Сапронов - Словарь понятий христианского богословия

Церковь относится к тем реалиям, по поводу которых вряд ли оправданно утверждение в том духе, что она недостаточно осмыслена на богословском уровне. Но это если иметь в виду общую доктрину, экклезиоло- гию в ее «метафизическом» измерении. С «физикой», то есть с осмыслением исторического бытия Церкви, дело обстоит иначе. И в первую очередь ввиду того, что церковная история и Церковь, какой ей должно пребывать в мире, — это далеко не одно и то же. Несовпадение должного и сущего по этому пункту слишком очевидно, его наличие не нуждается в специальной аргументации. Весь вопрос только в том, каково это несовпадение, насколько оно велико, каков его характер, и представляет ли то и другое угрозу для Церкви. Самое главное мы знаем: Церковь устоит до конца времен, врата адовы не одолеют ее. Но можно ли понимать эти слова Иисуса Христа как некоторую гарантию, которая дана нам, христианам, почему и беспокоиться не о чем? Беспокойство как раз необходимо. Уже потому, что Церковь, устоявшая, несмотря ни на что, в ее историческом бытии, как осажденная со всех сторон крепость или даже цитадель, — это одно, а она же, с честью и достоинством победоносно выдержавшая все испытания, соблазны, угрозы, атаки на нее, — совсем другое. Конечно, на сегодняшний день каждый из этих вариантов видится как крайность, тогда как истина находится посередине. Заглядывать же в будущее — занятие заведомо пустое. И все же если даже принять серединность истины, она, несомненно, подлежит уточнению, конкретизации, которые могли бы внести в экклезиологию некоторые дополнительные моменты. Какие именно — об этом в настоящем случае имеет смысл говорить лишь в плане называния и предварительного обозначения, подлежащего специальной богословской проработке. 

 

Очень многих христиан на протяжении веков сильно озадачивало то, что Церковь Христа и апостолов впоследствии изменилась до неузнаваемости, во всяком случае, в своей наглядной явленности. Вообще говоря, происшедшие изменения можно рассматривать как естественные и неизбежные ввиду их тесной связи с культурно-историческим процессом. После пришествия и Воскресения Иисуса Христа он продолжается вот уже почти два тысячелетия, и было бы странно, если бы это никак не сказывалось на Церкви. Она не могла не усваивать меняющиеся культурно-исторические формы в своем земном бытии. Но самое существенное во всем этом — вопрос касательно того, как далеко заходило такое усвоение. Не подрывало ли оно церковность Церкви, не разлагало ее? О том, что без этого не обошлось, свидетельствуют многочисленные ереси, великий раскол 1054 года, Реформация, состоявшаяся во всей своей определенности в XVIII веке, секуляризация культуры, то есть ее отделение от Церкви вплоть до разрыва с ней. Каждое из перечисленного — серьезный кризис; он раз за разом преодолевался, хотя и не без потерь. Потери эти, однако, не приводили к крушению Церкви, что очевидно и не предполагает дальнейшего обсуждения. И все-таки погруженность в культурноисторический поток трансформировала Церковь очень существенно, и потери ее могли быть достаточно велики. 

 

СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2020. 480 с. 

ISBN 978-5-93762-158-0 

 

Введение

 

Обыкновенно словарь, чему бы он ни был посвящен, претендует на освещение определенной предметной области во всех основных ее моментах. По крайней мере, авторы должны к этому стремиться. К тому именно, что в настоящем случае не было авторской задачей. «Богословский словарь» в том виде, в каком он предъявлен читателю, носит откровенно избирательный характер. В нем рассмотрены темы, действительно относящиеся к числу важнейших. Но это вовсе не предполагает попытки охвата предмета в качестве целого, пускай охват будет носить пунктирный характер. Избирательность тем словаря может быть объяснена двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что в богословии, прежде всего догматическом, есть темы, обращение к которым наиболее оправданно ввиду их сложности и в то же время важности для понимания христианского вероучения. Во-вторых же, даже в отношении этих тем автору словаря не всегда есть что сказать, не повторяя общих мест богословия. 

 

Все-таки словарь не носит справочного характера и не нацелен на первичное освоение читателем богословских понятий и положений. Напротив, предпочтительно, чтобы такая предварительная осведомленность имела место. Проблемность большей части статей словаря делает его «словарность» достаточно условной, хотя она по-своему оправдана тем, что позволяет избежать вольных или невольных претензий на монографичность, до которой книге довольно далеко. К ее написанию автора подтолкнуло желание понять в меру доступных ему возможностей разделов христианского вероучения, остающихся недоговоренными. При этом сознавая, что недоговоренность может носить временной конкретно-исторический характер, а может вытекать из сверхразумности вероучительных положений. Какова она на самом деле — никогда нельзя знать с полной уверенностью, почему и оправданными становятся попытки промыслить то, что пока не стало мыслью, а возможно, никогда ею не станет, оставаясь достоянием веры. 

 

При таком подходе к темам и проблемам богословского знания никогда нельзя быть уверенным в своей способности избежать ошибок, в том числе и грубых, на избранном пути. Но если они в чем-то неизбежны, то остается указать на то, что богословие — это не вероучение. Последнее опирается на Священное Писание и утверждено решениями Вселенских соборов прежде всего в качестве догматических положений, которые не подлежат сомнению и тем более пересмотру. Но они же могут быть предметом истолкования богословием, которое никогда не застраховано от неточностей и ошибок. Они подлежат исправлению, и предпочтительно теми, кто их допускает. А такой результат достижим через полемику, в конечном счете через соотнесение с канонически выраженной позицией Церкви, с которой богослов должен считаться. Несмотря на проблемность, отчасти даже полемичность статей словаря, он может служить подспорьем при изучении богословия, прежде всего догматического, хотя и словарь подчеркнуто авторский. В нем почти отсутствуют ссылки на богословские работы, и тем более его автор не ставил себе целью в кратком и обобщенном виде излагать положения, принадлежащие богословским авторитетам, начиная от отцов Церкви и заканчивая современными исследователями. Словарь действительно со всей необходимой осторожностью может быть обозначен в качестве авторского. В том смысле, что его создатель излагает свое понимание и трактовку богословских понятий и положений, также как и тех, которые, по его разумению, должны находиться в сфере рассмотрения богословским знанием. Хотя акцент на своем понимании и трактовке связан с определенным риском, оправдать его можно всегдашней готовностью считаться с другими трактовками и возражениями по поводу представляющегося сомнительным, слишком противоречивым или неверным. Готовность эту, как надеется автор, будут принимать во внимание возможные оппоненты, не согласные с соответствующим пониманием содержащихся в словаре положений.