Братухин - Поиск литературного стиля в ранней церкви

С зарождением христианства и с появлением новозаветных книг (традиционно не включаемых в категорию «святоотеческой литературы»), возникают предпосылки для возникновения стиля собственно христианской литературы. Апостолы, создавая свои тексты, ориентировались либо на Писание Ветхого Завета, либо на те жанры «внешней» литературы, которые могли помочь наиболее эффективно решить задачи, стоящее перед проповедниками новой религии. Систематический обзор влияний, оказанных на новозаветных авторов предшественниками, дает Д. Ауни [Ауни 2000]. В Павловой проповеди, например, видят следы кинико-стоической диатрибы, проявляющиеся, в том числе, в диалогичных элементах в его посланиях [Bultmann 1910:64-74]. Анализируя используемые «апостолом языков» риторические приемы (игру слов, анафору, эпифору, параллелизм и др.) [Ibid.: 74-96], Р. К. Бултманн не оставляет без внимания и те способы оформления мысли, которыми руководствовался ап. Павел (например, рамочная конструкция) [Ibid.: 96 ff.].

 

Обращаясь к ранней христианской литературе, мы, следуя сложившейся традиции, не рассматриваем канонические новозаветные книги, которые, будучи включенными в Библию, изучаются отдельно от произведений, созданных учениками апостолов. Впрочем, грань, отделяющая библейские тексты от святоотеческих, до определенного времени была весьма условной: ранние Отцы Церкви часто включали в канон те раннехристианские литературные памятники, которые впоследствии оказались за рамками Нового Завета, и, наоборот, не считали каноническими те книги, которые сейчас входят в состав Библии. Например, Климент Александрийский называл «Писанием» «Учение 12-ти апостолов» (Strom. 1,20,100,4; здесь и далее ссылки на греческие и латинские источники даются согласно Thesaurus Linguae Graecae. — А Б.) [Ruwet 1948:393].

 

При включении текстов, вошедших в канон Нового Завета, в особую группу, первыми произведениями раннехристианской литературы следует признать творения т. н. «апостольских мужей» (свт. Климента Римского, свт. Игнатия Антиохийского, свт. Поликарпа Смирнского, Псевдо-Варнаву, Ерму и др.), писавших безыскусным языком исключительно для своих единоверцев и не заботившихся о логике своего повествования, а также не стремившихся облечь его в классическую литературную форму. Апологеты стали более внимательны к стилю, о чем будет сказано ниже. Тем не менее, их сочинения создавались как внешние по отношению к классической литературе.

В нашем исследовании предпринимается попытка разрешить существующую до сих пор проблему соотношения эллинизма и собственно христианства в сочинениях церковных авторов послеапостольской эпохи.

В качестве объекта исследования были выбраны сочинения ранних христианских авторов, прежде всего Климента Александрийского и Тертуллиа-на, которые впервые стали трудиться не на каком-либо одаом—нравственно-аскетическом (как апостольские мужи), апологетическом (как апологеты) или догматико-полемическом (как борцы с гностицизмом и другими ересями), а на всех трех поприщах. На долю этих церковных писателей выпало своеобразное подведение итогов работы живших ранее защитников новой религии.

 

Александр Юрьевич Братухин - Поиск литературного стиля в ранней Церкви в творениях Климента Александрийского и Тертуллиана

Александр Юрьевич Братухин - Поиск литературного стиля в ранней Церкви в творениях Климента Александрийского и Тертуллиана - Содержание

• 1.1.Имя
• 1.2.  Название и вступление
  • 1.2.1.     Начало трактата как реминисценция
  • 1.2.2.     «Апологетик» vs «Протрептик»
• 1.3.Композиция
  • 1.3.1.     Рамочная композиция у сочинений Климента
  • 1.3.2.     Трактат sub specie речи у Тертуллиана
• 1.4. Жанр
  • 1.4.1.     Литературные образцы «апостольских мужей» и апологетов
  • 1.4.2.     Выбор жанра. Климент Александрийский
    • 1.4.2.1.       Глагол συντάσσειν у апологетов и Климента Александрийского
    • 1.4.2.2.       От «варварской философии» к «философии истинной»
  • 1.4.3.      Эволюция жанра у Тертуллиана
• 1.5. Аудитория
  • 1.5.1.     Элитарность Климента
  • 1.5.2.     Обращение Тертуллиана URBIЕТ ORBI

• 2.1. Библия
  • 2.1.1.Библия и Климент
    • 2.1.1.1.       Эмендация текста Климентом Александрийским
    • 2.1.1.2.       Библейские отзвуки в творениях Климента
  • 2.1.2.Тертуллиан и Библия
    • 2.1.2.1. Библейские цитаты в трактате «О душе»
    • 2.1.2.2.       Преобразование библейского текста в антигностическом «Скорпиаке»
    • 2.1.2.3.       Эхо Библии в «Апологетике»
    • 2.1.2.4.       Синтез библейского и античного в трактате «О воскресении плоти»
• 2.2.Классические тексты
  • 2.2.1.Климент и классика
    • 2.2.1.1.Античные цитаты у Климента: крупицы истины или миссионерский прием?
    • 2.2.1.2.       Метаморфозы прецедентных текстов у Климента Александрийского
    • 2.2.1.3.       «Вторая софистика» у Климента
  • 2.2.2.Тертуллиан и античное наследие
    • 2.2.2.1.       Проблема интертекстуальности у Тертуллиана
    • 2.2.2.2.       Овидий как источник Тертуллиана: философский аспект
    • 2.2.2.3.       Квинт Гораций Флакк у Квинта Септимия Флоренса: политический аспект
• 2.3.Заимствования у оппонентов
  • 2.3.1.     Διυλισμός Климента Александрийского
  • 2.3.2.     Таинства Митры у Тертуллиана

