В настоящее издание вошли все письма Синезия Киренского (перевод сделан по изданию: Synesios Lettres, Paris, 2000), а также необходимый для понимания философских и богословских взглядов мыслителя текст Халдейских Оракулов (переведен с издания Oracles Chalda'iques, Paris, 1996).
Книга украшена превосходной речью П. Адо и содержит метрическую версию гимнов Синезия. Я выражаю глубокую признательность Т. И. Смолянской, позволившей мне понять французское прочтение текстов, без ее участия в работе книга не увидела бы свет.
За время моей работы над вторым томом образ свт. Синезия — усердием Ф. А. Пирвица — «оброс» клеймами, выполненными в технике иконописи доиконоборческого периода.
Публикуем их во вклейках.
Т. Г. Сидаш
Синезий Киренский - Полное собрание творений - Том 2 - Письма
СПб.: Издательский проект «Квадривиум», 2014. — 456 с.
ISBN XXX
Перевод с древнегреческого, статья, комментарии Т. Г. Сидаша
Редактор С. Д. Сапожникова
Синезий Киренский - Полное собрание творений - Том 2 - Письма - Содержание
От переводчика и составителя
ПИСЬМА
I. СЛУЖЕНИЕ
II. ВОЙНА
III. РЕКОМЕНДАЦИИ, ДАРСТВЕННЫЕ, ДЕЛОВЫЕ ПИСЬМА
IV. О ТВОРЧЕСТВЕ, СОМНЕНИЯХ, ПУТЕШЕСТВИЯХ, ЗЕМЛЯХ КИРЕНЫ
V. ЛЮБОВЬ И ДРУЖБА
VI. ПРОИСШЕСТВИЯ, НАБЛЮДЕНИЯ, СЕНТЕНЦИИ
Указатели
Г. Г. Сидаш. ЧТО ЕСТЬ ЭЛЛИНСКОЕ ХРИСТИАНСТВО?
(На примере философии Синезия Киренского.)
I. Богосознание в Халдейских Оракулах и у Синезия
II. Письма Синезия
Заключение. Что есть философия по Синезию? Что есть эллинское христианство?
Послесловие. О значимости различия горизонтальных и вертикальных триад для конструирования исторических явлений в связи с понятием Откровения
ПРИЛОЖЕНИЯ
ХАЛДЕЙСКИЕ ОРАКУЛЫ
I. Учение о Троице
II. Творение
III. Мир человека
Пьер Адо. ПОХВАЛА АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ.
Перевод Е. П. Касьяновой
УКАЗАТЕЛИ
Географические названия (Синезий. Письма)
Персоналии (Синезий. Письма)
Соответствие нумерации писем Синезия
Синезий Киренский - Полное собрание творений - Том 2 - Письма - 1 (95). Брату[1]
Ты считаешь, что нам следует подчиниться твоим приказам (в таком именно тоне написано твое письмо) — прекрасно! Ты справедливо судишь о нас — пусть это принесет тебе тысячу благ! И, уж конечно, мы тебе благодарны (если пристало старшему брату быть благодарным младшему за то, что сам же он его и слушается, <5> чего я никоим образом не думаю). Нам же взамен достаточно, чтобы ты не оставался в неведении относительно нашего положения, потому что из всех живущих сейчас ты один имеешь над нами власть.
А вот то, что ты говоришь, будто хорошо знаешь, что Юлий[2] желает нашей дружбы — это уже приятия не достойно. <10> Это в лучшем случае слова обманутого, если не сказать — обманщика. Пока я читал твое письмо, человек читал мне письмо от другого лица, касающееся Юлия: ты говоришь одно, он — противоположное. Мой респондент сообщает, что читал и слышал о том, как Юлий говорил о нас неподобающее. <15> Мы не можем не верить этому обладающему калокагатией человеку, мы верим ему (клянусь Родом[3] моим и твоим)![4] Я не раскаиваюсь в том, что хорошо обходился с Юлием и еще совсем недавно, прибегнув к силе, устранил обвинителя, преследовавшего его за нечестие и обвинявшего в оскорблении <20> императорской семьи[5].
Ибо — призываю в свидетели твою святую главу! — если бы я не противостал непрерывным посягновениям как судьи, который не хотел из страха допустить раскаяния в такого рода предположениях, так и обвинителя, который благодаря безрассудству выставлял себя жертвой обстоятельств непреодолимой силы, <25> в то время как сам рвался совершить и претерпеть зло (а были еще и многочисленные родственники обвинителя, а также его друзья и богатые и бедные — целая Илиада зол[6] была готова обрушиться на наш полис из-за мужа, <30> отчаявшегося в спасении и решившего умереть), — Юлий мог бы победить, но эта победа не послужила бы жизни. Относительно всех этих людей я как должен был поступить, так и поступил. Что же домоей природы и политических принципов[7], то они состоят в том, чтобы приносить пользу всем — даже тому, кто враждебен. Ибо, по-моему, лучше хорошо обходиться <35> с тем, кто того не заслуживает, чем равнодушно смотреть, как многие [достойные люди] подвергаются недостойному обращению, и не препятствовать этому. Я же не ненавижу ни благородной жены Юлия, ни его маленьких детей. Равно и сам он не заслужил за то, что поносит меня, никакого зла от меня. <40>
Ибо он полон ненависти; говорит — имея в виду причинить скорбь, открывает рот — только чтобы укусить; его выбор (рспбЯсеуйт) отягчен виной и достоин осуждения. Так что пусть знает, нет, лучше пусть не знает, ибо, если будет знать, может перестать делать нам добро [понося нас]. Ты же ясно видь, как сейчас самим делом древняя поговорка: <45> «есть и от врагов польза»[8], — осуществляется. Чем только ни посодействовал этот человек нашей доброй славе? Всякий желающий нас похвалить, но не находящий что сказать, говорит: «Его же поносит Юлий!» — это первая, единственная и величайшая моя похвала! <50> Одна лишь эта фраза приносит мне изобилие благ! Противостоять всевозможному пороку значит быть в родстве со всевозможной добродетелью. Получается, что в то время как я не считаю себя находящимся в близком родстве с добродетелью, Юлий прямо утверждает это, ибо [люди знают:] достойно веры только противоположное тому, что он говорит. Так что мне впору благодарить его! <55>
Пусть будет мне свидетелем твоя священная глава и спасение моих детей: ничто не радует меня так же, как его брань! Она выставляет меня в наилучшем свете и пред Богом, и перед людьми. Однако его выбор (рспбЯсеуйт) будет наказан. Не мной. Ибо я, если бы и хотел, <60> не имею власти, да,в любом случае, будь у меня власть, не хотел бы. Ибо кто я такой в сравнении с тем, кто ныне действительно властвует? Я обездолен настолько, что блуждаю в изгнании, без надежды на возвращение, ибо враги разбили лагерь на моих землях <65> и используют их как опорный пункт [для набегов] против Кирены. Но тогда кто? Кто покарает Юлия? — Сама Дикэ[9]. Я потому твердо обещаю это, что хорошо знаю. Дикэ будет преследовать его за меня и за все отечество[10], защита которого привела меня к противоположной политике, благодаря чему мы и враждуем друг с другом. <70> Я не преследую в этом противостоянии личных интересов — этого не скажет и мой противник. Нет, первые стычки случились, когда я увидел, что армия и суд клонятся к ничтожеству, и противостал этому[11]. Затем было дело о посольстве, которое совершенно открыто разделило нас. Оставляю в стороне дело моего друга Диоскурида[12], <75> ибо оно велось столь правильно, что не могло подвигнуть ни божественной, ни людской Немезиды[13], о которой я пел под лиру:
Сокрытая вдруг ты приходишь, Надменные выи сгибаешь, <80> Всю жизнь на весах всегда держишь[14].
Но должно было принять закон; и в то время как я для блага отечества письменно предложил не брать на военную службу иноземцев, Юлий говорил противоположное, поддерживая Элладия и Феодора[15]. Однако кто не знает, что иноземцы переучивают даже прирожденных военачальников, <85> превращая их в торговцев[16]? И, опять же, я письменно предложил освободить провинцию от власти [местных] военных — здесь все единодушно сказали, что единственный способ избежать опасностей это вернуть полисам их древнее управление, <90> подчинив города Ливии архонту Египта[17]; Юлий же снова говорил противоположное — в пользу извлечения прибылей [из военного управления] — и осмелился прямо заявить, что весьма выгодно иметь скверную армию.
Ну что ж, дружок, — заслуженно обращаюсь к нему <95> через тебя, — из-за этих дел ты и проклят, ведь твои старания были направлены против общего счастья, и теперь ты один счастливец среди несчастных, я же живу несудьбу города[18]. Но ты, конечно же, знаешь, что по закону природы части заключены в целом. Когда, в силу несчастий тела, <100> увеличивается селезенка, — она продолжает тучнеть и разбухать пока выдерживает целое; если же тело гибнет, то вместе с ним погибает и селезенка. [Подобно селезенке,] и тебе сейчас хорошо, и это скрывает от тебя, что твояполитика приведет к роковым для твоего отечества1* результатам, а вместе с ним — и для тебя самого. «Ласфен именовался <105> другом Филиппа, пока не сдал ему Олинф»[19]. Как может быть счастлив потерявший отечество? Разве это разумно?
[1] Письмо написано в первом квартале 407 г., отправлено из Кирены в Фикус — портовый город (находившийся примерно в 20 км к северо-западу от Кирены), где проживал в то время брат Синезия Евоптий.
[2] О Юлии, члене Киренской курии, затем члене совета провинции Пентаполь, ср.: Письма 2 (52); 15 (79).
[3] јмьгнйпн — имя Зевса Хранителя Рода. Во множественном числе это имя обозначало родовых богов, подобных ларам и пенатам.
[4] Ср.: Платон. Законы, V. 729с. Калокагатия — с трудом переводящийся на современные языки термин этической эстетики времен Сократа: «благокрасо-та» — совершенство одновременно нравственное и физическое.
[5] Тяжелейшее обвинение, грозившее высшей мерой с конфискацией; Синезий, по всей видимости, спас Юлия от смерти.
[6] Ср.: Порфирий. О воздержании, I. 47, 2.
[7] Греческое слово рспбЯсеуйт обозначает сразу и политический принцип, и внутреннюю склонность человека; поэтому Синезий полностью в логике языка переходит от своей природы к своим этико-политическим (а для IV в. это также значит — и религиозным) убеждениям.
[8] Ср.: Аристофан. Птицы, 375-377; Овидий. Метаморфозы, IV. 428. У Плутарха есть даже отдельный трактат О пользе от врагов.
[9] Богиня Правосудия, Возмездия.
[10] В данном случае, имеется в виду не Кирена только, но весь Пентаполь.
[11] Ср.: Письмо 38 (144), 18-20.
[12] Этот человек упоминается также в Письме 6 (49).
[13] Т. е. отмщения ни со стороны людей, ни со стороны Бога.
[14] Здесь Синезий цитирует Гимн III, 9-11 (К Немезиде) Мезомеда Критского — греческого кифареда и поэта-лирика первой половины II в., вольноотпущенника императора Адриана. Размер оригинала — анапестический диметр.
[15] Члены консилиума провинции Пентаполь — совещательного органа при наместнике провинции. Более нигде не упоминаются.
[16] Речь идет о comitatenses — частях маневренной армии, посылавшихся в различные провинции в зависимости от необходимости и имевших скверную репутацию: будучи иноземцами, на местах они жили за счет полисов, в которых были расквартированы, не брезговали грабежом и спекуляцией, входили в сговор с губернаторами, незаконно откупаясь от службы (так возникали фальшивые списки военных частей), что вело к развращению властей и деградации армии, неспособной противостоять варварам. Ср.: Письмо 27 (130), где Синезий обличает продажного военного губернатора Кереалия. Впрочем, и среди «иноземцев» случались исключения: например, уннигарды. Ср. Письмо 36 (78).
[17] В течение всего IV в. (вплоть до 398 г.) провинции Верхняя (Пентаполь) и Нижняя Ливия в военном отношении подчинялись главному военачальнику Египта (Dux Aegypti utraumque Libyarum); за возвращение этого и ратует Синезий, так как приблизительно в 398 г. была учреждена должность Dux Libyarum — военачальника, управляющего двумя ливийскими провинциями.
[18] Здесь: Кирены.
[19] Ср.: Демосфен. Венок, 48. Ласфен из Олинфа, будучи подкуплен, сдал свой город Филиппу в 347 г. до н. э. и некоторое время после этого находился среди приближенных Филиппа. Ср.: Dem. Phil. 3, 125. 128.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
