Срничек, Уильямс - Изобретая будущее

Сегодня очевидно, что для достижения самых малых изменений необходимы огромные усилия. Миллионы выступают против войны с Ираком, но она идет по плану. Сотни тысяч протестуют против мер жесткой экономии, но беспрецедентные сокращения бюджета продолжаются. Несмотря на постоянные студенческие протесты, захваты и демонстрации против повышения платы за обучение, она продолжает неумолимо расти.

 

По всему миру люди разбивают протестные лагеря и борются с имущественным неравенством, но разрыв между богатыми и бедными все увеличивается. В новых формах протеста — в антиглобалистской борьбе конца 1990-х, антивоенно-экологических коалициях начала 2000-х и, наконец, новых студенческих волнениях и движениях площадей, начавшихся в 2008-м, — прослеживается общий паттерн: сопротивление стремительно нарастает, мобилизует большое число людей, но вскоре затухает, уступая место апатии, меланхолии и чувству поражения. Несмотря на мечты миллионов о лучшем мире, итог этих действий оказывается минимальным.

 

Пер. с англ.

М.: Strelka Press, 2019. 336 c.

ISBN 978-5-906264-94-7

 

Благодарности

Введение

Заключение

Послесловие. Переизобретая будущее

Примечания

Указатель имен

 

 

Куда делось будущее? Оно царило в наших мечтах на протяжении большей части XX века. На политических горизонтах левых множились образы освобождения, зачастую выраставшие из соединения политической власти народа с раскрепощающим потенциалом технологии. От новых миров, где не будет труда, до космического коммунизма советской эпохи, от афрофутуризма с его торжеством синтетической и диаспорной природы черной культуры до постгендерных чаяний радикального феминизма — коллективное воображение левых превосходило самые смелые сегодняшние мечты. Путем народного политического контроля над новыми технологиями мы должны были сообща изменить мир к лучшему. C одной стороны, сегодня эти мечты ближе к воплощению, чем когда-либо. Ресурсы, производимые технологической инфраструктурой в XXI веке, позволяют выстроить совсем иную политическую и технологическую систему. Машины сегодня выполняют то, чего нельзя было вообразить и десять лет назад. Интернет и социальные медиа дают право голоса миллиардам людей, которых прежде не было слышно, и глобальная представительная демократия становится реальнее, чем когда-либо. Общедоступный дизайн, творчество, не ограниченное авторским правом, и трехмерная печать предвещают мир, где нехватка многих вещей будет преодолена. Новые методы компьютерной симуляции способны вдохнуть новую жизнь в экономическое планирование и позволить нам рационально управлять экономикой в беспрецедентных масштабах. Новая волна автоматизации дает возможность отказаться от огромного объема рутинной и унизительной работы. Технологии чистой энергии открывают перед нами почти неограниченный спектр экологически безопасных форм производства энергии. А новые медицинские технологии не только обещают более продолжительную и здоровую жизнь, но и позволяют экспериментировать с гендерной и сексуальной идентичностью. Многие классические требования левых — сокращение рабочего времени, избавление от дефицита, экономическая демократия, производство социально полезных товаров, освобождение человечества — с материальной точки зрения сегодня более выполнимы, чем в любой другой исторический момент.

 

И все же, несмотря на лоск нашей технологической эпохи, нас продолжают связывать прежние, отжившие социальные условности. Мы продолжаем работать много часов в день и ездим на работу все дальше, чтобы выполнять задачи, которые кажутся все более бессмысленными. Наши рабочие места все менее прочны, наш заработок не растет, а долги становятся невыносимыми. Мы бьемся, чтобы свести концы с концами, чтобы на столе была еда, чтобы оплатить аренду или ипотеку, а при переходе с одной работы на другую вспоминаем о пенсии и судорожно ищем доступный детский сад. Автоматизация повышает безработицу, а стагнирующие оклады разоряют средний класс, в то время как доходы корпораций бьют новые рекорды. Проблески лучшего будущего погребены под спудом все более ненадежного и требовательного настоящего. И каждый день мы снова идем на работу: измотанные, опустошенные, охваченные тревогой и стрессом. На общемировом уровне все выглядит еще более зловеще. Глобальные изменения климата нарастают, и продолжительный эффект экономического кризиса заставляет правительства идти по наклонной дорожке жесткой экономии. Постоянно находясь под ударами неразличимых, абстрактных сил, мы не способны ни контролировать перепады в экономике, общественной жизни, окружающей среде, ни уклоняться от них. Но как это изменить? Куда ни посмотри, создается впечатление, что политические системы, движения и процессы, доминировавшие в последние сто лет, уже не могут привести к серьезным преобразованиям. Напротив, они пускают нас по замкнутому кругу несчастий. Выборная демократия не поддается восстановлению. Левоцентристские политические партии выхолощены и лишены всякого доверия народа. Их трупы годны лишь на то, чтобы продвигать карьеристов. Радикальные политические движения, ярко вспыхнув вначале, мгновенно затухают под действием репрессий и внутренних кризисов. У профсоюзного движения систематически отбирают рычаги влияния, оно обескровлено и не способно ни на что, кроме слабого сопротивления. Тем не менее сегодняшняя политика упрямо держится за прежний набор идей. Десятки лет неолиберализм правит бал, а социал-демократия существует в основном как предмет ностальгии. Кризис набирает силу и скорость, а политика чахнет и отступает. Этот паралич политического воображения отменяет будущее.