Долгое время изучение прошлого историографии считалось достаточно рутинным занятием, которое концентрировалось в основном на развитии идей в понимании истории. Традиционные образы ученых, живущих в своем мире научных споров и дни напролет просиживающих в архивах и библиотеках, были далеки от предположений о непосредственной связи исследовательской деятельности с политическими событиями или общественными дебатами. Традиционная саморепрезентация исторической науки исходила из понимания ученого как учителя жизни и источника увлекательных рассказов о прошлом. История XX века добавила к этому мирному образу совершенно неожиданные грани, связанные с тоталитарным опытом столетия, которые привели к существенному пересмотру принципов профессионального самосознания исторической науки. Процессы научной проработки1 историографического прошлого в «больших» диктатурах XX столетия в России и Германии привели к рассмотрению академического мира как прямого отражения развития контекстных обществ соответствующего времени. Драматургия общественных споров о «проблемных» аспектах национальных историй накладывала существенный отпечаток на ход научных дискуссий и ставила под сомнение традиционные принципы научного самоопределения в смысле необходимости объективного и непредвзятого понимания истории. Переходные фазы в контексте трансформации диктатур к различным вариациям гражданского общества стали с тех пор особо интересным объектом для исследования - своеобразной «солью» исторической науки в современном мире.
В этой связи перед учеными со всей остротой встали сложные вопросы по поводу принципов их отношений с властью и собственной реакции на общественные ожидания по поводу национальных историй. Постоянная актуализация этой темы была обусловлена также и тем, что с приходом каждого нового поколения исследователей в институциональную науку изменялась также и перспектива рассмотрения подобных проблем, которая напрямую увязывалась с поворотами «духа времени» в контекстных обществах. В этом плане история науки в условиях диктатур в равной мере на индивидуальном и институциональном уровнях представляет собой особенно подходящую отражающую поверхность для формирования представлений о пределах допустимого, доступного и непоправимого в структурах отношений ученых с властью.
Представленная здесь работа имеет своей целью сравнительный анализ проработочных процессов в России и Германии в отношении прошлого национальных историографии в диктатурах. Наиболее проблематичным в подобном намерении является концептуальная «синхронизация» соответствующих развитии, которые происходили с большим отрывом во времени . Мой метод единого анализа неоднородных во временном отношении явлений предполагает разработку единого языка для их описания в контексте различных исторических эпох и контекстных ситуаций в соответствующих обществах. Подобный описательный инструмент был сконструирован мною по принципу концептуальных единиц, которые аналогичным образом описывают структуру и протекание проработочных процессов в обеих национальных традициях с учетом их временного расстояния. В связи с этим я вижу инновационный потенциал своей работы прежде всего в том, что таким образом вносится вклад в создание инструментария для взаимного перевода дискурсного опыта национальных историографии. К важнейшим единицам общего смысла в моем исследовании можно отнести: концепцию «воинственной» науки; концепцию «нормальной» историографии во время диктатур; концепцию «ступенчатого компромисса» между наукой и властью (они будут описаны в отдельных частях данной работы).
Занятие проработанными историями XX века и их интернациональное сравнение подразумевает в любом случае не только разработку рафинированной методологии, но и состыковку всего повествования с практическим смыслом этой темы в связи с процессами научного и общественного самоопределения историографии в настоящем и будущем. Опыт воспоминания о проблемных аспектах отношений науки и власти в прошлом столетии оказал значительное влияние на развитие профессиональной самоидентификации ученых - прежде всего в форме постулирования «допустимых» кодов научного поведения. С этого момента историки переместились во многодимензиональную систему координат в отношении понимания собственной роли в обществе и принципов «правильного» научного поведения, что означало коренной пересмотр соответствующих практик классической науки образца начала XX века.
Каппес, Олег - «Воинственная» наука - Проработка прошлого диктатур в германской и российской историографиях второй половины XX века
(Серия «АИРО - первая публикация в России» под ред. Г .А. Бордюгова). - М.: АИРО-ХХ1, 2015. - 352 с.
