Известный исламовед Марк Батунский скончался 12 апреля 1997 года в Кёльне, оставив после себя рукопись книги о России и исламе. Я сочла своим долгом сделать все возможное для того, чтобы она была издана. Задуманное осуществилось благодаря помощи очень многих друзей и коллег моего мужа, которые приложили немалые усилия к тому, чтобы это стало возможным.
Хочу поблагодарить профессора Лозаннского университета, известного востоковеда Жан-Жака Ваарденбурга, который еще при жизни автора кропотливо собирал и хранил у себя все копии рукописи, впоследствии передал их мне и помог скомпоновать книгу. Ваарденбург же написал в издательство письмо о значении книги Марка Батунского, о том, насколько она важна и актуальна для науки. Хочу отметить также большое участие профессора Венского университета Андреаса Каппелера — известного немецкого ученого, руководившего ранее семинаром по истории Восточной Европы в Кёльнском университете.
Все то время, пока шла подготовка к изданию книги, меня поддерживал морально, помогал советами и направлял Л. А. Аннинский, который и написал вступительное слово. Много советов я получила от Е. Б. Рашковского и других ученых и друзей автора.
Особая благодарность издательству «Прогресс-Традиция», лично его директору Б. В. Орешину и зам. директора Е. Д. Горжевской за проявленную ими душевную теплоту и чуткость. Хотела бы также поблагодарить ведущего научного сотрудника ИМЭМО Д.Б. Малышеву, замечательно отредактировавшую этот труд и всех сотрудников издательства, принявших участие в выпуске книги. Выражаю глубокую признательность и всем тем, кого я не упомянула лично (ибо получился бы очень большой список), кто помогал мне словом и делом и принял большое участие в подготовке книги к изданию.
Думаю, что книга М. Батунского будет интересна не только для специалистов, но и для широкого круга читателей.
Элеонора Батунская
Марк Батунский - Россия и ислам - Том 1
Прогресс-Традиция, Москва, 2003
ISBN 5-89826-106-0
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 1 - Содержание
Лев Аннинский Окно или дверь?
Часть I Русская средневековая культура как основа генезиса и функционирования разноликих моделей теоретических и прагматических оценок ислама
-
Глава 1 Киевская Русь и мусульманский мир (домонгольский период)
- 1. Восприятие Востока (Азии) в дохристианской Руси
- 2. Формирование на базе христианства представлений о Востоке и об исламе
- 3. Древнерусская литература и византийская традиция о мусульманской цивилизации
- 4. Русское религиозно-культурное сознание и европейско-средневековая исламистика
- 5. «Хожение» черниговского игумена Даниила
-
Глава 2 Московская Русь и ислам: непримиримая стратегия, прагматическая тактика
- 1. Образ ислама на Руси в «монгольскую эпоху» (до середины XIV в.)
- 2. Русская культура расширяет объем знаний об исламе и мусульманах
- 3. Православно-русское мировозрение versus ислам в условиях формирования абсолютистской политической доктрины русского государства
- 4. Религиозная экспансия как суть проблемы «Россия и мусульманский Восток»
- 5. Позднесредневековая русская культура: восприятие ислама в период религиозного осмысления возникающей централизованной монархии как «третьего Рима»
-
Глава 3 Российское государство и ислам: поиски эмпирического и концептуального компромисса
- 1. Русская общественная мысль обосновывает внешнеполитическую активность Российского государства на балканском участке «мусульманского фронта»
- 2. Претензии церкви на роль главной носительницы духовной коммуникации русского общества
- 3. Складывающаяся христианская «теория ислама»
- 4. «Хожение» Афанасия Никитина
-
Глава 4 Иван Грозный и «безбожные агаряне»: банальности и экстравагантности, запланированные симпатии, спонтанные фобии
- 1. Московские князья, ислам и реликты монгольского владычества
- 2. Образ мусульманина-чужака в русском фольклоре и в художественных произведениях
- 3. Европейский взгляд на Россию конца XV–начала XVI в.
