отношению к более простому языку, чем наш. Представим себе такой язык: —

1) Его функция это обеспечение коммуникации строителя А и его подручного В. В должен подавать А строительные камни. Это блоки, кирпичи, балки, колонны. Соответственно язык состоит из слов "блок", "кирпич", "балка", "колонна". А выкрикивает одно из этих слов, на что В приносит камень определенного типа. Представим себе общество, в котором это единственная языковая система. Ребенок обучается этому языку у взрослых посредством тренировки в его употреблении. Я употребляю слово "тренировка" аналогично тому, как оно употребляется тогда, когда мы говорим, что дрессируем животных с тем, чтобы они могли совершать различные дейст- наказания и тому подобного. Часть этой тренировки заключается в том, что мы показываем на строительный камень, направляем внимание ребенка на него и произносим соответствующее слово.

 

Я буду называть эту процедуру демонстративным обучением языку. В реальном употреблении этого языка один человек выкрикивает слова в виде приказов, а другой действует в соответствии с ними. Но обучение такому языку будет включать следующую процедуру: ребенок просто "именует" вещи, то есть он произносит слова языка, когда учитель указывает на соответствующие предметы. На самом деле здесь будет еще более легкое упражнение: ребенок повторяет слова, которые произносит учитель.

(Заметь. Возражение. Слово "кирпич" в языке (1) не имеет того же значения, которым оно обладает в нашем языке. — Последнее истинно, если означает, что в нашем языке есть такие употребления слова "кирпич", которые отличаются от наших употреблений этого слова в языке (1)).

 

Но разве мы иногда не используем выражение "Кирпич!" именно таким способом?