Фома - Журнал - 2019-08

Когда разгневанные сторонники «светского общества» требуют от верующих освободить место, которое, по их мнению, они занимать не должны (идет ли речь о месте для строительства храма или очередном художественном эксперименте над святыми для христианина вещами), то часто приводят слова Христа: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф 5:39). При этом нередко имеют в виду, что вы не только должны уйти с глаз долой, но еще и не вправе переживать по поводу обращенной на вас агрессии.

 

Я не буду сейчас останавливаться на том, что вообще-то для точного понимания этих слов Спасителя хорошо бы знать контекст, в котором они были сказаны. Я лишь напомню, что кроме слов о другой щеке Христос также говорит слуге первосвященника, ударившему Его на допросе: Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (Ин 18:23). То есть Сын Божий, от Которого ничьи помыслы не сокроются, призывает человека к открытому ответу за его действия.

 

 

— Пан Кшиштоф, для миллионов людей Вы в первую очередь всемирно известный кинорежиссер. А Вы сами — как бы себя определили?

 

Я — христианин. Не только потому, что меня когда-то крестили, но я считаю себя верующим человеком. А еще я — бывший физик и очень горжусь этим. Это сильно повлияло на мое мировоззрение, на мой взгляд на жизнь. Моя вера и сейчас ближе к вере физика. Я говорю о физиках-теоретиках, людях, которые открыли, что новый мир совсем не похож на мир Паскаля, Ньютона, то есть мир классической физики, где казалось, что разумом человек может проникнуть во все. А сегодня физики признают, что снова появились тайны, что рассказать о природе, даже о материи — невозможно. А тайны — это Бог. — Но как от физики перейти к Евангелию? Конечно, детская, наивная вера — это красиво. Но для меня она должна иметь и интеллектуальное измерение, чтобы я верил и головой, и сердцем. Мы так до конца и не поняли Евангелие, и никогда не поймем. А наука подсказывает модель, с которой мне легче справиться, модель, которую развил еще Иммануил Кант. И если я думаю, что Бог — за пределами пространства и времени, то мне с помощью физики легче обратиться к этому Богу, который мне непонятен. Благодаря тому что Христос явился как Человек, мне этот Бог ближе.

 

Хотя я знаю, что на самом деле ничего о существовании после смерти никогда не пойму — мой разум здесь ограничен. К сожалению, наука за последние 200 лет приняла на себя роль религии. Этому нет никакого оправдания, она не должна этого делать. Хотя именно благодаря науке мы живем великолепно: мы находим пищу для голодающих, много источников энергии, наша жизнь стала богаче. Но она захотела ответить на все вопросы нашего существования… Не ответит. Выходит, причина вечного антагонизма науки и религии в чрезмерных амбициях науки? Стереотипу о борьбе веры и науки дватри столетия. И он уже рухнул в прошлом веке, когда появились Эйнштейн, Нильс Бор, Шрёдингер и все те, с кого начался другой взгляд на Вселенную, вообще на мир и материю. Правда, боюсь, до простого человека это дойдет лет через 100 — ведь и Коперника приняли только спустя четыре столетия. — Почему же по этому поводу и сегодня кипят страсти? — Я вижу, что происходит кризис, что люди неверующие стали агрессивными: им кажется, что вера им угрожает. Может быть, потому что чувствуют, что их мировоззрение уже не так очевидно, что те, кто казался прогрессивным, на самом деле ретрограды. А бабушка, которая молится, которая казалась такой смешной, ближе к правде. Потому что молитва — это не только психологический процесс.

 

Это все-таки диалог с бесконечностью.

— А Вам молящаяся бабушка тоже когдато казалась смешной?

— Не сказал бы. Сколько помню себя, я всегда был готов к открытиям. Я никогда не говорил себе, что имею доступ ко всей правде. Я видел: то, что я понимаю — это только маленькая часть правды. Но такого тупика в поиске истины, который прошли многие святые, многие мистики, я бы никогда не прошел. Я довольно рано встретил людей, которые помогли мне убедиться, что этот путь не оши-

бочный, что здесь правда близко. Я видел выдающихся представителей разных религий — не только моей, — и они меня тоже удивляли. Но я всегда остаюсь христианином.