Тема:
Демонодицея в городе Достоевского
(идея возведения в Старой Руссе
Музея и памятника демонам НКВД)
Владислав Бачинин - Обращение к сообществу ученых, специалистов по творчеству Ф.М. Достоевского
Уважаемые коллеги!
Десять лет тому назад мы с женой купили себе дачу – дом в Старой Руссе. Располагающийся в трехстах-четырехстах метрах от Дома-музея Ф.М.Достоевского, где создавались романы «Бесы» и «Братья Карамазовы», он стал для меня, пишущего ученые книжки, и домом отдыха, и домом творчества.
С того времени жизнь древнего городка в Новгородской земле потекла как бы сквозь нас, временами задевая за живое. И вот на днях меня крепко зацепила одна вывалившаяся из социальных сетей безобразнейшая информационная коряга. На местном сайте я прочел следующее обращение (орфография и стилистика подлинника представлена без исправлений):
«Памятник и музей героям НКВД в Старой Руссе!!!
Здравствуйте дорогие жители моего города!
Я представительница патриотического клуба "Патриоты НКВД". Наша инициативная группа желает открыть в Старой Руссе Музей сотрудникам НКВД. Открытие музея будет стоить нам 100 000 рублей. Мы собираемся в помещении ветрины, где расположим имеющиеся у нашего историка экспонаты. Так же в помещении будут развешанны фотографии сотрудников НКВД и созданы макеты кабинетов следователей, тюремные камеры и манекены в форме НКВД.
Если открыть сам музей не так уж и дорого, то памятник героям НКВД будет стоять гораздо дороже. По предварительным оценкам его цена будет варьироватся от 500 000 до миллиона рублей.
Однако прежде чем начать наш проект, мы решили провести опрос среди жителей Старой Руссы, о том как они относятся к такой инициативе».
Далее предлагалось голосование «за» и «против».
Итак, в городе, где писался христианский роман «Бесы», некие современные бесенята возмечтали о новой, местечковой демонодицее (букв. оправдание демонов). Они захотели сегодня, в XXI веке, материализовать страшную память о демонах НКВД, которые, только потому не отрезали языки цицеронам, не выкалывали глаза коперникам, не побивали каменьями шекспиров, что у них под рукой всегда имелось менее хлопотливое и более эффективное средство расправы над теми, кто был лучше, чище, выше, честнее, порядочнее их, - револьвер. О таких, как эти заплечных дел мастера, пророк Исайя говорил: «Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски» (Ис.24,16). И двух мнений о негодяях, проливших моря крови, быть, казалось бы, не может. Но нет, второе мнение, долго таившееся в крысином подполье, вынырнуло из тьмы и заявило о себе. Оно резко контрастировало с тем, что писал о бесах ХХ-го, а теперь уже и XXI-го вв. Юлий Ким в стихотворении «Памяти Достоевского»:
1.
Всё исполнилось, Фёдор Михалыч,
Всё свершилось – и оптом, и врозь.
Только то, о чём страстно мечталось,
Вот единственно, что не сбылось.
А исполнилось – даже с лихвою,
Да с такою лихою лихвой,
Что не надо ни Босха, ни Гойю,
А укрыться бы в гроб с головой!
Да, конечно, сегодня полегше.
Но по сути – как было, и есть:
С той поры мы живём обомлевши,
Не успели и дух перевесть.
Нашу память и совесть, как вата,
Облегает спасительный страх,
Чтоб не видеть, с какого раската
Совершён был решительный шаг.
И несёт нас!.. И что нам побрезжит?
Где звезда в облаках грозовых?
Ямщики уже вожжи не держат,
Им бы лишь удержаться за них!
Не поймёшь, чем жива колымага:
Всё вразнос и с винтов сорвалось,
И лоскутьями гордого флага
Не прикрыть перебитую ось.
Нет конца карамазовской бездне,
Опостылел безумный полёт...
Боже правый – народ твой в болезни!
Неужели летальный исход?
