Бибихин - Лес

Слово о сущем

---

Опыт леса как поглощаемого, сжигаемого для получения разнообразной энергии, формируемого вещества предопределил использование соответствующего термина (гиле) для обозначения материи. Промежуточной ступенью его принятия было применение этого термина в античной медицине, т.е. также и биологии. Лес с его неметрическим пространством (ср. представления о клетке как тропическом лесе) через мечты о первобытном, лесном, косматом человеке, через мифопоэтику мирового дерева, через возвращение в нашей современности оторвавшихся от природы человеческих масс к эрзацам леса в табаке, вине и наркотиках принадлежит к реалиям современного человечества в гораздо большей мере чем это принято признавать. В философских концепциях гиле, материи, в религии и богословии (крест как мировое дерево), в поэзии (образы дерева, куста, сада) лес обнаруживает недостаточно понятую интенсивность своего присутствия. Мы окружены лесом со всех сторон, вплотную, и то, что кажется интимно нашим, наша мысль, не в лучшем положении чем наши настоящие тела. Лес всегда уже успел сомкнуться вокруг.

 

Оправд(ано) периодически возобновляющееся в современной науке внимание к биологическим трактатам Аристотеля и его школы. Можно убедиться, что материя (гиле) не противополагается в его биологии эйдосу, которому полярно только «лишение». Женское материальное начало оказывается содержащим всю полноту будущего развития; так называемое самозарождение живого у Аристотеля необходимо связать с его вниманием к партеногенезу. Эйдосу как мужскому началу отводится роль исторического целевого смысла движения, обеспеченного в своей динамике материальным, женским и материнским началом. Тема материи у Аристотеля относится к самым трудным. Трудности двух родов: Аристотель не обязывает себя, если он предложил какой-то тезис, всегда помнить об этом и не предлагать другого; и второе, для мого Аристотеля трудность та, что первая материя должна быть не «такая-то», потому что тогда будет мыслима и «другая», т.е. материй окажется две и больше; первая материя стало быть одна. Вместе с тем Аристотель определенен в отказе выносить материю за пределы вещей и отдельно от них. Как нет никакой ослиности иначе как воображаемой вне вот этого осла, так и материя всегда вот эта. В свете современных направлений биологического исследования возрастает интерес к общеантичному встраиванию человека в лестницу живых существ как в морфологическом и физиологическом, так и в этическом плане.