Вагнеровская музыкальная драма пробудила в молодом Ницше надежду на новый подъем немецкой духовной жизни, которой, на его взгляд, основательно навредили материализм, экономизм, историзм, а в политическом отношении — основание рейха в 1871 году. В первом «Несвоевременном размышлении» он говорит о «поражении и даже искоренении немецкого духа во благо "немецкого рейха"», подразумевая под этим триумф национального шовинизма, мышления в категориях прибыли и веру в прогресс. Ницше, как мы видели, не возражал против победы «военного гения». Однако при этом речь шла о героическом оживлении культуры. Обогащение культуры должно быть высшей целью даже в военной победе. Война означает для Ницше, что дионисийски-гераклитовский мир врывается в политику и создает ситуацию настоящей опасности, за счет чего как раз должна оплодотворяться в первую очередь культура.
Но поскольку военная победа способствовала всего навсего прозаическим целям гражданского общества, Ницше разочарованно отворачивается от этой тенденции. Усиление экономики, государства или лояльной государству религии — для него это как раз не имело никакого отношения к желанному ренессансу немецкого духа. В книге о трагедии это ского Зигфрида: «Представим себе подрастающее поколение с этим бесстрашием взора, с этим героическим стремлением к беспредельному, представим себе смелую поступь этих истребителей драконов, гордую смелость, с которой они поворачиваются спиной ко всем этим внушающим расслабленность доктринам оптимизма, дабы "с решимостью жить" цело и полно: разве не представляется необходимым, чтобы трагический человек этой культуры, воспитывая себя для суровой и ужасной жизни, возжелал нового искусства, искусства метафизического утешения?»
Рюдигер Сафрански — Ницше: биография его мысли
Ницше: биография его мысли / Р. Сафрански; пер. с нем. И. Эбаноидзе. — М. :
Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2θΐ6. — 456 с.
ISBN 978-7749-1092-2
Рюдигер Сафрански — Ницше: биография его мысли — Содержание
Глава 1
Две страсти: беспредельное и музыка. Как жить, когда музыка умолкла? Тоска по пению сирен. Отрезвление. Опыты и искусы · 9
Глава 2
Мальчик пишет. Dividuum. Гром и молния. Находить и сочинять биографии. Прометей и другие. Первый философский опыт: «Фатум и история». Океан идей и тяга к дальним странствиям
Глава 3
Самоанализ. Филологическая диета. Открытие Шопенгауэра. Мышление как самопреодоление. Преображенная природа и гений. Сомнения в филологии. Воля к стилю. Первая встреча с Вагнером
Глава 4
Водоворот бытия. Рождение «Рождения трагедии». Жестокость в основе. Ницше в войну. Рабы. Мысль моральная vs мысль эстетическая. Страх перед восстанием. Взгляд на тайну индустрии культуры. Световые образы и ослепленность беспредельным. Дионисийская мудрость
Глава 5
Ницше и Вагнер: совместная работа над мифом. Романтизм и революция в культуре. «Кольцо нибелунга». Ницше работает над мастером. Возвращение Диониса. Картины гибели и «вершина мирового восторга». Байройт—утраченные иллюзии
Глава 6
Умы эпохи. Мышление в заводских условиях. Великие разочарования. «Несвоевременные размышления». Против материализма и историзма. Освободительная борьба и курсы детоксикации. С Максом Штирнером и дальше него
Глава 7
Расставание с Вагнером. Сократ не отпускает. Универсальная целебная сила знания. Необходимые жестокости. Опыт холода. Атомы, падающие в пустом пространстве. «Человеческое, слишком человеческое»
Глава 8
«Человеческое, слишком человеческое». Химия понятий. Логическое мироотрицание и жизненный прагматизм. Чудище социума. Сострадание. Радостный натурализм. Критика метафизики. Загадка непознающего бытия. Причинность вместо свободы
Глава 9
Расставание с профессурой. Мышление, тело, язык. Пауль Ре. От «Человеческого, слишком человеческого» к «Утренней заре». Неморальные причины морали. Святотатственные замахи. Религия и искусство на испытательном стенде. Двухкамерная система культуры
Глава 10
«Утренняя заря». Истина или любовь? Сомнения в философии. Ницше как феноменолог. Радость познания. Колумб внутреннего мира. Границы языка и границы мира. Великое озарение у скалы Сюрлей
Глава 11
Мыслить космически в Зилъс-Марии. Расчеловеченная природа. Возвышенные подсчеты. Учение о вечном возвращении. Святой Януарий в Генуе. Счастливые дни, «Веселая наука». Мессина
Глава 12
Гомоэротическое. Сексуальный Дионис. История сЛу Салоне. «Заратустра» как оплот. Человеческое и сверхчеловеческое. Дарвинистское недоразумение. Уничтожительные фантазии. «Я сыт по горло трагическими жестами и словами»
Глава 13
Снова Заратустра. Легкое—такое трудное. Воля к любви и воля к власти. Наброски и разработка. Насилие и мировой театр. Открытая проблема: самовозвышение и солидарность. Ответвления на пути к ненаписанному главному произведению: «По ту сторону добра и зла» и «К генеалогии морали»
Глава 14
Последний год. Мыслить о своей жизни. Улыбка авгуров. Фатально и радостно. Молчание моря. Финал в Турине
Глава 15
«Благородная гниль» Европы открывает Ницше. Конъюнктура философии жизни. Переживание Ницше у Томаса Манна. Бергсон, Макс Шелер, Георг Зиммель. Заратустра в войну. Эрнст Бертрам и рыцарь, смерть и дьявол. Альфред Боймлер и гераклитовский Ницше. Антиантисемитизм. По следам Ницше: Ясперс, Хайдеггер, Адорно /Хоркхаймер и Фуко. Дионис и власть. Бесконечная история
Рюдигер Сафрански — Ницше: биография его мысли — Ницше и Вагнер: совместная работа над мифом
Ницше пока еще уповает на метафизическое утешение, чтобы затем, после расставания с Вагнером, найти такую оптику жизни, которая преодолевала бы всякую потребность в утешении. Во всяком случае это расставание начинается уже в ту пору, когда «официально» он выступает еще поклонником Вагнера. Ретроспективно Ницше скажет, что четвертое «Несвоевременное» о Рихарде Вагнере отражало те идеи, которые к моменту их записи были уже преодолены. К тому, как за кулисами свершался этот поворот его мышления, мы впоследствии еще вернемся. В «Рождении трагедии» и «Рихарде Вагнере в Байройте» Ницше еще думает о «метафизическом утешении» в смысле возрождения мифа и активизации мифотворческой потенции сознания и прославляет мифосозидающую силу вагнеровского творчества.
В «Рождении трагедии» Ницше называет миф «сгущенным образом мира», благодаря которому жизнь оказывается залита светом высокого значения. Миф имеет значение не только для индивида, но и гарантирует взаимосвязь общества и культуры. «Без мифа всякая культура теряет свою здоровую творческую природную силу: лишь обставленный мифами горизонт подводит итог развитию культу возрождение является ему скорее в образе вагнеровры как целого в качестве единства»3. Воображение и мышление оказываются благодаря мифу избавлены от опасности «бесцельного блуждания»4. Лишенный мифологии человек современности для Ницше полностью оторван от корней. Он ищет опору в собственности, в технике и науке и в архиве истории. Возможности историзма как жизненной опоры Ницше подвергнет критике во втором «Несвоевременном». Однако уже в «Рождении трагедии» он пишет: «На что указывает огромная потребность в истории этой неудовлетворенной современной культуры, это собирание вокруг себя бесчисленных других культур, это пожирающее стремление к познанию, как не на утрату мифа, утрату мифической родины, мифического материнского лона?»5 Ницше обращается к мифу, поскольку он, с одной стороны, не может более веровать в религиозном смысле, с другой—не может доверить рациональному сознанию, чтобы то ставило жизни ориентиры. Что же означает миф и какому умственному процессу он благодарен своим происхождением?
Миф и мифологизация есть интенсивное образное придание смысла тому, что иначе смысла не имеет. Равнодушие мира —вот то, из-за чего постоянно оказывается заново востребована мифотворческая потенция сознания. Человек противится представлению о мире, в котором у него не может возникнуть чувства, что он здесь каким-то образом «подразумевается». Человек познающий хочет быть признан не только другими людьми, но и космосом, который насыщен смыслами. Даже принадлежа к природе, человек собственным сознанием отодвинут от нее на дистанцию, но он рассчитывает, что его собственному сознанию соответствует там в природе нечто, подобное сознанию. Человек не хочет оставаться наедине со своим сознанием. Он хочет, чтобы природа ему ответила. Мифы суть попытки вступить в разговор с природой. Для мифологического сознания природные явления полны значения. В них высказывает себя нечто, пусть даже это, как для шопенгауэрианца Ницше, проявления стихийной Воли. Впечатления от молнии, бури и града юный Ницше описывает в одном из писем: «Как счастливы, как могучи они в своей чистой воле, не омраченной интеллектом!»
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