Боже! Иов – как жил, так и умер:
В вере крепок и в разуме твёрд.
Ну, а если бы он обезумел,
Кто ж бы выиграл – Ты или чёрт?
2.
Тут такая история, Федор Михалыч.
В нашей публике, даже и между учеными,
Нынче многие стали крещеными.
(Вам об этом, наверно, рассказывал Галич.)
Но гляжу я на них — и мне как-то неймется.
Ибо вижу: глухие — по-прежнему глухи,
И кто был каковым — таковым остается.
И готово словцо: это все с голодухи.
Но не стану, не стану... Словцо хоть и верно,
Да ведь только отчасти, по первым приметам.
(Есть за нами такое, скажу откровенно,—
Припечатать скорей и оставить на этом.)
А скорей всего, мне слишком хочется чуда:
- Поступил? — Поступай по уставу отныне:
Откажись от корысти, неправды и блуда,
А первейший мой спрос — откажись от гордыни!
Даже хочется больше — вот честное слово! —
Их — за фалды! наз-зад! оттянуть от купели!
- Стой! Куда это вы? Как вы только посмели?
Так вот, просто? Неправда! Ведь вы — не готовы!
Не готовы... готовы... ну вот, припечатал.
(Есть за нами такое!) Пардон... ваши фалды...
Это я неготовый... О том и кричал бы...
Что не знаю, мол, кто там — Господь? либо Фатум?
Или нет ничего?..
Эх, да кабы, да если б!
Но в крови, от младенческих дней (спокон века)
Постижимость причин,
Предсказуемость следствий,
Объясненье всего—из ума человека.
Подбираемся к Богу давно и по-разному.
Применили понятье Всемирного разума.
Обозначили свойство: всезнанье вне времени.
Обозначили место: в нуль-нуль измерении.
А с другого конца — по-другому стремятся:
Там и блюдца гласят, и столы шевелятся.
То — святому во снах голоса и пророчества.
То — надежда на дух благовонный от старца
Опочившего... Очень наглядности хочется!
Но как мертвая, стрелка стоит на нуле.
Не скользит огонек по приборной шкале.
И на вопль богохульства — ни звука в ответ.
Информации нет.
Ну а нет — значит, нет!
Вон какие миры шевелят наши стрелки!
Электрон разобрали! Микроб под контролем!
Все любовные страсти нашлись в яйцеклетке!
А Исус — оказался мутант с биополем!
Человек — он, по Вашему слову, широк:
Он объял и проник, превзошел и возмог!
Он недаром старался — а как настрадался!
И на все посягнул! И все ризы совлек!
И на голом безбожье воздвиг государства!
Нет ЕГО — значит, можно и в раж! и в кураж!
Сами боги себе: не стесняйся средствами,
И слезинку-то детскую — тоже туда ж!
Оправдаем потом колбасой и курями!
Вот как вышло-то, Федор Михалыч!
Пошло вышло.
Впрочем, Вы это, может быть, видите сами...
Бездуховно, бездушно. Почти безвоздушно.
Бедный дух негодует, томится и мечется.
И в восторге отчаянья духу мерещится:
Белый венчик из роз... впереди... и надвьюжно...
Как?
Опять?
Это после такого-то века?
После наших неслыханных невероятий?
После массовой гибели прежних понятий
Возвращаться к иллюзиям новозавета?!
Невозможно.
С молитовкой? Пальцы сложа?
Да и как их сложа-то: в двуперстье? в трехперстье?
Я одно только чувствую: в теле – душа.
Это вроде бы есть. Да бессмертие – есть ли?
Мне ль того не хотеть! Мне ль о том не мечтать!
Скольких я проводил уже в землю сырую,
Не успев на земле слова толком сказать!
Ведь надеюсь еще! Неужели впустую?
Это старый вопрос. Это праздный вопрос.
Потому что – вопрос. Ожиданье ответа.
Если нам
Хоть на миг
Будет знак с того света, –
Обессмыслится жизнь. И не нужен Христос.