- 4. Иван Пересветов и его «туркофильство»
Примечания
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 1 - Лев Аннинский - Окно или дверь? Пролог. Марк
Три сюжетные точки светятся в академическом бытии Батунского. Я имею в виду не абрис его «внешней» жизни. Хотя и там событий хватает. Слом детства 1941 года, переезд из Ворошиловграда в Узбекистан — выброс в инокультурный космос… Этото, может, и создало личность. Затем — блестящая учеба и изнурительная борьба за преодоление негласной процентной нормы; затем не менее изнурительная борьба с ортодоксальной идеологией, кончившаяся в 1993 году то ли добровольным изгнанием на Запад, то ли триумфальным «завоеванием» Запада. И наконец, на вершине мирового признания — неизлечимая болезнь и смерть в кёльнской клинике, шестидесяти трех лет от роду…
Но если даже не брать в расчет эти перенапряги и сломы биографии, а углубиться в выбор души, то есть в чистую специальность, в исламоведение (из которого вынесено около тысячи страниц текстов и полтысячи страниц ссылок), — внутри этой профессиональной чащобы светятся три интереснейших сюжета. Первый. Работники ЦК КПСС, которые периодически «снимают стружку» с игнорирующего атеистическое религиоведение ученого, — все время вызывают его же для консультаций. То есть отлично знают, кто перед ними.
Второй. При всем том, что ни в какие традиционные марксистские ворота исламоведение Батунского не лезет и он этого не скрывает, — именно ему заказывают-таки статью «Ислам» для Большой Советской энциклопедии. Опять-таки там понимают, кто владеет материалом. Третий эпизод, вошедший в анналы памяти. Марк, этот зарывшийся в материал «крот» исторической науки, однажды поднял голову и поразил реальных политиков конкретным предсказанием: иранская революция победит.
Надо было обладать уникальным чутьем, чтобы угадать обреченность прогрессивного и просвещенного шаха, столь похожего на нашего Петра Великого, — и неодолимость аятоллы, во главе толп женщин в паранджах прорывавшегося из беспросветного средневековья в наш ХХ век. Не дожил Марк до талибских взрывов, до дагестанских ваххабитов, до палестинского ликования при виде дымящихся развалин американских небоскребов… Впрочем, до Буденновска дожил. До «духа Хасавюрта». И вообще — до фатального поворота фронта Запад — Восток на линию Север — Юг.
На рубеже ХХI века академическое исламоведение обнаруживает себя на краю дымящейся пропасти. В сугубо научных текстах отсвечивают сполохи мировой геополитической драмы. С тем и перечитываешь сегодня тяжеловесные тексты Батунского, собранные после его смерти людьми, осознававшими, кого потеряла наука 12 апреля 1997 года.
Его труды — несомненное событие в науке; с сугубо профессиональной точки зрения наука их и оценит. Моя задача другая: продолжение актуального диалога. Доктор наук — при всей своей «профессорской отрешенности» — был человеком открыто бойцовского темперамента. На рубеже 70-х годов мне пришлось поработать с ним вместе на социологическом поприще. Общался я с Марком и позже, вплоть до его отъезда в Германию. В его докторальных текстах слышатся мне и теперь отзвуки наших бесед.
Этим объясняется тот «виртуальный» жанр, в котором я решаюсь взаимодействовать с ними теперь. А фразу Марка о том, что ситуацию приходится то и дело осмыслять «в иных терминах», я беру на вооружение для того, чтобы справляться каждый раз с тем языком, на котором пишут — для посвященных — современные авгуры.
Марк был одним из них.
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 2
Прогресс-Традиция, Москва, 2003
ISBN 5-89826-106-0
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 2 - Содержание
Часть II Русская культура в ее отношении к Западу и Востоку: опыт историко-эпистемологической реконструкции
-
Глава 1 Русская культура XVIII–XIX вв. и мир ислама
- 1. Образ Востока в русском менталитете XVIII начала XIX в. Формальная структура категорий. Общность и различия в восприятии ориентальных феноменов
- 2. Интерпретация мусульманского мира в средневековом наследии. Дальнейшие поиски идентичности
-
Глава 2 «Вестернизация» и «деазиатизация»
- 1. Культурное самоопределение и проблема ислама
- 2. Радикалы, либералы, консерваторы: общий курс на деазиатизацию и генезис последующих расхождений в интерпретации Ислама
- 3. Петр Чаадаев: необходимость отчуждения от Востока, но признание позитивной роли ислама как отпрыска христианства
-
Глава 3 Российская империя и мусульманский мир: анализ генезиса и функционирования различных моделей теоретических и практических оценок ислама
- 1. Когнитивный статус в русской культуре XIX в. категорий «Восток», «христианский Восток», «мусульманский Восток»; логико-методологические коллизии в ходе оперирования ими
- 2. Русский романтизм и проблема Ислама
- 3. Путешествие в мир Ислама: попытка создать новую «стратегию общения» между разноконфессиональными группами
-
Глава 4 Усиление концептуального плюрализма и методологического релятивизма в оценках мусульманского Востока
- 1. Вновь о левых радикалах и консервативных славянофилах (Добролюбов и Данилевский)
- 2. Николай Федоров: очередной воинствующеантиисламский вариант славянофильства
- 3. Славянофилы: Константин Леонтьев как некое подобие исламофильства
- 4. Федор Достоевский: поворот к евразийству
- 5. Протоевразийцы: неудачная попытка диалогического общения с мусульманством
-
Глава 5 Миссионеры. Их друзья и враги
- 1. Несколько замечаний о миссионерско-антиисламской литературе, которые могут показаться парадоксальными
- 2. Основные контуры миссионерской идейной атаки на ислам и его немусульманских апологетов
- 3. Кульминационный пункт миссионерскоунификаторского этоса: Миропиев. Зарождение российского мусульманского модернизма; его политологические и моральнорелигиозные устремления
- 4. Необходимое отступление: каково было действительное положение ислама в царской России?
-
Глава 6 Исламская проблематика как один из эпицентров идейно-политической борьбы в России второй половины XIX – начала XX в.
- 1. Исламобежный прагматизм и модернизирующаяся исламофобия светских авторов
- 2. Ислам в философско-этических и историософских концепциях Владимира Соловьева и Льва Толстого
-
Глава 7 Миссионеры в поисках выхода из тупика
- 1. Столкновение нормативных моделей мусульманского модернизма и миссионерства. Вновь Миропиев
- 2. Опыт семантико-семиотического и эпистемиологического анализа миссионерской литературы об исламе
- 3. Спор о личности Мухаммеда, о природе ислама и его роли в истории
- 4. Миропиев: отечественный ислам неотвратимая угроза для православнорусского бытия
-
Глава 8 Имперский прагматизм и русификаторско-христианизирующий догматизм: параллели и расхождения
- 1. Евгений Марков: попытка создания новой системы взаимосвязей конфессиональной принадлежности, этнического своеобразия и общеимперских интересов
- 2. Нечто об империологии и об одном из «строителей империи»: генерал Константин фон Кауфман и его Islampolitik
Примечания
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 3
Прогресс-Традиция, Москва, 2003
ISBN 5-89826-106-0
Марк Батунский - Россия и ислам. Т. 3 - Содержание
Часть III Становление и динамика российского профессионального светского исламоведения
-
Глава 1 Виктор Розен: дерзновенная попытка трансформации массива исламоведческого знания в единую когнитивную целостность
- 1. Историко-теоретическое (методологическое) отступление
- 2. У истоков светского профессионального исламоведения
- 3. В. Розен об истории исламистики
- 4. Суть розеновского понимания ислама
- 5. В. Розен и миссионерская исламистика
- 6. Розен и другие авторы «Записок Восточного отделения» об исламе на мусульманских окраинах России
-
Глава 2 Агафангел Крымский, или Блеск и нищета эклектизма
- 1. Крымский как исламовед
- 2. Крымский: расовые теории как превалирующая исследовательская парадигма
-
Глава 3 Василий Бартольд как историк ислама. Опыт реконструкции идейнометодологических основ его научного наследия
- 1. Стратегия исламоведческого познания В. Бартольда
- 2. Универсализм как ядро бартольдовской исламологии
- 3. Отношение Бартольда к исламу, освящаемой им культуре в том числе и в их среднеазиатских разновидностях
Примечания
Об авторе и о книге
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