ISBN 978-5-91022-308-4.
Каппес, Олег - «Воинственная» наука – Содержание
ВВЕДЕНИЕ
- 1. Проблема изучения опыта XX века об отношениях науки и власти
- 2. Проблема сравнимости национальных историографии
- 3. Ситуация в российской историографии 1990-х гг
- 4. Западное восприятие восточноевропейской историографии
- 5. Основы периодизации
- 6. Проблема преемственности исследовательской культуры в переходный период
- 7. Первая проработка диктаторского прошлого историографии: концептуальные основы
- 8. Идейные основы второй проработки
- 9. Новое рождение научной биографии: заявка на порядочность и «настоящую» научность
Глава I ЕДИНАЯ КОНЦЕПЦИЯ «ВОИНСТВЕННОЙ» НАУКИ
- 1. Феномен «воинственности» в науке
- 2. Реконструкция «чистой» формы «воинственной» науки во время диктатур
- 3. Единая концепция «воинственной» науки для России и Германии
- 4. Особая исследовательская и дискуссионная культура «воинственной науки»
- 5. Исторические корни «воинственной» науки: реконструкция контекста времени
- 6. Реконструкция позитивного самомнения «воинственной» науки
- 7. Метод дифференциации в реконструкции «воинственной» науки
- 8. Обобщение
Глава II ПГОБЛЕМАТИЗАЦИЯ «ВОИНСТВЕННОЙ» НАУКИ
- 1. Переоценка прошлого историографии после краха диктатур
- 2. Критическое направление: свержение позитивных самопрезентаций «воинственной» науки
-
3. Проблематизация научного поведения в «воинственной» науке
- 3.1. Реконструкция типичных образцов «воинственного» поведения
- 3.2. Реконструкция места «воинственной» науки в системе отношений наука-власть
- 3.3. Практическая функция проблематизации «воинственной» науки в 90 х гг
-
4. Практика персонализации «воинственной» науки в проработочном дискурсе
- 4.1. Образ Покровского между добром и злом
- 4.2. Покровский как научный антигерой
-
5. Проблематизация «воинственной» науки как научное «отчуждение»
- 5.1. Тенденция деидентификации по отношению к советской науке в рамках критического направления
- 5.2. Защитные реакции на практику научного «отчуждения»
- 6. Конструирование противоречия между «воинственной» и «настоящей» наукой
Глава III КОНЦЕПЦИЯ «НОРМАЛЬНОЙ» ИСТОРИОГРАФИИ В ДИКТАТУРЕ
- 1. Предпосылки формирования синтетической перспективы на историографию в диктатурах
- 2. Самоидентификация «нормальной» науки
-
3. Тезис о слиянии двух научных культур в советской историографии
- 3.1. Конкретные формы слияния двух культур - РАНИОН
- 3.2. Послевоенное поколение историков как носитель новой научной культуры
- 3.3. Реконструкция воинственного компонента в концепции «нормальной» науки на примере «школы Сидорова»
- 3.4. Реконструкция оазисной структуры «нормальной» советской историографии
- 3.5. Представление о научной «нормальности» в диктатурах - перспектива по ту сторону национальных границ
-
4. Ступенчатый компромисс с властью: путь в «нормальную» советскую науку
- 4.1. Научная «нормализация» советской историографии как часть ступенчатого компромисса
- 4.2. Концепция ступенчатого компромисса в истории науки периода диктатуры
- 4.3. Реконструкция мотиваций в ступенчатом компромиссе
- 4.4. Первая ступень в компромиссе
- 4.5. Вторая ступень
- 4.6. Третья ступень
- 4.7. Заключительная стадия сталинского режима и попытка ревизии компромисса
- 4.8. Вопрос последней черты в ступенчатом компромиссе
- 4.9. Понимание компромисса со стороны власти
- 4.10. Ретроспективная оценка последствий ступенчатого компромисса
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
