Безобразов Павел - Очерки византийской культуры

Церковь представляла больное место византийской империи и притом вдвойне. Казалось бы, что это настоящая сфера для самодеятельности общества, что в вопросах, волновавших византийцев, духовенство имеет полное право и даже обязанность высказывать свое самостоятельное мнение. В лице патриарха церковь имела свое монархическое правительство, которое как будто могло бороться в случае надобности со светской властью, могло быть сильным. Но так только кажется с современной точки зрения, и ничего этого в действительности не было. Церковь не искала и не отстаивала своей самостоятельности по крайней мере в громадном большинстве случаев. Напротив того, она требовала поддержки власти государственной. Всех неправоверующих, всех так называемых еретиков она карала светской плеткой и истребляла полицейским оружием. А когда в виде исключения некоторые патриархи пытались отстаивать свои права на церковное самоопределение, они подвергались беспощадному преследованию светской власти, и императоры насильственным путем лишали их кафедры.

Такое положение, довольно унизительное для церкви, создалось исторически. Византия унаследовала от Рима отношение государственной власти к церкви. Оно основывалось на двух положениях. Во-первых, вера не есть личное дело каждого, а входит в обязательства подданного по отношению к правительственной власти, религия — учреждение государственное. Во-вторых, император не только глава государства, но и верховный жрец (название pontifex maximus входило уже в титул Августа). Языческие принципы получили дальнейшее развитие в христианском Риме и христианской Византии. В 380 г. император Феодосий I опубликовал эдикт о кафолической (т. е. вселенской вере), с которого начинается официальная христианская религия. Православная вера в форме, выработанной на Никейском Соборе (первом вселенском), сделана обязательной для всех народов, подвластных римскому императору. С тех пор запрещалось римским подданным веровать не так, как приказывает им государственная власть, и они обязаны были признавать никейский символ безусловной истиной.

При изучении византийского государственного строя необходимо отличать теорию от практики. Сверх того, и в теории существовало не одно учение, а два различных, друг другу противоречивших. Первая теория называется согласием между царской властью и церковной. Оно выражено в предисловии к одной Новелле Юстиниана такими словами: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, это священство и царство; первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих, оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь, поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство непорочно, а царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие, приносящее человечеству громадную пользу». И в других памятниках находим подтверждение этой теории. В одном неофициальном своде законов говорится: государство состоит из частей и членов, на подобие человека, величайшие и нужнейшие части — царь и патриарх, поэтому мир и благополучие душ и тела подданных зависят от полного единомыслия и согласия между царством и священством. На этих текстах ученые основывают теорию, называемую симфонией светской и духовной власти.