• 3.1.    Игра слов у Климента Александрийского
• 3.2.    Путь церковных авторов от цитаты к коллажу
• 3.3.    Стереотипные выражения у Тертуллиана

• 4.1.    Мнения Отцов Церкви о времени наступления Конца Света
• 4.2.    Конечная судьба грешников, согласно Клименту
• 4.3.    Тертуллиан, Империя, Конец Света
  • 4.3.1. Тертуллиан и Карфаген
  • 4.3.2. Mora finis и angustias temporum у Тертуллиана

 

 

По нашему мнению, первым христианским автором, создавшим произведения, которые могли бы восприниматься читателями-язычниками как настоящее философские трактаты, был Климент Александрийский, сумевший «в себе самом сформировать наследие аутентичной культуры, которая питала его дух и обогащала его язык» [Brambillasca 1972:12]. Климент характеризуется изучавшими его творчество исследователями как человек, получивший «фундаментальное классическое образование» [Бычков 1995: 56], имевший репутацию ученого и интеллектуала (a man of learning and intelligence) [Osborn 1957:4]. По словам Э. Иттера, на Климента оказали влияние аристотелизм, скептицизм, средний платонизм, неоплатонизм, а также Филон [Itter 2009:1 ]. У. Ричардсон главными авторитетными источниками Климента считает Платона, Филона, Св. Писание и Хрисиппа [Richardson 1966: 87].

 

Биографические сведения о Клименте (ок. 150 г. — t ок. 215 г.), о месте его рождения, о его происхождении весьма скудны и порой недостоверны. Во времена свт. Епифания (IV в.) одни называли Климента «александрийцем», другие — «афинянином» {Epiph. Panar. 12/32,6). Свт. Никифор Константинопольский говорит о Клименте как о «святом из Александрии» (о ιερός ό Αλεξανδρείαθεν) (Refut. et evers. def. syn. an. 815,63). Сам Климент о своей жизни рассказывал очень мало. Основные сведения о нем нам известны только по сочинениям более поздних церковных авторов.

 

Из ссылок Климента на труды античных поэтов, писателей, философов, историков, из упоминаний творений многочисленных скульпторов можно заключить, что он в свое время получил прекрасное классическое образование. Историк Сократ называет Климента (вместе с Африканом и Оригеном) «мужами, знающими всю мудрость» (Η. Ε. И, 35).

 

До обращения в христианство Климент искал истину не только в греческой философии, но также и в мистериях. Такой вывод можно сделать на основании слов Евсевия Памфила, который, сказав о смехотворности и постыдаости языческих таинств, ссылается на Климента, «все испытавшего мужа (πάντων μεν δια πείρας έλθών άνήρ), быстро, однако, отвергшего заблуждение после освобождения от зла спасительным словом и еван

гельским учением» (Ргаер. eu. II, 2,63-64). Выяснить, почерпнул ли Кеса-рийский епископ эту информацию из внешнего источника, или вывел свое заключение из подробного описания мистерий в «Увещевании», представляется неразрешимой задачей.

Получив прекрасное образование и, возможно, пройдя посвящение в элевсинские таинства, Климент продолжал искать истину, путешествуя по всему Средиземноморью. Во время этих странствий он принял христианство, однако и после обращения он не перестал вести жизнь странника, которым владеет одна страсть — глубже постичь новое учение. Позже он заявит, что если бы мудрецу пришлось выбирать между познанием Бога и вечным спасением (если бы они были различны), то мудрец предпочел бы первое (Strom. IV, 22,136,5). Горя желанием услышать лучших христианских проповедников, Климент переезжал из города в город до тех пор, пока не встретил в Египте Пантена. Э. Осборн считает, что Климент жил в Александрии с 175 г. до 202 г. [Osborn 1957: 3]. Согласно другому мнению, он прибыл туда около 180 г. [Douglass 2007:125].

 

Поселившись в Александрии, Климент стал учеником (ακροατής) Пантена (Phot. Bibl. Codex 118 Bekker. P. 92b. 30-31), которого называл в своих «Гипотипозах» («Очерках») учителем (διδάσκαλος) (Eus. Η. Ε. V, 11,2; VI, 13,2) и которого цитировал в «Пророческих эклогах» (Eel. 56,2). Впоследствии он сменил Пантена на посту главы Огласительного училища (Eus. Η. Ε. VI, 6,1).

 

Главной особенностью Александрийской школы является аллегорический метод интерпретации библейских текстов. В этом отношении местные христиане шли по стопам Филона, который, в свою очередь, приписывал иносказательное истолкование Св. Писания ессеям и терапевтам. Аллегорический метод, однако, является греческим изобретением; он был популярен у стоиков и пифагорейцев, и у Филона как аллегориста проявляются именно «пифагореизирующие черты» [Матусова 2000:12,17,24 сл.]. Первыми «варварскими текстами», подвергавшимися аллегорическому истолкованию, были египетские священные тексты, потом этой методикой стали пользоваться в отношении еврейских [Там же: 17-18). Языческие авторы, тем не менее, отказывали Библии в способности быть понимаемой аллегорически (см., напр.: Orig. Contra Cels. IV, 38). Порфирий упрекал христиан в том, что они «ясно сказанное у Моисея хвастливо провозгласили загадочным (αινίγματα) и клялись Богом, что оно, словно пророчества, полно скрытых тайн» (Eus. Η. Ε. VI, 19,4).