Ранкур-Лаферьер – Традиции почитания икон Богоматери в России глазами американского психоаналитика

Зигмунд Фрейд не слишком терпимо относился к религиозным верованиям и обрядам. В работе «Будущее одной иллюзии» (1927) создатель теории психоанализа проводил «аналогию между религией и навязчивым неврозом», добавляя при этом, что «глубоко верующие в большой степени защищены от определенных невротических заболег ваний, поскольку приятие всеобщего невроза избавляет их от необходимости выстраивать свой собственный» (Freud 1953—1965/21: 44). Религиозные верования в понимании великого психоаналитика были чем-то вроде благого невроза или даже инфантилизма. Достаточно вспомнить его утверждения: «Религию можно сравнить с детским неврозом» (Ibid.: 53); «человечество преодолеет эту невротическую фазу, как дети перерастают подобный же невроз» (Ibid.).

«Невротическому» стремлению к религиозным иллюзиям Фрейд предпочитал суд разума. Он исходил из того, что абсолютно зрелый взрослый индивид руководствуется разумом, а не иллюзиями (от них надо избавиться раз и навсегда). Однако, надо полагать, это слишком высокие требования в отношении большинства людей. Наверное, Фрейд «обратил» в свой особенный атеизм всего лишь горстку энтузиастов психоанализа. Более того, он, по-видимому, не осознавал, что иллюзии являются неотъемлемой частью жизни любого человека, даже если это иллюзии нерелигиозного характера. Могу сказать по собственному опыту, что как в моей родной американской, так и в русской культурах (с ними я наиболее знаком) нет ни одного человека без каких-либо иллюзий. Все люди играют в игры, читают книги, любуются произведениями живописи, ходят в кино, смотрят телевизор, путешествуют по Интернету, посещают театры, приобретают дорогостоящие вещи, не являющиеся предметами первой необходимости, носят модную одежду, придерживаются определенных правил за столом, вывешивают флаги, исполняют патриотические песни и так далее. Едва ли не каждый из моих знакомых хотя бы раз в своей сознательной жизни участвовал в каком-нибудь религиозном ритуале. Сам я до двадцати с чем-то лет был набожным католиком. Некоторые мои знакомые и друзья регулярно ходят в церковь или в синагогу. Многие мои приятели в России верят в Бога, молятся и — почитают иконы.

Культура — это материя, сотканная из иллюзий как религиозного, так и светского характера. Жизнь без иллюзий невозможна; они занимают то пространство, которое психоаналитик Д.У. Винник от называл «переходным», то есть зону, где пересекаются субъективное воображение и объективные факты и внутренняя реальность соприкасается с внешней в рамках непрерывно меняющегося, постоянно обновляющегося ряда компромиссов, имеющих место в душе каждого индивида (см.: Winnicott 1990; Pruyser 1974: 107—114, 196—205; Rizzuto 1949). Иллюзии — неотъемлемая часть человеческой жизни. Ребенок, сознающий себя обладателем одеяла или плюшевого мишки; подросток, восхищающийся кинозвездой; ученый, продвигающий свою любимую, выстраданную теорию; старик, приступающий к причастию, — все они носители иллюзий, в равной мере «созданных» ими и «найденных» в окружающей их действительности. Это утверждение до тривиальности очевидно, и всё же во многих областях познания в отдельных случаях могут возникнуть горячие дискуссии на этот счет. Изготовление икон.

Тема этой монографии — область религии, в частности, визуальные образы в русской православной традиции. Как ни странно, до сих пор не существует психоаналитических исследований, посвященных русским иконам и даже русскому православию в целом1. В этой книге я намерен показать, что для православных верующих святые иконы — особый вид иллюзии, «иллюзии присутствия». Православный христианин придерживается убеждения, что, если икона освящена, это уже не простое воспроизведение образа Бога, какого-либо святого или библейского эпизода. Теперь, в глазах православного почитателя, она обеспечивает незримое присутствие изображенного на ней персонажа (или персонажей). Подобный взгляд очень характерен для православной теологии и для воззрений большинства православных верующих; как будет видно в дальнейшем, эту точку зрения разделяют и некоторые искусствоведы (см.: Belting 1994).