«Мавзолей» – фантастическая драма, такое жанровое определение дал своему произведению сам автор, российский писатель Семен Грила. Но необходимо уточнить: из-под пера драматурга вышла все же политическая интермедия, построенная на волшебно-мифическом допущении – лидер большевистской революции Владимир Ленин не умер, а спрятался в мавзолее от посторонних глаз и продолжает руководить страной.
Пьеса-фельетон, пьеса-анекдот – все определения верны, поскольку диалоги героев, репризы – вся структура построена по принципу скетча, от которого не требуется особой глубины характеров, оправданности мотиваций, не нужна детализация и точность в воспроизведении действия. И действие условное: проходят десятилетия, герой не покидает помещения годами. К нему приходят, обращаются за советами и рекомендациями, у него прямая связь с «врагами-буржуями», которые и не совсем враги, он остается главным действующим лицом вплоть до последних времен: периода перестройки и реформ 90-х.
За репликами героев (а все они реальные исторические деятели: от Сталина до Березовского) автор пытается объяснить (а может и сам понять?!), что же было такое в ХХ веке со страной, что за эксперимент, что за проект?! Однозначного ответа читатель не получит: каждый должен решить для себя сам, кто плох, кто хорош в этом политическом спектакле, почему для построения образной конструкции, охватившей почти 100 лет жизни страны, современный российский писатель использует старые приемы волшебной сказки – герой не умирает, а уходит (спускается) в мир иной (мавзолей здесь играет роль параллельной реальности).
Все строго по В.Я. Проппу и его «Морфологии сказки». Точнее, не всей морфологической концепции, описанной русским ученым-филологом, а лишь отдельной части композиции – герою дается волшебное средство (здесь: долголетие), он попадает в загробный мир (а что это еще, если не царство Аида, греческого бога?!), чтобы сражаться за свою правду (здесь: за свою идею, за свой проект).
Но все же это не сказка, не миф – а веселая пародия, скетч, интермедия – псевдополитический театр абсурда, построенный автором – постмодернистом по законам уличной народной мистерии, буффонады, где действующие лица и не герои вполне, а только маски – арлекины, и спрос с них, собственно, такой же как с незатейливых уличных клоунов на народных гуляниях. Там, где царствует фарс, сатира, ирония, то есть там, где во всей красе разворачивается балаганное действие ярмарочного театра. Нравится кому такое представление или нет – вопрос праздный, поскольку любовь к театру и понимание «театральности» у каждого свое, у Грилы – оно такое. Трагедийность «Ста лет одиночества» в русской интерпретации становится политическим бурлеском, когда фантастический реализм охватывает не маленькую колумбийскую деревеньку в горах, а шестую часть суши – какие еще трактовки уместны?!
Разговор и обсуждение уровня художественности и мастерства авторского исполнения – оставим профессиональным критикам. Автор взялся за непростую творческую задачу, для решения которой требуется большой талант драматурга, нужен особый поэтический слух и умение представить характер персонажа через диалог, через речь. Своеобразная стилистика автора пьесы «Мавзолей» угадывается с первых строк – и не изменяется на протяжении всего текста, что, как минимум, свидетельствует о выработанном писательском методе и устоявшейся творческой позиции. Автор – наш современник – оставляет широкое поле возможностей для театральной режиссуры и, может, в ближайшее время мы увидим сценическое воплощение фантастической драмы «Мавзолей».
Алекс Вайсман
Категории статьи:
Оцените статью: от 1 балла до 10 баллов:
