Бальтазар - Опыт краткого изложения моей мысли

Опыт краткого изложения моей мысли*

Ганс Урс фон Бальтазар

перевод АлексейКазак, публикуется впервые

Когда человек издал много объёмистых книг, люди спрашивают себя: «Что, собственно, он хотел сказать?». Если он - плодовитый романист - например, Диккенс, Шекспир или Достоевский - можно было бы выбрать ту или другую из его работ, не беспокоясь слишком много по поводу всех их в целом. Но для философа или богослова дело обстоит совсем иначе. Каждый желает коснуться сердца его мысли, потому что каждый предполагает, что такое сердце должно существовать.

Люди, приведённые в замешательство большим количеством моих книг, часто задавали мне  вопрос: «С чего нужно начать, чтобы понять Вас?». Я хочу попытаться уплотнить множество моих фрагментов "in a nutshell (вкратце)" (как говорят англичане), насколько это может быть сделано без слишком многих ампутаций. Опасность такого сжатия состоит в том, что оно будет слишком абстрактным. Необходимо восполнить нижеследующее моими биографическими работами с одной стороны (об Отцах Церкви, о Карле Барте, Бубере, Гвардини, Райнхолде Шнайдере, и всех авторах, рассмотренных в моей Трилогии), работами о духовности с другой стороны (такими, как работы о созерцательной молитве, о Христе, Марии и Церкви), и, наконец,  многочисленными переводами Отцов Церкви, богословов Средневековья и современности. Но здесь необходимо ограничить себя представлением схемы Трилогии: Эстетика, Драматика и Логика. [1]

Мы начинаем с размышления о ситуации человека. Он существует как ограниченное существо в ограниченном мире, но его разум открыт к неограниченному, ко всему бытию. Доказательство состоит в признании его конечности, его контингентности: я есть, но я мог бы не быть. Многие вещи, которые не существуют, могли существовать. Сущности ограничены, но бытие (l'être) нет.

Это разделение, "реальное различение" Св. Фомы, является источником всей религиозной и философской мысли человечества. Нет необходимости напоминать, что вся человеческая философия (за исключением библейской области и области её влияния) является по существу религиозной и теологической одновременно, потому что она ставит проблему Абсолютного Бытия, приписывая ли ему личный характер или нет.

Каковы главные решения этой загадки, предпринятые человечеством? Можно попытаться игнорировать разделение между бытием (Être) и сущностью, между бесконечным и конечным; тогда можно сказать, что всякое бытие является бесконечным и неизменным (Парменид) или что всё есть движение, ритмичность между противоположностями, становление (Гераклит).

В первом случае, конечное и ограниченное будет не-бытием как таковым, таким образом иллюзией, которую нужно устранить: это - решение буддистской мистики с ее тысячей нюансов на Дальнем Востоке. Это - также решение Плотина: истина достижима только в экстазе, где касаются Единого, который является одновременно Всем и Ничем (относительно всего остального, которое только кажется, что существует). Второй случай противоречит самому себе: чистое становление в чистой конечности можно представить само по себе только в идентификации противоположностей: жизнь и смерть, удача и бедствие, мудрость и безумие (Гераклит это и делал).

Таким образом необходимо исходить из неизбежного дуализма: конечное не является бесконечным. У Платона чувственный, земной мир не есть идеальный, божественный мир. Вопрос тогда неизбежен: Откуда происходит разделение? Почему мы не Бог?

Первая попытка ответа: должно было быть падение, упадок, и путём к спасению может только быть возвращение чувственного конечного в сверхчувственное бесконечное. Это - путь всех небиблейских мистик. Вторая попытка ответа: бесконечное, Бог, нуждается в конечном мире. Для чего? Усовершенствовать себя, реализовать все свои возможности? Или даже иметь объект для любви? Оба эти решения приводят к пантеизму. В обоих случаях, Абсолют, Бог в самом себе, снова стал нуждающимся и таким образом конечным. Но если у  Бога нет никакой потребности в мире -  опять вопрос: Почему мир существует?

Никакая философия не могла дать удовлетворительный ответ на этот вопрос. Святой Павел сказал бы философам, что Бог создал человека так, чтобы он искал Божественное, пытался достигнуть Божественного. Именно поэтому вся до-христианская философия является теологической на своём высшем уровне. Но, фактически, истинный ответ философии мог быть дан только самим Бытием, открывающим себя из себя. Будет ли способен человек к пониманию этого откровения? Утвердительный ответ будет дан только Богом Библии. С одной стороны, этот Бог, Творец мира и человека, знает своё творение. "Я, сотворивший глаз, не увижу ли? Я, создавший ухо, не услышу ли?". И мы с нашей стороны добавим: "Я, создавший язык, не могу ли Я говорить и сделать так, чтобы меня поняли?". И это постулирует альтернативу: чтобы быть в состоянии услышать и понять само-откровение Бога, человек должен быть в поиске Бога, быть вопросом, заданным Ему. Таким образом нет никакого библейского богословия без религиозной философии. Человеческий разум должен быть открытым к бесконечности.

Именно здесь вступает в действие моя фундаментальная мысль. Позвольте прежде всего сказать, что традиционный термин "метафизический" обозначал акт выхода за пределы физики, которая для греков обозначала весь космос, частью которого был человек. Для нас физика есть нечто другое: это - наука о материальном мире. Для нас космос исполняет себя в человеке, который одновременно и синтезирует мир и выходит за его пределы. Таким образом наша философия будет по существу мета-антропологией, имеющей своей предпосылкой не только космологические науки, но также и антропологические науки, и выходящей за их пределы как в отношении бытия человека, так и его сущности.

Человек, однако, существует только в диалоге со своим ближним. Младенец приходит к осознанию себя только через любовь, через улыбку его матери. В этом первом опыте горизонт всего неограниченного бытия открывает себя для него, показывая ему четыре вещи:

1. что он - едино в любви со своей матерью, даже будучи в бытии отличным от матери, поэтому всё бытие - едино;

2. что эта любовь блага, поэтому всё бытие благо;

3. что эта любовь истинна, поэтому всё бытие истинно;

4. что эта любовь вызывает радость, поэтому всё бытие прекрасно.

Мы добавляем здесь, что эпифания (явление) бытия имеет смысл, только если во внешности (Erscheinung) мы схватываем сущность, которая проявляет себя (Ding an  sich - вещь в себе). Младенец приходит в познание не чистой внешности (явления), но его матери в самой себе. Это не исключает наше схватывание сущности только через её проявление, а не в самой по себе (Св. Фома).

Единство, Благо, Истина и Красота это - то, что мы называем трансцедентальными атрибутами Бытия, потому что они превосходят все пределы сущностей и коэкстенсивны с Бытием. Если есть непреодолимое расстояние между Богом и его творением, но если есть также аналогия между ними, которая не может быть разрешена ни в какой форме идентичности, то должна также существовать аналогия между трансцеденталиями - между трансцеденталиями творения и трансцеденталиями в Боге.

Из этого можно сделать два вывода: один положительный, другой отрицательный. Положительный: человек существует только через межличностный диалог: следовательно через язык, речь (в жестах, в мимике, или в словах). Почему тогда отрицать речь к самому Бытию? "В начале было Слово, и Слово было к Богу, и Слово было Бог" (Ин 1:1).

Отрицательный: если Бог - действительно Бог (то есть, что Он - полнота Бытия, которое не нуждается в творении), тогда Бог будет полнотой Единого, Блага, Истины, и Красоты, и как следствие ограниченное творение участвует в трансцеденталиях только частичным, фрагментарным образом. Позвольте дать пример: в чём состоит единство конечного мира? Состоит ли оно в роде (каждый человек есть полностью человек, это является его единством), или это - индивид (каждый человек является неделимо сам собой)? Единство таким образом поляризовано в области конечного. Можно продемонстрировать ту же самую полярность для Блага, Истины, и Красоты.

Я таким образом попытался построить философию и богословие, исходящие из аналогии не абстрактного Бытия, но такого Бытия, которое мы встречаем конкретно в его атрибутах (не категориальных, но трансцедентальных). И поскольку трансцеденталии пронизывают всё Бытие, они должны быть внутренними друг ко другу: то, что действительно истинно, также действительно благо и прекрасно и едино. Бытие является, оно осуществляет эпифанию (явление): в этом оно прекрасно и восхищает нас. В явлении оно даёт само себя, оно отдаёт себя нам: оно благо. И отдавая себя, оно «выражает» себя, оно проявляет себя: оно истинно (в самом себе и в другом, которому оно открывает себя).

Таким образом можно построить прежде всего теологическую эстетику ("Слава"): Бог является. Он является Аврааму, Моисею, Исаии, наконец является в Иисусе Христе. Теологический вопрос: Как должны мы отличать Его явление,Еего эпифанию среди тысячи других феноменов в мире? Как должны мы отличать истинного и единого живого Бога Израиля от всех идолов, которые окружают его, и от всех философских и теологических попыток постигнуть Бога? Как должны мы осознать несравнимую славу Бога в жизни, Кресте, Воскресении Христа, славу, отличающуюся от всякой другой славы в этом мире?

Затем можно продолжить драматикой, так как этот Бог вступает в союз с нами: Как должна эта абсолютная свобода Бога в Иисусе Христе встречаться с относительной, но истинной свободой человека? Возможно будет смертельная борьба между обоими, в которой каждый защищает против другого то, что он считает и выбирает как благо? Каково будет разворачивание битвы, какова конечная развязка?

Можно закончить логикой (тео-логикой). Как Бог может достичь того, чтобы сделать себя понятным человеку, как бесконечное Слово может выразить себя в конечном слове, не теряя своего смысла? Это будет проблемой двух природ Иисуса Христа. И как может ограниченный дух человека достичь того, чтобы восприять неограниченный смысл Слова Бога? Здесь вступает в действие Святой Дух.

Тот, Кто воскрес из мертвых - читаем на Эсхатосе

Таково сочленение моей Трилогии. Естественно, я хотел только упомянуть вопросы, поставленные методом, не касаясь ответов, потому что это выходило бы за пределы этого вводного резюме.

В заключение, тем не менее необходимо кратко коснуться христианского ответа на вопрос, поставленный в начале относительно религиозных философий человечества. Я говорю Христианский ответ, потому что ответы Ветхого Завета и a fortiori (тем более) Ислама (который остается по существу в сфере религии Израиля) неспособны дать удовлетворительного ответа на вопрос: почему Яхве, почему Аллах создал мир, в котором Он, как Бог, не нуждался. В этих двух религиях только подтверждён факт, но не дано объяснения.

Христианский ответ содержится в этих двух фундаментальных догматах: догмате Троицы и догмате Воплощения. В тринитарном догмате Бог един, благ, истинен, и прекрасен, потому что Он есть по существу Любовь, а Любовь предполагает одного, другого, и их единство. И если в Боге необходимо предположить Другого, Слово, Сына, в Боге, тогда инаковость творения не есть падение, опала, а образ Бога, не будучи при этом само Богом.

И поскольку Сын в Боге есть вечный образ Отца, Он может без противоречия воспринять в себя образ, которым является творение, очистить его, и ввести его в общение божественной жизни, не устраняя его (в ложном мистицизме). Именно здесь нужно различать «природу» и «благодать».

Все истинные решения, предлагаемые Христианской Верой, держатся поэтому на этих двух тайнах, которые категорически отвергаются человеческим разумом, который делает себя абсолютным. Именно из-за этого истинное столкновение между религиями начинается только после пришествия Христа. Человечество предпочтёт скорее отказаться от всех философских вопросов - в марксизме или позитивизме всех видов, чем принять философию, которая находит свой окончательный ответ только в откровении Христа.

Именно предвидя это, Христос послал своих верующих во весь мир «как овец среди волков».

Прежде, чем заключить договор с миром, стОит размыслить об этом сравнении.

ПРИМЕЧАНИЯ:

* Доклад, сделанный в Мадриде 10 мая 1988 г. по случаю открытия симпозиума по теологии Ганса Урс фон Бальтазара. Название по-итальянски: «Ultimo rendiconto» (Последний отчёт). Название по-английски: «A Résumé of My Thought» (Краткое изложение моей мысли); по-французски: «Dernier compte-rendu» (Последний отчёт) и «Essai de résumer ma pensée» (Опыт краткого изложения моей мысли). Именно последнее название переводчик и выбрал для публикации на русском языке (прим. перев.)

[1] В Трилогии Ганс Урс фон Бальтазар рассматривает христианское откровение под аспектом его красоты (Herrlichkeit -Слава), блага (Theodramatik - Теодраматика), и истины (Theologik - Теологика).