Каптен - Проблема сакрализации войны в византийском богословии и историографии

Среди святых воинов все без исключения закончили свой жизненный путь мученичеством, за что, собственно, и были канонизированы или преподобными, оставившими воинское поприще и ставшими монахами. Единственным исключением тут является Никифор Фока, проблема прославления которого разбиралась в представленной работе.

 

Русские же святцы содержат более двух десятков имен менее чем за пятьсот лет, среди которых особо почитаемыми оказались как раз не мученики (вроде Михаила Тверского), а князья-воины: Александр Невский и Дмитрий Донской, а также «политики»: Владимир Святой, Ярослав Мудрый.

Наверное, ни один феномен общественной жизни человечества не вызывает настолько неоднозначное отношение как война. В отличие от прочих общественных бедствий — землетрясений, наводнений, голода и эпидемий, — ее ведение является решением самого человека, следствием его образа жизни, привычек и страстей.

 

Согласно представлениям эволюционной психологии, слабое естественное вооружение людей стало причиной отсутствия биологического запрета на применение всех наличных сил во внутривидовых стычках. Лишенный естественного ограничения на насилие, человек сравнительно легко идет на конфликт, что подтверждается многочисленными археологическими находками, свидетельствующими о вражде одних людей с другими еще в доисторические времена.

 

Даже в современную эпоху, когда изощренное искусственное оружие может сделать любой конфликт чрезвычайно разрушительным, человек продолжает с поразительной легкостью соглашаться на убийство себе подобного.

 

История полна описаний различных войн, унесших невообразимое количество жизней, но в то же время войны, как ничто другое, способствовали развитию цивилизации и преодолению человеком ограничений своего биологического вида. Возникает парадокс: отсутствие естественных преград к внутривидовому насилию приводит к многочисленным войнам, которые хотя и очень медленно, но все же ведут человека к приобретению осознанного запрета на насилие. Т. е. войне удается сделать то, что не под силу инстинкту, привить моральное ограничение убийства тому, кто лишен этого от природы.

 

Поэтому даже согласившись, что причины склонности к насилию лежат в некоторых особенностях человека как биологического вида, нельзя не отметить, что война в целом имеет социальную природу, и многие ее феномены принципиально не могут иметь исключительно биологического объяснения.

 

Что же касается изучения социальных причин, то один только перечень разных гипотез, объясняющих вражду одних людей с другими, может занять несколько страниц. Очевидно, что и тут войны проявляют свою парадоксальную двойственность: разрушая одни общества и государства, они помогают выживанию других, развивая общественное устройство, способствуя появлению многих открытий и изобретений.

 

Так, решение конкретной научной задачи промышленного синтеза аммиачной селитры позволило производить в невиданных доселе объемах взрывчатку, погубившую в XX веке множество людей, и, в то же время, азотные удобрения, спасшие от голода едва ли не еще больше жизней. Этот список можно продолжать до бесконечности.

 

Наконец, если убрать из сокровищницы мирового искусства все, что связано с оружием и кровопролитием, много ли останется из того, чем мы привыкли восхищаться и ценить? История европейской литературы начинается именно с описания войны ахейцев с троянцами, «война — неотъемлемая часть мира гомеровских поэм. Не только “Илиада”..., но и “Одиссея”, посвященная “странствиям и возвращению мужа”, показывают нам мир беспрерывного насилия».

 

Средневековое искусство немыслимо без песен трубадуров, восхваляющих подвиги Карла Великого или рыцарей Круглого Стола. Военные сюжеты нашли отражение в драмах Шекспира, а Мильтон интерпретирует первые главы Книги Бытия в изначально отсутствующем в библейском тексте ключе военного противостояния Сатаны божественному замыслу. Тема войны: прошедшей, будущей или даже происходящей в альтернативной реальности, занимает одно из центральных мест и в современной литературе.