Искусство иконы - Богословие красоты

«Красота есть сияние истины», - говорил Платон, и это утверждение гений греческого языка закрепил одним словом калокагатия, соединив доброе и прекрасное, как два склона одной горы. На вершине этого синтеза, в Библии, доброе и прекрасное становятся предметом созерцания, их живой симбиоз выражает полноту бытия и порождает красоту.

«Птица на ветке, лилия в поле, олень в лесу, рыба в воде, неисчислимые толпы ликующих людей восклицают: Бог есть любовь! Но за всем этим, оттеняя, словно басовый раскат, несущий на себе звонкие сопрано, слышится de profundis голос жертв: Бог есть любовь!»

Эти жертвы, мученики, «пострадавшие друзья Жениха», сделавшиеся позорищем для ангелов и человеков, - они и есть главные аккорды всеобъемлющего гимна спасения. Эти сжатые колосья Господь сложил в житницы Своего Царства. Предание видит здесь уподобление Христу в Красоте; великий литургист XIV века Николай Кавасила говорит о тех, «кто более всего возлюбил Высшую Красоту», семя божественного, «любовь (agape), укорененную в сердце».

Автор этой книги, Павел Николаевич Евдокимов, - известный русский православный мыслитель (1901, Петербург - 1970, Париж). На французском языке опубликован целый ряд его книг (некоторые из них переведены и на другие иностранные языки): «Достоевский и проблема зла» (1942), «Брак, Таинство любви» (1944), «Женщина и спасение мира» (1958), «Православие» (1959), « Гоголь и Достоевский, или Схождение во ад» (1961), «Таинство любви» (1962), «Этапы духовной жизни» (1964), «Молитва Восточной Церкви. Литургия святого Иоанна Златоуста» (1966), «Богопознание согласно Православному Преданию» (1968), «Святой Дух в Православном Предании» (1969).

Несомненный интерес представляет, по нашему мнению, и предлагаемый здесь вниманию читателя опыт современного изложения богословия красоты, опыт современного анализа искусства иконы. Фактически, содержание книги шире того, о чем говорит ее название, и даже если не все в ней является бесспорным, она, попутно с раскрытием основной темы, поможет читателю и в формировании христианского мировоззрения вообще.

Цитируемые в книге литургические тексты в переводе даны так, как они звучат в нашем богослужении, - на церковнославянском языке. Нумерация псалмов приведена в соответствие с русской Библией. Цитаты, насколько это было возможно, снабжены полными ссылками на источники (в особенности это относится к цитатам из Библии).

Евдокимов Павел - Искусство иконы - Богословие красоты

Клин, 2005

Издательство "Христианская жизнь"

Издается по благословению благочинного Клинского округа Московской Епархии протоиерея Бориса Балашова

Евдокимов Павел - Искусство иконы - Богословие красоты - Содержание

От издателей

Икона Жёны-мироносицы

Часть І. Красота

Глава 1. Библейское видение красоты
Глава 2. Святоотеческое богословие красоты
Глава 3. От эстетического переживания к религиозному опыту
Глава 4. Слово и образ
Глава 5. Двойственность красоты
Глава 6. Харизмы культуры и искусства
- 1. Бог и Человек
- 2. Церковь и мир
- 3. Достоинство человека и его творческий дар
- 4. Культура, ее двойственность и судьба
- 5. Культура и Царство Божие
Глава 7. Современное искусство в свете иконы

Часть ІІ. Священное

Глава 1. Библейская и святоотеческая космология
- 1. Предварительные замечания
- 2. Творение ех nihilo
- 3. Учение Библии
- 4. Патристическая концепция
- 5. Плененная природа
- 6. Экклезиологический аспект космологии
- 7. Сакраментальная космология
Глава 2. Священное
Глава 3. Священное время
Глава 4. Священное пространство
Глава 5. Храм
- 1. Божественный замысел и небесное происхождение храма
- 2. Храм - образ вселенной и ее космический центр. Число и мера
- 3. Трансцендентное содержание и форма
- 4. Храм - Образ Царства и Призыв Божий
- 5. Созидание священного пространства
- 6. Направленность на восток
- 7. Иконостас и двери
- 8. Постепенное восхождение

Часть ІІІ. Богословие иконы

Глава 1. Предварительные исторические замечания
Глава 2. Переход от знаков к символам
Глава 3. Икона и литургия
Глава 4. Богословие присутствия
Глава 5. Богословие славы-света
Глава 6. Библейское обоснование иконописания
Глава 7. Иконоборчество
Глава 8. Основы догматического учения об иконе
Глава 9. Каноны и творческая свобода
Глава 10. Священное искусство
Глава 11. Апофатический, или восходящий путь иконы

Часть IV. Богословие видения

Глава 1. Икона Пресвятой Троицы преподобного Андрея Рублева
Глава 2. Владимирская икона Богоматери
Глава 3. Икона Рождества Христова
Глава 4. Икона Крещения Господня (Богоявления)
Глава 5. Икона Преображения Господня
Глава 6. Икона Распятия
Глава 7. Иконы Воскресения Христова
Глава 8. Икона Вознесения
Глава 9. Икона Пятидесятницы
Глава 10. Икона Премудрости Божией

Примечания переводчика

Список иллюстраций

Библиография

Об авторе

Евдокимов Павел - Искусство иконы - Богословие красоты - Священное искусство

Всякое искусство есть система выражения, особый язык, объединяющий разобщенные элементы в единую осмысленную совокупность, подобно тому, как отдельные слова, складываясь в предложение, выражают мысль. Содержание, скрытый смысл искусства, в высших его образцах — в иконе — отражает запредельное. Икона проливает свет на судьбы мира, возвещает эсхатологическое единение земного и небесного. Посредством эмпирического, несовершенного, икона как бы дает легкий очерк совершенства, напоминает человеку, что он — образ Божий, земной ангел и изначально призван быть небожителем.

Современный кризис священного искусства связан с причинами не эстетического, а религиозного характера. Сегодня существуют богословский фундаментализм, превращающий Библию в Коран, и, как противоположная крайность, экзегетический сциентизм, не знающий предела в демифологизации Библии; то и другое — кризис развития современного мира, когда еще только ищут, на что опереться. В обоих случаях ставшее общим местом иконоборчество, отказ от иконы, есть следствие постепенной утраты литургического символизма и отхода от святоотеческого видения.

Реализм бытия и его преображения подменяются эстетической «красивостью», скрытый смысл отступает перед чисто повествовательным элементом. В искусстве теряется органическая связь содержания и формы, и оно погружается во тьму рвущихся связей, как это бывает с познанием, оторванным от мистического созерцания. За отсутствием былого священного искусства, остаются лишь произведения искусства на религиозные сюжеты.

Светское искусство следует законам оптики, которые улавливают вещи, выстраивают их таким образом, чтобы создавалось однородное видение этого мира. Принципы такого искусства определяются падшим миром, его состоянием поверхностности, разделений и разобщения. Для самовыражения это искусство устанавливает единство действия, то есть временные ограничения; единую перспективу, то есть узы пространства; между взглядом и предметом возникает решетка, состоящая из априорных понятий. В такой «точке зрения» много оптического обмана, она полезна для повседневной жизни, но не является всеобъемлющим видением «духовного ока». Искусственная «глубина» картины, достигаемая оптической игрой сходящихся в отдалении линий, представляет собой весьма любопытную подделку.

Иконописцам были небезызвестны различные, в том числе и самые современные, «технические приемы», но они никогда не были непременной составляющей их искусства. Оно совершенно безучастно к материальной реальности в том виде, как она предстает обыденному взору; их искусство предписывает зрителю собственные принципы, учит его истинному видению. Это целая духовная наука, огромная духовная культура, которая дает ощутить, почти «осязать» «внутреннее пламенение всего» .

Соблюдение реальных пропорций существ и предметов не является для иконы обязательным, ибо она не копирует природу. Она обозревает города с высоты птичьего полета и вместо пейзажа схематически представляет космос, чаще всего посредством геометрических форм, набегающих друг на друга крутых уступов взметнувшейся скалы. «Сюрреалистические» приемы ставят под вопрос обманчивую надежность построек нашего мира; умело созданная абстракция вырывается из-под закона тяготения и создает парадоксальное изображение преображенного мира. Эти формы причудливой архитектуры или схематизированного космоса, растения и животные, стилизованные в соответствии с их райской сущностью, не самоценны, но они соответствуют изображениям людей, подчеркивают их значение и свидетельствуют о подчиненности материального мира в его внутренней сути человеческому духу. Материя живет, но она как бы застыла, сосредоточенно внимая откровениям.

В своей схематичности икона развеществляет, дематериализует, придает легкость, но не лишает реальности. Тяжесть и непроницаемость материи исчезают, и золотые линии, изящные и точные, пронизающие, подобно лучам обожающей энергии, одухотворяют тело. Ното terrenus, земной человек, становится homo caelestis, человеком небесным, легким, радостным, окрыленным. Нагота прикрывается, классический культ телесной красоты отменен. Тело скрывается, облекаясь в одежды, тайна его преображения угадывается в строгих складках одеяния. Сознательно искаженная естественная анатомия, как и внешняя неподвижность, подчеркивают внутреннюю духовную мощь. Перед нами — лик, в котором виден дух, на изображении проступает «внутренний», «сокровенный» человек. Продуманные и удивительно выверенные отступления выражают отрешенность от земных форм. Изображаются тонкие, удлиненные, чрезвычайно изящные и грациозные фигуры. Ступни ног слишком малы, ноги — тонкие, почти худые; на неподвижных телах — небольшие грациозные головы. Подчеркнуто стройные тела, как бы парящие в воздухе или растворяющиеся в золотом эфире божественного света, теряют свой плотский характер. Это — иная, обновленная вселенная, в которой свободно обитают божественные энергии и существа с запечатленными вечностью ликами, обращенными внутрь; это вселенная, беспредельно растворяющаяся в просторах Царства Небесного.

Часто применяемая симметричность изображения дает возможность указать, обозначить идейный центр композиции, которому она подчинена. Контуры тел как бы повторяют линии сводов храма и претерпевают умело выписанные изменения; в случае необходимости, они удлиняются и устремляются к центральной точке. Христос Вседержитель и Богоматерь в абсиде ничуть не нарушают целое, размер этих изображений отображает надмирное Божественное величие. Здесь — единство во множестве, соборность Царства, сочетающего все в литургическом соборном единстве.

Икона совершенно свободно обращается с пространством и временем, по своему усмотрению распоряжается всеми элементами этого мира, значительно превосходя в дерзновенности новаторство современной живописи. Она может перевернуть перспективу и в единой точке собрать несовместимые моменты пространства и времени. Здесь все свободно от пространственных уз; положение лиц и их размеры зависят от их внутренней ценности и придаваемого им значения. Любой объект представлен как самостоятельный сюжет. При необходимости персонажи заднего плана могут изображаться более крупно, чем те, которые находятся впереди. Плоскостная фактура дает возможность расположить каждый фрагмент сам по себе, сохраняя при этом общий ритм всей композиции.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию: