Ауджиас – Секреты Ватикана

События и факты, о которых повествуется в этой книге, не затрагивают католическую церковь как зримое воплощение вероучения и жертвенности, сообщество священников и верующих.

 

Здесь собраны некоторые показательные истории, имеющие отношение к Святому престолу (Ватикану), иными словами, к суверенному государству, обладающему органами власти, территорией (пусть и сугубо символической), флагом, гимном, валютой, армией (не менее символического свойства), а также сетью рассеянных по миру дипломатических представительств и послов (апостольских нунциев), аккредитованных согласно действующим правилам.

 

В данном случае выражение «показательные истории» несет двойную смысловую нагрузку. Более очевидная грань заключается в выстраивании событий таким образом, чтобы они отражали историко-политическую обстановку, их породившую. Менее явная сводится к тому, что рассказ, часто насыщенный жестокостью и даже откровенно кровавый, демонстрирует, насколько чудовищна цена, заплаченная католической церковью за стремление объединить свою духовную миссию с политической природой государства.

 

Это можно было бы назвать попыткой примирить небо и землю, невинность святости и ухищрения власти, или же, цитируя Евангелие, Бога и Мамону. Попытки подобного симбиоза много раз обличались в лоне самой Церкви — великими мыслителями и просвещенными умами. С тех самых пор, как христианство при императоре Феодосии (конец IV в. н. э.) стало обще-имперской и государственной религией, не было эпохи, когда бы не раздавались голоса, предвещавшие, предостерегавшие, молившие Церковь отвергнуть золото и пурпур, вернувшись к своим истокам — святому смирению.

 

Однако у политики мертвая хватка: единственный способ освободиться — мужественный и окончательный разрыв, которого так и не случилось. Вот почему инакомыслящие остались в меньшинстве. «Обогащение диалога» — такая им была отведена роль. Причем вплоть до сегодняшнего дня это остается диалогом глухих. Такая глубинная двойственность накладывает отпечаток на фигуру самого великого понтифика.

 

Когда папа обращается с речью, почти всегда неясно, делает он это как верховный представитель одной из величайших религий, пастырь и наставник своей паствы или же как глава независимого государства, монарх, сосредотачивающий в своих руках контроль над всеми ветвями власти: законодательной, исполнительной, судебной. Впрочем, уже сам титул «Великий понтифик» фиксирует эту двойную сущность: правитель одной из немногих сохранившихся ныне абсолютных монархий, он царствует в течение всей жизни.

 

Тому, кто хотел бы более основательно изучить эту могущественную земную структуру, я рекомендую обратиться к заключительному приложению, где среди прочего уточнены необходимые различия между Ватиканом, Святым престолом и католической церковью. Широким признанием пользуется утверждение, что влияние, периодически оказываемое церковью на светские дела, да и сама выживаемость этого института проистекают именно из его двойной идентичности.

 

Перевод с итальянского – Игоря Левина

Москва – 2012 г.

Издательство – «Альпина Бизнес Букс» – 384 с.

ISBN 978-5-91657-396-1

 

 

Один из наиболее знаменитых и наименее известных монументов Рима — это арка Константина, установленная рядом с Колизеем. За нею начинается прелестная улица, которая тянется по склонам Палатина к площади Порта Капена (Porta Сарепа), название которой происходит от просеки, существовавшей вдоль античных сервиевых стен. Здесь в древности и находился нулевой километр Аппиевой дороги. Неподалеку располагался чистейший источник, Fons Сатепогит (Сарепа — это варваризированное искажение латинского слова), откуда девственные весталки черпали воду для своих ритуалов. Но нам предстоит поговорить именно об арке и о том человеке, которому она посвящена, — императоре Константине (ок. 280-337 гг. н. э.).

 

Именно он изменил облик и судьбу Римской империи, узаконил христианство и основал Константинополь, новую имперскую столицу. Персонаж, достойный жалости с человеческой точки зрения... Но о какой исторической личности можно судить исключительно по степени ее гу-манности? А Константин, помимо этого, был выдающимся политиком; по мнению ряда историков, его смело можно отнести к числу величайших правителей. Триумфальная арка, восхваляющая его деяния, занимает отличную стратегическую позицию, она огромна и хорошо видна, но, повторюсь, принадлежит к числу наименее изученных объектов.

 

Именно поэтому — как и две украшенные спиралевидными барельефами колонны Антонина Пия и Траяна — арка Константина должна быть внимательно «прочитана», чтобы можно было на самом деле расшифровать ее смысл. Территория, на которой она воздвигнута, была посвящена культу «вечного Рима»; там возвышался большой храм Венеры и Ромы, построенный Адрианом и отреставрированный Максенцием. До наших дней от той гро-мады, созданной из греческого мрамора, сохранилась только кирпичная сердцевина сооружения с абсидой в честь богини Ромы, а позади нее еще одна, на сей раз Венеры. Жалкие остатки одного из самых колоссальных творений античного мира.

 

Рядом стояла гигантская бронзовая статуя, изображавшая Нерона, пока ее не превратили в Аполлона, бога Солнца, чья го-лова, увенчанная короной с исходившими от нее лучами, символизировала бессмертие города (Urbs). В Средние века, в годы борьбы баронов за господ-ство над городом и папством, эта часть Рима превратилась в неприступную крепость, античные памятники были снесены до основания, растолчены в известь, а их металлические части расплавлены с целью изготовления монет и холодного оружия. «Прочтение» арки затруднено, поскольку она явилась результатом «оголения», то есть была создана с использованием деталей и частей других монументов.

 

Однако историк искусства Федерико Дзери весьма продолжительное время занимался ее изучением — и как раз результаты его исследований легли в основу моих кратких заметок. Каждый из двух главных фасадов арки ритмизован четырьмя высокими колоннами. Сам памятник создан из белого мрамора, а колонны, напротив, из желтого, нумидийского (пусть сегодня оба вида мрамора и не отличить друг от друга из-за общей загрязненности). В каждом из прямоугольных участков над боковыми арками в канву рисунка вписаны по два круга (итого их восемь). Изначально прямоугольники были сделаны из порфира, невероятно твердого и ценнейшего камня красного оттенка. Их цвет напоминал пурпур, приберегаемый исключительно для императорской четы.