Апологетика - Буддизм
Адекватная оценка памятника духовной культуры предполагает знание идеологического, философского, эстетического и общекультурного контекста и фона, в которых он возник и функционировал и в связи с которыми только и можно оценить степень его своеобразия, заурядность или исключительность, традиционность или новизну. Применительно к «Вопросам Милинды» эта предпосылка в идеальном случае означала бы: основательное знакомство с буддийской канонической литературой, от которой этот текст и содержательно, и стилистически весьма зависим; некоторое общее представление о стиле древнеиндийского философствования, бытовании мировоззренческих идей как в текстовой форме, так и в первоначальной, собственной, неовнешненной ещё в виде текста форме профессионально-специализированнойдеятельности, имеющей своё определённое место в обществе. Для неспециалиста выполнить первое из названных требований было бы очень затруднительно, ибо число адекватно переведённых на русский язык важных палийских текстов пока что крайне невелико; равным образом скудна содержательных и компетентная вторичная обзорная литература. Частичным восполнением этой нехватки должны служить избранные переводы тех произведений разных жанров из состава Типитаки, которые упоминаются или обсуждаются в ВМ (они приведены в Приложениях).
Что же до второго требования, то здесь положение дел не менее неудовлетворительно, несмотря на видимое обилие литературы. Существуют литературоведческие исследования, но для них рассмотрение доктринального содержания буддийских и вообще религиозно-философских текстов - задача посторонняя. В специально-буддологических работах внимание исследователей привлечено к содержанию текстов, но редко и недостаточно чётко осознаётся необходимость издать его в единстве с функционально обусловленной формой изложения. Общие работы по индийской философии также не избежали азанного недостатка; кроме того, они в значительной степени устарели. Существуют, наконец, труды по истории ДревнейИндии, и в ниx описывается социальный статус общин, являвшихся коллективными производителями и хранителями духовной культуры. Но всё же ясно, что некоторые важные выводы касательно особенностей содержания, предмета и формы идеологической деятельности древнеиндийского общества в их связи с присущей последнему спецификой духовного производства, воспроизводства и обмена информацией могут быть сделаны только во взаимодействии исторической социологии и филологии. Подобных готовых выводов, на которые можно было бы опереться в анализе ВМ, и в самом деле ещё нет. Приходится поэтому рассмотрению самого памятника предпослать поневоле предварительные описание и отчасти объяснение несомненно существовавшей взаимообусловленности социального положения творцакультуры, преимущественного предмета его размышлений и текстовой формы запечатления результатов. Конечно, обстоятельное рассмотрение этого триединства потребовало бы специальной работы. Нас это единство в его особенной древнеиндийской форме будет интересовать в той мере, в какой связано с ВМ и, более конкретно, проявляется в функциональной форме и жанре данного текста.
Вопросы Милинды (Milindapanha)
Пер. с пали, предисл., вступ. статья и ком. А. В. Парибка.
М.: Буддадхарма, 2019. - 640 с.
ISBN 978-5-907236-07-3
Вопросы Милинды (Milindapanha) - Содержание
Предисловие к первому изданию
«Вопросы Милинды» и их место в истории буддийской мысли
Предисловие ко второму изданию
ВОПРОСЫ МИЛИНДЫ
ПЕРЕВОД
- Книга первая. Внешнее повествование
- Книга вторая. Вопросы о свойствах
- Книга третья. Вопросы-рогатины
- Книга четвёртая. Вопрос о выводе
- Книга пятая. О пользе чистых обетов
- Книга шестая. Сравнения
ПРИЛОЖЕНИЯ
- 1. Реконструкция книги 1 с учётом китайских версий
- 2. Сутра запуска колеса Учения
- 3. Сутра «Высшая благость»
- 4. Сутра "Врата погибели"
- 5. Случай с монахиней Ваджрой
- 6. Сутра «Колтун»
- 7. История якши) ударившего Шарипутру
- 8. Сутра "Алавийскаю"
- 9. «Малая сутра о Малункье»
- 10. Сутра «Чатумская»
- 11. Сутра «Верх знамени»
- 12. История обращения Нанды
- 13. Козни Мары
- 14. Беседа Нагасены с царём о душе, цитируемая в Абхидхармакошабхашье
Вопросы Милинды (Milindapanha) - «Вопросы Милинды» и их место в истории буддийской мысли
ВМ написаны в форме беседы или диалога (слово «диалог» обязывает к значительно большему, чем просто «беседа»). Но что такое в Древней Индии диалог? Каковы социальные позиции и ситуационные роли его участников? Каково соотношение диалога как литературной формы и реальной, хотя, быть может, и обобщённой, очищенной от случайного беседы людей? Каковы цели собеседников - или типология целей, ибо нельзя исключить, что существовало общественно установленное членение бесед в зависимости от целей. Ведь разговор на столь важные, мировоззренческие темы, как те, что затрагиваются в ВМ, есть своего рода совместная духовная деятельность, и вполне вероятно, что у неё к данной эпохе уже выработались свои правила.Даже слово "вопрос" в заглавии текста должно быть проверено на терминологичность. Без специального рассмотрения естественно ожидать неосознанной подстановки на место индийского жанра более привычной, культурно определённой формы диалога - например, сократического, как у Платона или Ксенофонта, или аристотелевского, как в произведениях Цицерона, - что было бы ошибкой.
Бросается в глаза изобилие повторов в речах собеседников, причём повторов буквальных и очень близко расположенных. В кн. 11 Нагасена, приводя требуемый Милиндой «пример» (или сравнение), считает почему-то необходимым и перед сравнением, и после него повторить описание того, что сравнивается, в совершенно неизменных выражениях.
Необыкновенная интенсивность использования «примеров» (в принятом переводном эквиваленте, который не вполне соответствует термину подлинника; то, что называется в ВМ «примерами», не совсем пример, но также и «сравнение)), «модель и пр.) нуждается в истолковании и ставит также вопрос о степени теоретичности текста. В ВМ имеются достаточные свидетельства весьма высокого уровня понятийного мышления; ер., например, рассмотрение процесса обработки чувственных данных, начинающихся с соприкосновения (кн. 11, гл. 3), или зрелую диалектику тождества и нетождества (кн. 11, гл. 2). Но как совместим такой уровень с постоянной отсылкой к обыденным представлениям?
Если повторы вызывают непосредственное впечатление излишества, то, с другой стороны, в тексте встречаются и предельно краткие, без расшифровки остающиеся загадочными и не всегда расшифровываемые перечни, которые) возможно, и обладают понятийной структурой, но наличествуют до объяснения не более как упорядоченные наборы слов. Расшифровка перечня, когда она даётся, оказывается пространным и содержательным текстом. Так, объяснение набора "других благих дхарм" занимает большую часть гл. 1 кн. 11; значительную часть гл. 3 этой же книги посвящена расшифровке «группы дхарм, начинающихся с соприкосновения.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
