Брюн - Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии

Данная книга — плод многолетних исследований и достаточно кропотливого сбора материалов по истории Сирии и Киликии эпохи крестовых походов. Первоначально зарождаясь как диссертационная работа, она быстро вышла за рамки, предусмотренные и приемлемые для диссертации, в буквальном смысле слова требуя издания в формате полноценной монографии.

 

Бесспорно, я взялся за эту работу как privatgelehrter (нем. - частный исследователь-любитель). И, в этом отношении, заранее прошу прощения у читателя за некоторую нестройность повествования, обилие отступлений, методологические погрешности. Тем не менее, хотел бы подчеркнуть, что моей главной целью было привлечь внимание широкого круга читателей и научного сообщества к Антиохии, сирийским и киликийским землям - как к уникальному, самобытному и, к сожалению, малоизученному центру соприкосновения латинского Запада и византийского Востока. В данном случае, предпринята единственная на сегодняшний день попытка собрать и систематизировать, в рамках единой книги, (увы) слишком разрозненные сведения о франко-ромейском соприкосновении в Сирии эпохи крестовых походов. К сожалению, в период непрекращающихся гонений и массового уничтожения христиан и христианского наследия на Ближнем Востоке — в Сирии, Ираке, Египте, Ливии — данная книга получила печальную актуальность, поскольку материалы монографии непосредственно касаются христианских городов, церквей и святынь Леванта, бесследно исчезнувших во время другого «великого истребления», инициированного мамлюкскими султанами.

М.: ООО «ИПЦ „Маска"», 2015 - 572 с.

ISBN 978-5-905379-75-8

ISBN 978-5-905379-76-5

 

Сергей Брюн - Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI-XIII вв. К истории соприкосновения латинских и византийских христиан на рубежах Востока - Том 1 - Содержание

• I. Эллинистическая, римская, христианская Сирия
• II. Византийская Сирия. Постройки императора Юстиниана
• III. Арабское завоевание Ближнего Востока

• I. Христианское население средневекового Востока
• II. Епархии и анклавы православных христиан на Востоке
• III. Роль мелькитов в истории и культуре арабского халифата и христианского мира VII-XI вв

• I. «Ромейская реконкиста»: византийская экспансияна Ближнем Востоке в X-XI вв
• II. Последнее столетие византийской Сирии (969-1087 гг.)
• III. Период правления Филарета Варажнуни и сельджукские завоевания византийского Востока

• I. Вооруженное паломничество: путь крестоносцев от Франции и Италии до рубежей Леванта
• II. Первый крестовый поход и христиане Востока
• III.Рождение франкской Сирии

• I. Первые кампании Боэмунда против ромеев в Сирии (1098—1100 гг.)
• II. Норманно-византийские войны на Востоке. Первые завоевания Танкреда и последующие кампании Боэмунда

• I. Западное турне князя Антиохийского (1104-1107 гг.). Подготовка к крестовому походу
• II. Война на Балканах (1107-1108 гг.). Поражение и смерть Боэмунда

• I. Войны Танкреда (1104-1112 гг.)
• II. Прецеденты латинского притеснения восточных христиан на землях Антиохии, Эдессы, Триполи
• III. Последние походы антиохийских и триполийских франков на ромейские земли Киликии и Кипра

• I. Алексей I Комнин и франки
• II. Кампании императора Алексея I Комнина против княжества Антиохийского (1100—1104 гг.)
• III. Ромейская империя и становление графства Триполи (1102—1112 гг.)
• IV.Девольский мир (1108 г.). Имперские притязания и византийское восприятие франкской Сирии

• I. Состояние Антиохийского княжества — от битвы на Кровавом поле (1119 г.) до воцарения Раймонда де Пуатье (1136 г.)
• II. Первый восточный поход императора Иоанна II Комнина (1137—1138 гг.). Завоевание Киликии. Утверждение византийского сюзеренитета над Антиохией и Эдессой
• III.Император в Сирии (1138 г.)
• IV.Второй восточный поход императора Иоанна И Комнина (1142—1143 гг.)

• I.Война империи с Антиохийским княжеством (1143-1144 гг.)
• II.Падение Эдессы и дальнейшее ослабление франков Сирии (1144-1158 ГГ.)
• III.Великий восточный поход императора Мануила I Комнина (1158-1159 гг.)