ПЕСЕНКА
Где-то в наших потьмах,
в наших каторжных Потьмах,
Атеист и баптист
отбывают свой срок.
Под одним автоматом,
в равноправных лохмотьях
За написанный вместе диссидентский листок.
В нём писали они – не за страх, а за совесть –
Про всеобщую жажду и тягостный зной,
И просили воды – справедливости то есть, –
И хлебнули сполна справедливости той.
Лейтенант Смердяков их гноит и мурыжит,
Капитан Верховенский их поедом ест.
Ни друзья, ни родные – никто им не пишет,
И не знает о них никакой Красный Крест,
Лишь один Господь Бог – знает, видит, жалеет.
Он зовёт на совет окруженье своё:
«У баптиста есть Я.
Атеисту – хужее.
Не дадим ему ада,
Дадим - небытьё».
Вот какая история, Фёдор Михалыч.
Казалось бы, не может быть двух мнений о злодеях, злодействовавших злодейски, заливших кровью свою собственную страну. Но нет, не тут-то было, второе мнение, лояльное, комплиментарное, апологетическое, превозносящее лейтенантов смердяковых и капитанов верховенских, долго таившееся во тьме крысиного подполья, вынырнуло и заявило о себе. Физическим наследникам и духовным преемникам сталинских ликвидаторов захотелось полюбоваться монументом коллективному извергу Чикатило, одетому в форму НКВД. Они хотят, чтобы в музей с тюремными казематами и восковыми фигурами лейтенанта Смердякова и капитана Верховенского водили воспитанников детских садов и школьников, чтобы малыши «сыздетства» пропитывались черным, тлетворным духом смердяковщины и человеконенавистническим ядом верховенщины.
Городская администрация Старой Руссы уже не раз заявляла о том, что готовится в 2021 году с особым подъемом встретить 200-летний юбилей Ф.М.Достоевского. Но одновременно на местном сетевом ресурсе высказываются безумные идеи, грозящие перечеркнуть всё то, чем славен творческий мир Достоевского, чем замечательна Старая Русса. И это происходит в городе, где вот уже более тридцати лет подряд, каждую весну, в конце мая съезжаются со всего мира на международные конференции «Достоевский и современность» специалисты по творчеству гения-провидца. Ну вот, господа достоевсковеды, появился новый для всех нас сюжет, а с ним и свежий смысловой и этический поворот в отношениях между Достоевским и нашей современностью. Правда, свежесть его относительна, даже, скорее, сомнительна: она даже не вторая, а …надцатая, поскольку отдает тлетворным духом старой демонодицеи, антропофагии и смерти.
Пока еще нет ни музея, ни памятника, но есть стремящаяся материализоваться безумная сатанинская идея реанимации злейшего из зол в нашей стране. Если людям доброй воли не действовать на упреждение и не уничтожить её в зародыше нравственным возмущением негодующих голосов, сокрушительной силой разгневанной мысли, то цветы зла пышно станут расцветать и обращаться в плоды зла, от которых никому не поздоровится.
Очень хотелось бы узнать, что думают по поводу этой умопомрачительной идеи-заявки члены Международного и Российского Обществ Достоевского. Ведь налицо нежданно явившееся испытание на излом каждого, кто любит и ценит творчество Федора Михайловича. Это проверка качества и цены того опыта, который мы приобрели и ассимилировали благодаря путешествиям по галактике ФМД. Это, в конце концов, посланное нам испытание на духовную зрелость, на способность противостоять злу, на готовность защитить город Достоевского от реанимации бесовщины, обличенной писателем, осужденной историей, пригвожденной к позорному столбу усилиями тех, в ком живы честь и совесть.
Бачинин Владислав Аркадьевич,
профессор, доктор социологических наук.
академик Академии гуманитарных наук РФ.
автор трех книг о Достоевском
29 декабря 2017 г.
Санкт-Петербург – Старая Русса
Категории статьи:
Оцените статью: от 1 балла до 10 баллов:
