Георгий Чистяков - В поисках Вечного Града

Богословская мысль отца Георгия Чистякова (1953-2007) во всем ее многообразии следует апостольскому суждению о призвании всякого христианина: Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего (1 Кор. 1: 9). Современность этой мысли определяется преодолением нарциссизма и индивидуализма современной цивилизации, которая, как писал отец Георгий, основана «на том, что можно себе представить. Если что-то не может быть представлено, то этого как бы и нет. Так рассуждает человек сегодняшней эпохи. А Бог Откровения - Он ״неизреченен, недоведомь, невидимь, непостижимъ“, как говорится в анафоре литургии св. Иоанна Златоуста. Его нельзя ни описать словами, ни охватить умом, ни увидеть, ни представить себе в воображении. Его можно только встретить».

Творчество отца Георгия является жемчужиной в традиции современного православного богословия общения, исходной точкой которой является событие встречи человека с Богом, определяющее, в свою очередь, всякую встречу и общение людей друг с другом и с творением. Это богословие связано с жизнью и мыслью матери Марии Скобцовой с ее интуицией внехрамовой литургии, с учением о Церкви и евхаристической общине отца Николая Афанасьева, с богословием встречи митрополита Антония Сурожского, с литургическим богословием отца Александра Шмемана, богословием Славы Божьей Сергея Аверинцева, с библеистикой и миссионерским служением отца Александра Меня.

Мысль отца Георгия Чистякова, наследуя трудам этих богословов, дополняет традиции, с одной стороны, софиологического богословия, восходящего к творчеству Владимира Соловьева и раскрывшегося в окликнутой им мысли Николая Бердяева, Семена Франка, отцов Павла Флоренского и Сергия Булгакова, и, с другой, «поворота к Отцам» (неопатристического синтеза), осуществленного в трудах отца Георгия Флоровского, Владимира Лосского, отца Иоанна Мейендорфа. Разделяя с софиологической традицией открытость миру, богословское творчество отца Георгия преодолевает ограниченность умозрения и открывает у истоков богопознания язык молитвы и гимна, рождающихся во ветрече со Христом. Разделяя с неопатристической мыслью пафос возвращения к духовному опыту как подлинному основанию богословия, оно преодолевает самодостаточность аскетического богопознания через возведение его к опыту опрокидывающих близости и милости Божьей. Богословие отца Георгия Чистякова, обращенное к живому общению со Христом, молитве и гимну, проповеди и свидетельству, является для нас евхаристическим мерилом в безмерной растерянности современного человека.