• I. Династические браки между династией Комнинов и франками Заморской земли
• II. Участие сирийских франков в восточных войнах императора Мануила I Комнина
• III.Прецеденты обращения к арбитражу и протекции ромейского василевса со стороны сирийских франков
• IV.Военная, дипломатическая и экономическая поддержка Антиохии и франков Сирии со стороны Мануила I Комнина и державы ромеев
• V.Церковный вопрос в договорах и взаимоотношениях императоров династии Комнинов и франкских государей Заморской земли
• VI.Закат эпохи византийского сюзеренитета над Антиохией и франкскими государствами Заморской земли

Сергей Брюн - Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI-XIII вв. К истории соприкосновения латинских и византийских христиан на рубежах Востока - Том 1 - Введение

Приступая к формулировке темы, постановке целей и задач исследования, нельзя не констатировать, что избранный нами исторический период — эпоха крестовых походов относится к едва ли не самому изучаемому периоду в истории. Все большее внимание привлекает тема межконфессиональных и межкультурных контактов эпохи крестовых походов. Достаточно вспомнить о том вкладе, который был внесен в изучение франко-мусульманского соприкосновения благодаря монографиям К. Хилленбранд и СИ. Лучицкой[1], или о работах Б. Гамильтона, П.-К. Тодта, К. Сигаар, М. Мусы, К. МакЭвитта, посвященных межхристианским контактам в государствах крестоносцев[2]. Сразу следует сказать о том, что автор ни в коей мере не пытается поставить свой скромный труд в один ряд с вышеуказанными работами, прибегая к публикации лишь в надежде привлечь внимание представителей научного сообщества кАнтиохии и северо-сирийским государствам крестоносцев—как самобытному центру соприкосновения латинского Запада и византийского Востока.

 

Тем не менее, нельзя не отметить, что до недавнего времени земли северной Сирии и Киликии, пережившие период второго византийского (969-1084 гг.), франкского и армянского правления (1097-1268/1375 гг.), не воспринимались как самобытный центр соприкосновения цивилизаций латинского Запада и византийского Востока и не удостаивались отдельного, полноценного рассмотрения. Исключение здесь, конечно же, составляют выдающиеся работы К. Казна, Т. Асбриджа, а также участников конференции в замке Хернен (Нидерланды, май 2003 г.).

 

К примеру, об Антиохии вспоминают часто, но вспоминают скорее эпизодически — когда речь заходит о комниновской Византии, об Иерусалимском королевстве крестоносцев, о спорах и противостоянии между Римской Церковью и Православными Церквями Востока. Чаще всего о франко-нормандском княжестве Антиохийском или о сирийских графствах Эдессы и Триполи упоминают исключительно как об отдаленных фьефах королевства Иерусалимского. Между тем, эти северные сирийские государства крестоносцев вели совершенно обособленное существование, сохраняя заметные отличия от палестинского королевства Иерусалима (и Акры), отличия, выраженные и в составе населения, и в культурной жизни, и в историческом пути. Невзирая на то, что именно в Сирии, в занятых крестоносцами Антиохии и Эдессе, зародилась сама идея создания франкских государств на Востоке, сирийские княжества и графства вскоре оказались на положении самой отдаленной, полузабытой окраины латинской ойкумены. Та же Антиохия, несмотря на всю свою религиозную и экономическую значимость, вскоре перестала привлекать те потоки паломников и крестоносцев, которые в ХII-ХIII вв. продолжала притягивать Святая земля — Палестина. Оказавшись на периферии латинского мира, франки Антиохии, Эдессы и Триполи были вовлечены в гораздо более интенсивный диалог с христианами Востока — ромеями, армянами, сирийскими христианами (мелькитами, сиро-яковитами, маронитами); тем более что к началу крестовых походов северо-западная Сирия и Киликия едва только выпали из состава Ромейской империи и, в отличие от Палестины, оставались преимущественно христианскими регионами.

 

Более того, Антиохийское княжество и графство Эдесское были единственными из ближневосточных государств крестоносцев, находившимися в прямом соприкосновении с сильными восточно-христианскими державами - Ромейской империей (в XI-XII вв.) и Киликийской Арменией (ХII-ХIII вв.); это соприкосновение в значительной степени обогатило историческую составляющую межхристианских контактов на землях избранного нами региона. Связи осевших в Сирии и Киликии латинян с восточно-христианским миром, ив особенности — с Византией и православными христианами нашли свое отражение в сферах культурной, торгово-экономической и церковной жизни, в государственном устройстве, в архитектуре и нумизматике, наконец — в многочисленных военных конфликтах, союзах и династических браках. И если говорить о центрах соприкосновения или, пользуясь определением, популяризированным блистательными работами В.А. Арутюновой-Фиданян - о «контактных зонах» латинского Запада и византийского Востока, то можно смело утверждать, что христианские государства, лежавшие к северу от Иерусалима — княжество Антиохийское, графства Эдессы и Триполи, королевство Киликийской Армении - представляют собой один из наиболее значимых и самобытных подобных центров (или зон) соприкосновения, равноценных Нормандской Италии, Латинской Романии, Кипрскому королевству, венецианским владениям в восточном Средиземноморье.

 

Итак, книга посвящена историческому и культурному соприкосновению латинян (франков) и ромеев (греков, мелькитов, грузин, армян-халкидонитов) на землях Сирии и Киликии в XI-XIII вв. Если точнее говорить о рассматриваемом регионе — то это киликийские и сиро-ливанские земли: от Мараша и Мелитены на севере, Тараса и Селевкии на северо-западе, Эдессы и побережья Евфрата и Оронта на востоке, Библа и Бейрута на юге. Хронологические рамки исследования охватывают X-XIV вв., хотя основное внимание сосредоточено на событиях, относящихся к XI-XIII столетиям. Первая часть книги охватывает и более ранние периоды — время римского и первого византийского правления, и, конечно же, эпоху арабских завоеваний и исламского господства на Ближнем Востоке. Особое значение для избранной нами темы имеет подробное рассмотрение второго византийского правления в Сирии и Киликии (966—1084 гг.), т. к. именно в этот период были заложены многие процессы, получившие дальнейшее развитие в эпоху крестовых походов. Вне контекста второго византийского правления невозможно полноценно говорить о процессах формирования франкских государств вАнтиохии, Эдессе, на сиро-ливанском побережье и Кипре; о взаимном ужесточении борьбы христиан и мусульман; о становлении армянских княжеств в Киликии и северной Сирии — в том числе и о великом государстве Рубенидов; о церковном соприкосновении православных и латинян, в особенности о положении и идентичности клира и паствы Анти-охийского Патриархата, для которых восстановленное византийское

господство было сопряжено, пожалуй, с более чувствительными переменами в церковной жизни, нежели утвержденное впоследствии латинское правление.

---

 

Невозможно приступать к рассмотрению взаимоотношений латинской Церкви с клиром и паствой восточных православных Патриархатов в Леванте XI-XIII вв. не обратившись вначале к проблеме «великой схизмы 1054 г.». К сожалению, приходится вновь и вновь напоминать, что т. н. «схизма 1054 г.» отнюдь не осознавалась современниками как некий решающий разрыв в весьма турбулентных отношениях Римской и Константинопольской Церквей.

 

Разрыв в евхаристическом общении между папой римским и вселенским патриархом фактически существовал с 1009—1014 гг. Последним римским понтификом, фигурировавшим в константинопольских диптихах и поминавшимся за литургией Вселенским Патриархом, был Папа Иоанн XVIII (1004-1009 гг.). Имя его преемника - Папы Сергия IV (1009—1012 гг.) не было внесено в константинопольские диптихи по неясным причинам. Преемник Сергия IV- Папа Бенедикт VIII впервые ввел filioque в богослужение римских церквей (во время коронации священно-римского императора Генриха II Святого, в 1014 г.), что может трактоваться как официальный повод для последовавшего разрыва в евхаристическом общении между Римом и Константинополем; однако и это не значит, что именно это событие осознавалось бы современниками как повод к решающему разрыву. Константинопольский синод 1089 г., проходивший под председательством Вселенского Патриарха Николая III Грамматика, отметит, что имена римских понтификов не включались в диптихи «по небрежению», без какого-либо четкого основания или соборного постановления. Что касается «великой схизмы 1054 г.», то взаимные анафемы кардинала Гумберта и Вселенского Патриарха Михаила I Керулария представляли собой скорее скандальный провал переговоров о восстановлении полноценного церковного общения Рима и Константинополя, нежели событие, после которого чада Единой Церкви на следующий же день проснулись разделенными на «православных» и «католиков». Подобное утверждение было бы неприменимо даже к епархиям Константинопольской Церкви XI в.

 

Тем более отказ от взаимного поминовения Папы Римского и Вселенского Патриарха нельзя воспринимать как событие, которое автоматически привело к разрыву евхаристического общения латинских христиан со всей Православной Церковью, в особенности-с восточными Патриархатами Александрии, Антиохии, Иерусалима, Мцхеты. Предстоятели этих церквей, сохраняя единство и теснейшие связи с Константинополем, определенно продолжали поддерживать и некую форму общения с латинскими христианами и Римом. О том, что восточные Патриархи продолжали поддерживать общение с Римской Церковью, прямо свидетельствует послание Вселенского Патриарха Михаила Керулария Патриарху Петру III Антиохийскому.