История

Концепция Православного социализма является с одной стороны, новаторской, с другой, достаточно традиционной, учитывая не только высказывания святых отцов и примеры православного монашества, но и опыт общины Неплюева. Она проистекает из глубинной общинности православного сознания, для которого общность в молитве связана также с общностью в труде и трапезе, на чем, кстати, основан принцип общежительного монастыря. Основанием в Священном Писании являются знаменитые слова из Деяний: «Все же верующие были вместе и имели всё общее…» (Деян. 2:44–46).

Данная книга — первая часть дилогии, посвященной месту и судьбе мифологического в истории еврейской цивилизации. Она рассматривает материал, связанный со становлением библейской религии: переход от архаической мифологии к историческому и нравственному мышлению и — одновременно с этим — мифологические элементы, продолжившие существовать в рамках этого мышления. Первоначально предполагалось уместить под одной обложкой всю трехтысячелетнюю историю взаимодействия евреев и мифа, однако в итоге проект был разделен на две части, лишь первую из которых вы держите сейчас в руках.

На протяжении столетий история и мифы Древнего мира интригуют и вдохновляют людей. Флобера очаровывал Карфаген – империя, которую большинство античных авторов изображали безжалостной и варварской. В Новое время в Эгейский регион устремились туристы и охотники за сокровищами, взволнованные мыслью, что они ступают там, где ступали Перикл, Сократ и Платон.

Когда я был ребенком, каждый год накануне Рождества мы с родителями и моими сестрами садились в машину и отправлялись на один из многочисленных елочных базаров нашего города. Мы бродили по рядам, внимательно рассматривая выставленные там кипарисы, сосны и ели в поисках идеального рождественского дерева для нашей семьи.

«Долгий XIX век» таил в себе те глубинные процессы на разных уровнях русской жизни, которые привели Российскую империю к потрясениям 1917 года и к закату целой эпохи. Рубеж XIX и XX веков был временем особенного общественного напряжения, больших ожиданий и катастрофических сломов. Современники остро переживали эти события, по-разному их воспринимая и фиксируя. При этом исследователи долгое время оставляли за скобками истории такое сложное явление, как религиозная и духовная жизнь русского общества.

Фразой, вынесенной в заглавие статьи, современный американский историк У. Стивенс обозначил главное достижение Джанфранческо Пико делла Мирандола как автора небольшого ренессансного диалога о колдовстве. В другой работе исследователь отмечает, что «Стрига» стала наиболее систематизированным опровержением доводов скептиков против реальности злонамеренного колдовства (maleficid) за то неполное столетие, что разделяет трактат Генриха Инститориса «Молот ведьм» (1486 г.) и сочинение «О демономании колдунов» (1580 г.) Жана Бодена.

Если бы Платон мог предугадать судьбу диалогов «Тимей» и «Критий», в которых он рассказал миру об Атлантиде, то он, наверное, приложил бы массу усилий, чтобы сделать свое повествование еще более ярким, развернутым и детализированным. И несомненно, великий философ нашел бы время, силы и желание, чтобы довести «Крития» до логического конца, а не обрывать его на середине предложения.